Александр Милютин - Испытания

Серёжа, он же Сергей Павлович Громов, майор госбезопасности, отчеканил официальным тоном:

— Информацию принял, Антон Макарыч. Жди помощь. Береги себя.

Он дал отбой, и Макарыч устало стянул шлем с головы. Главное было сделано. Теперь даже если коммуникатор утонет вместе с вездеходом, о происшедшем доложено по правильному адресу. Макарыч сунул в рот новую сигарету и три минуты лечил ею нервы, попутно допивая остывший кофе. С реки донёсся звук стартёра, безуспешно старающегося запустить двигатель, затем вновь наступила тишина.

— Вот-вот! — прокомментировал попытку завести мотор Макарыч и добавил философски: — Закон кармы.

А затем снова нахлобучил шлем. Его волновала судьба Лошарика.

Да, поспать Ляо сегодня точно не удастся. А что делать? Конструктор в ответе за то, что создал.

Оранжевый огонёк стремительно летел во мгле над бескрайними просторами сибирской тайги. Яркостью и быстротой он напоминал метеор, вот только к земле не торопился. Шёл с едва слышным гулом на высоте трёх километров, озадачивая редких случайных зрителей своей непонятной природой.

Фил Сэйдон, сидящий у догорающего костра в обнимку с ружьём, вполне мог пропустить молниеносный полёт светлячка в тёмном небе. Американец устал, действие энергетических таблеток, которые он принял, отправляясь в путь, подошло к концу, и хотелось спать. Он провёл остаток дня, занимаясь запуском уцелевших дронов, ни один из которых так и не долетел до цели. Затем он вновь заметил медведя, упорно не желавшего уходить, видно считая территорию своей вотчиной. Пришлось срочно ретироваться, и в качестве варианта ночёвки Фил выбрал высящуюся неподалёку гору, где нашёл узкий скальный выступ и развёл там огонь, надеясь, что зверь к нему не сунется. Первые пару часов после наступления темноты он сидел настороже, не отпуская оружие, внимательно прислушиваясь к шорохам ночного леса, периодически осматривая окрестности через прибор ночного видения и тепловизор, но потом, после перекуса армейским рационом, убаюканный спокойным потрескиванием дров в костре и идущим от огня теплом, он стал проваливаться в зыбкую полудрёму. Разумеется, правильная подготовка давала о себе знать. Фил тут же вынырнул из транса, когда в отдалении пролетел вертолёт (не по его душу), когда в лесу закричала ночная птица, когда костёр стрельнул угольком на рюкзак. Но пролетающий за спиной оранжевый метеор он мог вполне пропустить, если бы с этим событием не совпало желание справить малую нужду.

Фил Сэйдон орошал собственной влагой край каменного уступа, когда искра появилась из-за горизонта, молниеносно приблизилась и за считанные секунды пронеслась мимо. Его челюсть вначале скользнула вниз от простого изумления данным явлением, а затем, осознав, свидетелем чего он только что стал, Фил взвыл от обиды, досады и бессилия. Только что над ним пролетел тот самый секретный «Буревестник».

BlackDog тонул. Колин и Стив, надумавшие ночевать в вездеходе, уже успели тысячу раз пожалеть о своём решении. Ну, кто мог знать, что лёд под днищем, такой непробиваемый днём, вдруг к ночи треснет, что забитый в грунт страховочный якорь вырвет как игрушку, что наползающая со стороны провала льдина сожмёт кузов так, что заклинит двери?.. Этого не должно было случиться, но случилось, и теперь оба американца были близки к отчаянию. Они прошли стадию борьбы за живучесть машины, затем стадию спасения любой ценой, запустили в эфир «Mayday», переругались по поводу озвученного русским классиком вопроса — «кто виноват?» и, наконец, сдались.

Сейчас вездеход держался на льдине только одним передним мостом, задняя часть с кусками оборванного троса уже погрузилась в пучину. Вода залила моторный и багажный отсеки, отвоевала на треть пассажирскую кабину. Боковые окна вызывали ассоциацию со стенками бокала, заполненного колотым льдом, под которым темнел отнюдь не виски. Свободное и пока ещё сухое пространство оставалось только у ветрового стекла, где пристроились, скрючившись и дрожа от холода на водительском и штурманском креслах, два пленника этой проклятущей консервной банки. В кабине было темно — электрика в машине умерла ещё в самом начале, лишь слабо светился маленький экран автономной станции связи, через которую непрерывно на всех волнах шёл «Mayday», разбавляемый текстовкой о подробностях катастрофы. Стива словно загипнотизировал этот крохотный источник света. Он впал в оцепенение, уставившись на него стеклянным взглядом, и лишь беззвучное шевеление губ отличало его от какой-нибудь артхаусной статуи. Похоже, Стив молился.

Колин же, которому «повезло» искупаться в холодной воде, теперь замерзал. Его буквально колотило, и он боролся с переохлаждением методом рассылки проклятий в адрес всех и вся, кто был виновен в том, что смерть сейчас дышала ему в ухо.

Он начал по-глобальному, с Союза, бывшего костью в горле у приверженцев демократии во всём мире, загнал костыль крепкого словца в адрес необъятных просторов и лакомых богатств Сибири, перешёл на русскую погоду и природу, помянул консультантов из разведцентра, заверявших, что до конца апреля на этой параллели замёрзшие реки вполне безопасны для прохождения. Теперь-то уже понятно, в своих выкладках они совершенно не учитывают фактор глобального потепления, словно у них приказ на этот счёт из Белого Дома. В адрес твердолобого начальства всех мастей посыпалась ещё одна порция крепких выражений. Затем Колин перешёл к тому, что ему ближе всего, — к технике. Вот зачем было тащить из-за океана BlackDog, да ещё и модернизировать за нехилые деньги. Что, советские «Альтаир» или КамАЗ не справились бы? Уж в вездеходах эти русские знают толк. Нет, «так лучше!» говорили. Ну-ну! А ничего, что у BlackDog кузов, а не рама? Массу сэкономили, а прочность в минусе. Кузов повело в тисках льдин — и привет, двери не открыть! Ветровое стекло бронировали. Замечательно! Теперь его невозможно разбить, чтобы выбраться. Весь мир высмеивал русских, у которых стёкла в боковых дверях до сих пор открываются механическими ручками. Каменный век автостроения, ага. И что прикажешь делать сейчас, когда нет питания в бортовой сети? А поставить магнитоэлектронную маскировку и сохранить при этом люк в крыше — мозгов не хватило, да? Чтоб им всем гореть в аду, этим проектировщикам, конструкторам и прочим уродам.

Вода коснулась его щиколотки, и Колин всхлипнул. Конец близок! Он посмотрел на напарника и, заикаясь, спросил:

— Стив, к нам может хоть кто-то успеть?

— Чтобы успеть к нам, нужно лететь на ракете. Чтобы нас вытащить, нужен крупный вертолёт. Мы же обсуждали. — Стив оторвал взгляд от станции связи и посмотрел в глаза товарища, едва блестящие во тьме. — Согласен на русскую тюрьму, лишь бы выжить?