Андрей Васильев - Файролл. Слово и сталь

– Шурш, приди ко мне – пробормотал я негромко, чувствуя себя глупо. Я помню, что мы такой же нехитрой формулировкой в детстве, в летнем лагере, дух Пушкина вызывали. Тот поэт тогда не пришел, вот интересно, а этот зубастый откликнется?

– Я шшшдесь – из воды вынырнула знакомая башка с усами, торчащими в разные стороны и с рыбиной, торчащей из пасти– Я ушшш и не думал, что ты придешшшь!

– Пацан сказал – пацан сделал – ответил я ему – Барон, я вот про это диво болотное тебе говорил.

Шурш уставился своими глазами-пуговками на Барона Сэмади, не отрывая от него взгляда, выбрался на берег и выплюнул еще живого леща на траву.

– Позавтракать решил? – дружелюбно поинтересовался у Шурша Барон – Никак помешали?

– Поушшшинать – шаркнул лапой по земле бобёр – Но это невашшно.

– Что скажешь? – спросил я у Сэмади, который склонив голову набок смотрел на бедолагу-поэта.

– Ну да, заклятие на нем. – Барон поправил цилиндр – Несложное, но я его снять не смогу, силенки не те. Да и не по рангу мне такое делать.

Уж не знаю – правду он сказал, или опать голову мне дурил, но на Шурша было больно смотреть. Он засучил лапами, завздыхал и что-то забубнил, видно невнятно жаловался на свою неказистую бобрино-поэтическую злодейку-судьбу.

– Но я могу забрать твою душу, забавная зверюшка – продолжил Сэмади свою речь. Вот змей, значит он все-таки что-то может сделать, но перед этим традиционно надо было проехаться по нашим нервам. Ну вот не может он без театральных эффектов.

– И шшшто тогда? – оживился полубобер.

– Тогда ты умрешь, и после смерти станешь служить мне – пояснил Барон – Душа твоя моей станет и без отработки я её никуда не отпущу. Таковы законы мира мертвых, не я их устанавливал, не мне их менять.

– Ой, мальчики – раздалось сверху – А что вы здесь делаете?

Над нами порхала вилиса, традиционно красивая и беззаботная. Лицо было незнакомое, но глаза выдавали извечное вилисье стремление к браку.

– Дрова пилим – хмуро сказал ей я. Вот только не хватало, чтобы сейчас сюда Регина притащилась, а эта кукла с крылышками ее запросто накликать может.

– Да? – вилиса удивилась – А зачем? И где эти… Пила там, топор?

– Исчезни – Барон нарисовал в воздухе какой-то знак, который ярко вспыхнул и тут же исчез.

– Ой! – пискнула летунья и скрылась в тумане.

Интересно, а что за знак такой? И нельзя ли ему научиться?

– А пошшшле того, как… Ну, это самое… Когда я помру в обшшшшем, с этих проклятых болот шшшмогу уйти? – с надеждой спросил у Барона Шурш.

– Ты станешь одним из моих слуг – терпеливо объяснил ему Сэмади – И будешь ходить туда, куда я тебя пошлю.

– Я шшшогласен! – Шурш вытянул лапки вдоль тела и закрыл глаза.

Сэмади подошел к нему и коснулся головы недобобра пальцем. Шурш как снопик повалился на землю, без звуков и конвульсий.

– Вот с этим и все – Барон смотрел на тельце бывшего поэта – А теперь – попробуем его воскресить.

– Так ты не уверен в том, что это выйдет, что ли? – удивился я.

– Конечно нет – Сэмади достал из своих одежд Шар Силы – Я на континенте такого еще не делал. Тут не мой родной дом, а чужбина. В чужих же краях – чужие законы.

Вот авантюрист. А если не выйдет? Эх, как бы не сгубил я тебя, Шурш. Хотя… Формально я его освободил, как ни крути. Но квест не закрылся еще, так что фиг знает.

Барон уставился в Шар и что-то бормотал себе под нос, после руку с ним отставил в сторону, а вторую направил на тело Шурша.

– Атакн рассг морте – громыхнули слова, вода болота плеснула, где-то неподалеку кто-то взвизгнул, должно быть, та самая любопытная вилиса. Это плохо, она хоть и дура, но могла меня запомнить.

Шурш зашевелился, приподнял голову, повертел ей и сел на траве.

– А тело осталось прежнее – недовольно сообщил он нам, после же добавил с радостью – Зато шепелявить перестал. И на душе легко-легко стало.

– Само собой – Сэмади убрал шар обратно в карман своего сюртука – Когда души нет вовсе, на ней всегда легко.

Вами выполнено задание «Свободу Шуршу!»

Награды:

180 опыта;

600 золотых;

Подробная карта трех самых больших болот Раттермарка;

Возможность раз в две недели по игровому времени призвать Шурша на помощь.

Титул «Спас Шурша – сберёг дерево»

– Ну, все по-честному? – подошел я к Шуршу.

– Сейчас проверим – и бывший узник совести поднялся на ноги и припустил от болота, только ветки кустов зашуршали, через минуту он радостно заголосил – Да! Меня обратно не тянет! Я свободен, как птица в небесах!

– Ну, это ты себе не льсти – Сэмади щелкнул пальцами, и Шурш так же шустро прибежал обратно – Степень твоей свободы определяется исключительно моей благосклонностью.

– Да все лучше, чем с этими стервами крылатыми на болотах сидеть – с преданностью смотрел на Сэмади Шурш – И, наверное, веселее.

– А талант твой при тебе остался? – уточнил я у него – Ну, с одного болота на другое скакать?

Шурш почесал нос-кнопочку и сиганул в воду.

– Его еще дрессировать и дрессировать – отметил Барон – Разрешения не спросил, поплыл невесть куда…

– Да ладно тебе – я ждал, когда бобер-покойник вынырнет обратно – Полезную вещь проверяет. Он же на любое болото Раттермарка мог переместиться, причем хоть один, хоть с компанией. Знаешь, сколько на континенте болот?

– Ну да, ну да – Барон явно понял плюсы таланта Шурша – И где он есть?

– Я здесь – башка бобра показалась из воды – Нормально все, перемещаюсь, как положено.

– Ну и славно – Сэмади вгляделся в болотный туман – Пошли-ка отсюда, есть у меня ощущение, что нами кто-то заинтересовался.

Проверять правоту его ощущения я не хотел, поэтому быстро открыл портал, куда мы втроем дружно и прыгнули.

– Вот теперь точно все – я сел все на ту же могилу, что и в прошлый раз, Сэмади плюхнулся рядом, Шурш вертел головой, глядя на местный пейзаж – Хотя…

– Все, вали с моего кладбища – Сэмади столкнул меня с надгробия на землю, улегся на него, подложив под голову цилиндр и задумчиво уставился в звездное небо – Барон думать будет и по родине грустить. Давай, давай, отчаливай.

– Тебе пора, смертный – ко мне шагнули два лича и аккуратно, но непреклонно, подхватили под локти, после чего повели к хорошо знакомому мне пролому в стене.

– Да я и сам дойду – мне стало неуютно. Вреда, конечно, они мне не причинят, но все равно – неприятно как-то – Шурш, бывай.

Бобер прощально помахал мне лапой, и пошел куда-то вглубь кладбища, видимо осмативаться и искать для себя подходящее местечко.

– Не забудь, смертный – сказал один из личей – Я жду тебя послезавтра после заката здесь, на этом кладбище.

– Это зачем? – напрягся я.

– Ты же хотел освоить настоящий мечный бой – под капюшоном красными искрами сверкнули его жуткие глаза – Не те танцы с железками, что в почете у вас, смертных, а подлинное искусство стали и смерти.