Сергей Вольф - Где ты, Маленький Птиль

Я оторвал присоску от шеи и сказал Оли:

-- Ты очень-очень глупая девочка, у меня грудь вовсе не колесом, нет горбинки на носу и третьего глаза на затылке.

Папа засмеялся, а я вернул присоску на место.

-- Ужас! -- сказала Оли. -- Это же что-то страшное!

-- Ну, Оли, -- сказал Орик, -- не стыдно ли? Таков их язык.

-- Повторяю то, что я сказал, -- сказал я, -- уже в переводе на политорский. -- И я повторил буквально все, включая "ты очень глупая девочка". Теперь уже смеялись все.

-- Инопланетяне! -- сказала Оли. -- Но я не глупая, запомни, я невнимательная, а это разные вещи, -- понял, хилый землянин?

-- Понял, -- сказал я. -- Пошли, умница. -- Мы поднялись наверх, и я плотно прикрыл за нами дверь. Сириуса я забыл.

Позже, когда улетели Орик и Оли, а Пилли осталась, оказалось, что, пока мы с Оли были наверху, по коммуникатору Орика позвонил Горгонерр, но Орик сказал, что он еще летит к нам, и тогда Горгонерр позвонил нам по видеофону, Орик и Пилли быстренько вышли, и Горгонерр спросил у папы, не смотрел ли он только что стереопередачу.

-- Нет, -- сказал папа. -- Что-нибудь случилось?

-- Пожалуй, -- сказал Горгонерр. -- Я выступал в связи с тем, что немногочисленная группа воинственных политоров ставит кое-какие условия правительству, опираясь на оружие. Но их объединенная группа далеко от Тарнфила. В общем, неприятно, но ничего страшного.

... Когда мы на третьем этаже остались с Оли вдвоем, получилось куда хуже, чем если бы мы с Оли были так же незнакомы, но она была бы землянкой или я -- политором. Тем более мы не просто столкнулись, незнакомые, а нас, как маленьких, "отослали в детскую". В таких случаях начинаются разговоры о чем попало, лишь бы не молчать, но здесь, в конкретной ситуации, этим "что попало" была тема Земли.

-- Совершенно не представляю себе Землю, -- сказала Оли. -- Да и вообще то, что она есть. Где-то там... Бред.

-- Есть, -- сказал я. -- Большая. Относительно, конечно.

-- А еще какая -- круглая, шар?

-- Почти, -- сказал я. -- Скорее, формой, как груша.

-- А это кто такая? Или кто такой? Груша.

-- Фрукт. Груша -- шар, но не совсем, один бочок у нее вытянут и как бы заостряется, честно.

-- Да, я верю, -- сказала она. -- Лет тыщу у нас говорили об инопланетянах, а тут вдруг -- правда! Даже противно, что вы так на нас похожи, -- лучше бы вы были похожи на какие-нибудь шарики безглазые, а вместо ног -- пружинки.

-- Или вы, -- сказал я.

-- Не груби, -- сказала Оли.

-- Я не грублю, -- сказал я. -- Конечно, и мне жаль, что мы похожи, но в то же время -- и не жаль, ты, например, очень красивая девочка...

-- Да, я красивая, -- сказала Оли. -- Многие так говорят.

-- Очень мило, -- сказал я. -- У нас многие девочки тоже так про себя говорят, ну, что многие про них говорят, что...

-- Значит, у нас общая психология, -- сказала Оли. -- Это даже как-то странно или страшно. А ты был влюблен в какую-нибудь девочку, красивую? Только не врать. Это же научная информация, она должна быть точной.

-- Да, был, -- сказал я, но как-то строго сказал.

-- А она была красивее меня?

-- Она не "была", а есть, -- сказал я.

-- И ты ее по-прежнему любишь?

-- А чем ты занимаешься? -- спросил я.

-- Я заканчиваю технициум первой ступени.

-- И кем ты хочешь стать? Или кем будешь?

-- Философом и биопсихологом в промышленности. А ты?

-- Учусь в школе. Буду конструировать межпланетники.

-- Колоссально! Говорят, что ваши корабли до нас дотянуть не могут.

Вас довез Карпий.

-- Может быть, твой папа, Орик, просто еще не успел тебе ничего рассказать? Твоя информация -- по стереовидению, да?

-- Да. И из печати.

-- И ты -- философ? Ты лучше расспроси Орика, конечно, если ты не болтлива. Или наоборот -- болтай, рассказывай всем.

-- А что болтать-то?

Я рассказал ей правду.

-- Какая гадость! -- сказала Оли. -- Почему же папа...

-- Мог не успеть. Или это правительственная тайна.

-- Ну... тайна, -- вдруг как-то очень грустно и по-взрослому сказала Оли. -- Политоры вполне могут не доверять Горгонерру вообще, к тому же так приятно считать, что вы гости. -- Вдруг она резко сменила тему: -- У вас с собой кольво, да? А где он?

-- Принести? Я забыл его взять с собой наверх.

-- Ой, и не надо. Он же ядовитый. Зубастый!

-- Да ну, какой он там ядовитый. Кольво как кольво.

-- Лучше не надо! (И вдруг.) Ты хочешь меня поцеловать? "Инопланетянку?" -- почему-то с ужасом подумал я.

-- Я -- не знаю, -- прошептал я. -- Я... ну я...

-- И ты не боишься меня обидеть?! -- надменно спросила Оли. -- Он, видите ли, не знает!

-- Да, боюсь. Или нет, не знаю, не знаю... -- забормотал я. -- У нас, на Земле, это, ну, я не знаю...

-- У вас это по-другому, да? -- обрадовалась она. -- Да?

-- Да, -- сказал я. -- Не так сразу, что ли, я не знаю...

-- Ну, хорошо, -- сказала она. -- Я не очень-то поняла, но я не сержусь. Если ты захочешь, ты скажешь, да? Скажешь?

-- Да, -- сказал я, на полчаса -- так мне показалось -- опустив голову. И тут же нас пригласили вниз.

Я взял на руки Сириуса, чтобы Оли не боялась, зажал ему мордочку ладонью, и она его погладила, касаясь рукой моей руки. Ее рука была теплой и очень гладкой. Нежной.

-- Митя, -- сказал Орик. -- Завтра никаких официальных встреч не будет: в стране легкий бунт, но я не тот человек, которого мечтает видеть Горгонерр, к тому же я ваш гид. Подумай, как нам лучше провести время.

-- Спасибо, уль Орик, -- сказал я. -- Мне бы хотелось с утра сходить в планетарий.

-- Отлично, -- сказал он. -- Я прилечу к концу завтрака.

Мы с папой проводили их до лифта, они залезли в кабину, и, уже уезжая вниз, исчезая, Оли успела погрозить мне пальцем, я покраснел, но папа не заметил.

-- С вашего разрешения я задержусь, -- сказала Пилли. -- Приберусь чуть-чуть... И есть мысль.

-- Конечно! -- сказал папа. -- И уборка ни при чем.

-- Спасибо, -- сказала Пилли. -- Мысль тяжкая, но... Я почти убеждена, окажись у нас годное для вас топливо, так что вы и сами могли бы добраться до Земли, квистор бы вам его не дал. Он даст задание тому же Карпию, и тот опять внутри своей машины "довезет" вас до той точки, где он вас любезно принял на борт. А дальше варианты: покончить с вами там, в космосе... или...

-- Вы опасный человек, Пилли, -- сказал папа. -- Добрый...

-- Наиболее вероятно, что Карпий выпускает вас, милое прощание, и вы уходите к Земле, а Карпий -- чуть обратно. Но на расстоянии, когда вам никак будет не прощупать Карпия, он легко прощупает вас, и курс на Землю станет для него очевидным.

-- Это серьезно. Дальше, Пилли, -- сказал папа.

-- Один из наших кораблей-гигантов садится на Землю, вы его тепло принимаете, начинаются дружеские отношения, переходящие в деловые; земляне скоро поймут, что на них давят по линии их ресурсов, и я не знаю, как вам это понравится. Но вы в вежливой форме узнаете также, что по договоренности с нашими двадцатью кораблями, оставшимися в космосе, корабль, сидящий на Земле, обязан каждый час выходить с ними на связь. Достаточно одного срыва связи, и корабль, наш, сидящий на Земле, если успевает -- уходит в космос, а летающие двадцать атакуют Землю, от которой ничего не останется. Еще раз: я слушала, ч т о вы говорили Горгонерру на беседе в доме правительства. Судя по вам -- земляне отчаянные и гордые... люди, и вы не потерпите давления экипажа севшего к вам этого, первого, корабля. Вот почему я бы очень не хотела, чтобы Горгонерр, отпустив вас, узнал дорогу на Землю.