Ларри Нивен - Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— Ннну…

— Не ну, а «ню».

— Не понял.

— Мне, например, нравится смотреть на тело ню. Но заметь, как быстро исчезли все ню после того, как упали полицейские «глаза».

Рон глубоко вздохнул и ничего не ответил.

Тем не менее Джил сердито шикнула:

— Ребята, перестаньте кричать друг на друга! Вы разбудите нашу старушку.

— Я и не сплю, милочка, — вдруг подала голос миссис Готорн.

— Ой… Простите, — смутилась Джил.

— Ничего-ничего! Я вот все думаю: а что все-таки хотел сказать этот помощник мэра своим пустым транспарантом?

— Ничего он не хотел сказать. Вы же слышали — он просто собирал материал для своей работы…

— Секундочку, дорогая! Я считаю, что он все же что-то говорил, даже если сам не знал, что именно. — Герда Готорн приподнялась и села на траве. — Знаете, с десяток лет назад я была членом организации, выступавшей против обязательной контрацепции. Мы целыми часами носили всякие лозунги, печатали листовки и останавливали прохожих, чтобы поговорить с ними. Мы тратили свое время, свои усилия и свои деньги, потому что хотели — очень хотели — достучаться до людских сердец. Так вот, я считаю, что если ко мне подходит человек с пустым транспарантом, значит, он что-то хочет мне сказать. Но я не понимаю, что именно, и это меня невольно раздражает — раздражает сильней, чем если бы он проповедовал то, с чем я решительно несогласна. Может, поэтому те люди отреагировали на него так бурно?

— Слишком бурно, — согласился я. — Говорите тише, пусть он как следует выспится…

— Может, пойдем к Фонтану? — сменила тему миссис Готорн. — Очень хочется пить.

— Да ведь Фонтан не работает! — возразил я.

В Королевском Парке Свободы был всего один фонтан, достойный того, чтобы писаться с большой буквы. Каждый день в нем купались десятки дорвавшихся до свободы людей, и как минимум раз в месяц его ломали… Вот и вчера, проходя через скрещение четырех аллей, я мельком отметил, что огромная вогнутая чаша, из которой обычно била футов на двадцать водяная струя, опять суха, как пустыня Сахара. Хорошо, что в этот резервуар никогда не пытались запустить рыбок…

— Ошибаетесь, молодой человек, — возразила Герда Готорн. — Фонтан работает, я сама видела это сегодня утром!

— Тогда пошли! — вскочил я. — Быстрей, пока кто-нибудь из поклонников анархии снова его не сломал!

Рон покорно проглотил эту пилюлю, и наша компания покинула лужайку. Помощник мэра так крепко спал, что мы не стали его будить.

Слабо озаренный светом ночного города парк пересекали причудливые тени; мы как будто пробирались по девственному лесу, где на каждом шагу из-за кустов на нас мог выпрыгнуть дикий зверь. Джил крепко прижималась ко мне, миссис Готорн семенила чуть ли не вплотную к Рону. Я их понимал — у меня у самого все чувства были обострены до предела, и я ощущал себя человеком каменного века, в неурочный час покинувшим родную пещеру.

Как странно, что наши неотъемлемые права — свобода слова, неприкосновенность личности — должны зависеть от такой хрупкой штуки, как висячая полицейщина! А отними у человека эти права, и он быстро превращается в дикаря, готового принять жестокие правила игры доцивилизованных времен. Нет, не хотел бы я прожить хоть недельку в царстве анархии Рона…

— Рассел, мне очень жаль, — пробормотал вдруг Коул, словно подслушав мои мысли. — Я не думал, что так получится, правда!

— Заткнись, — прошипел я в ответ. — И никогда не вспоминай вслух о том, что ты натворил! Во всяком случае, не здесь. Хочешь, чтобы тебе устроили самосуд?

Рон испуганно оглянулся по сторонам (тут и там из темноты доносились невнятные голоса) и молчал до тех пор, пока мы не вышли на центральное скрещение дорожек. Тогда он растерянно протянул:

— Вот так штука!

Да, фонтан снова работал — водяная струя рассыпала брызги в отсвете городских огней, — но вокруг бассейна стояли пятеро мужчин в одинаковых шортах и с такой мускулатурой, что Джил восхищенно вздохнула. Может, эти парни принадлежали к какому-нибудь культуристскому обществу, может, занимались борьбой или тяжелой атлетикой…

Но кем бы ни были эти типы, они захватили фонтан.

Если кто-нибудь делал попытку подойти к бассейну, высокий пепельный блондин устремлялся наперехват, выставляя руку и преграждая ему путь. При этом он широко ухмылялся и громко провозглашал какую-нибудь галиматью вроде:

— Изыди! Никто не смеет тревожить Духа Воды, коему мы служим! — после чего разражался довольным хохотом, который тут же подхватывали четверо его дружков.

Людям, окружившим фонтан, явно было не до смеха.

Нашей компании тоже.

Я ловил жалобно-вопросительные взгляды миссис Готорн и Джил и чувствовал себя уже не человеком каменного века, а жалким слизняком. Но этих подонков было пятеро. Рон вряд ли сумеет драться. А у этих парней такие мускулы…

Какой-то плотный мужчина в деловом костюме решительно двинулся к фонтану и, получив отпор, начал во всеуслышанье требовать соблюдения своих прав. Он ошибся. То была не самая подходящая ночь для его прав.

Блондин дразнил его, пока мужчина в костюме не начал выкрикивать оскорбления, перешедшие в грязную матерщину.

Миссис Готорн ойкнула и возмущенно зажала уши. Потом ойкнула еще раз.

Мужчина попытался стукнуть блондина и тут же получил страшный удар под дых. В следующий миг на упавшего бросились все члены водяной монополии… Любитель качать права уполз от фонтана на карачках, перемежая стоны требованиями вызвать полицию и принести смирительные рубашки.

Почему люди, которые толпились вокруг, ничего не предприняли?

Ответ на этот вопрос я с прискорбием находил в себе самом. Во-первых, мне до сих пор нелегко давалось осознание того факта, что полицейский «глаз» не может парализовать драчунов. Во-вторых, я ждал, пока вмешается кто-нибудь другой. Ну, и в-третьих… Мне не понравился толстяк, уж очень он грязно ругался. Чтобы я подставлял шею из-за такого придурка? Держите карман шире!

— Рональд, который сейчас час? — шепотом спросила миссис Готорн.

Несколько лет назад, удачно продав две дюжины гравированных бутылок, Рон приобрел имплантированные часы. Такая роскошь стоила больших денег, но для Коула это оказалось выгодным вложением капитала, потому что обычные часы он то и дело терял.

Теперь он взглянул на светящиеся прямо на коже запястья цифры и ответил:

— Без двадцати два, миссис Готорн.

— Может, они захотят наконец спать и уйдут?

— А кто мешает им лечь прямо здесь? — с горечью прошептала Джил. — Они нашли себе хорошее развлечение. Удивительно, как они еще не додумались брать деньги за воду…

Я сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох.

— Подождите меня здесь. Я с ними поговорю.