Генри Каттнер - Ночная битва [Сборник]

— Какие именно? — в свою очередь уклонился от ответа Сэм.

— Дело в том, что через пять-шесть лет тебя ждут неприятности. Ты это учел?

Сэм облегченно вздохнул. Наконец-то все разъяснилось! Ему еще не приходилось слышать от Хейла оценки своего блефа.

Винил он в этом только самого Хейла. Тот до сих пор избегал встреч с ним наедине. Продолжалось это так долго, что стало неудобным впрямую спросить Хейла, узнал ли он Сэма Рида при первой встрече после его «воскрешения». Сложившаяся ситуация создавала определенное психологическое напряжение, и это нравилось Сэму все меньше. Сэм недооценил скрытую силу Хейла.

Пусть так, но один вопрос все таки выяснился: Хейл знал правду о бессмертии. Но раз он молча соглашался с обманом тысяч добровольцев, значит связывал себя с аферой Сэма, в сравнении с которой мошенничество при первой колонизации выглядело пустяком.

Убедившись в этом, Сэм почувствовал себя свободнее.

— Да, я учел это, — ответил он. — Не я сказал, что цель оправдывает средства. Иначе бы у нас ничего не получилось.

Хейл слегка приподнял брови. Чувствовалось, что слово «нас» его покоробило. Но возражать он не посмел. Он достаточно глубоко увяз в обмане, и, воспользовавшись плодами его, невольно взял на себя долю ответственности.

— Да, ты прав, — медленно произнес он. — Жизнь покажет, насколько оправданы наши поступки. Но тебе я бы советовал быть предусмотрительнее, — в голосе Хейла прозвучало предупреждение. — Надеюсь, ты понимаешь, что к началу кризиса мы должны быть готовы?

Еще бы! Только сам Сэм знал, сколько он ломал голову над этой проблемой. Но его вдруг насторожила угроза в голосе Хейла. Как это понимать? Он что, не собирается идти с ним до конца? Сэм раздумал делиться своими планами.

— У меня несколько вариантов наших действий, — осторожно ответил он. — Позже обсудим.

Что происходит? Глупец Хейл или просто не снисходит до проблемы с высот своего бессмертия? Да, а когда люди поймут, что обещанное бессмертие — фикция… Сэму даже не хотелось думать, какая буря негодования поднимется. Ярость обманутых выльется в бунт, а бунт в бурю, которая сметет и его и Хейла. А на насилие отвечают насилием… К этому дню необходимо тщательно подготовиться. И, если Хейлу угодно будет отойти в сторону, что ж, дело его. Пусть в одиночестве держит ответ. Сэм Рид сам сможет позаботиться о себе. И пусть он только попробует выступить против Сэма Рида. В колонии Плимут возникнут очень неприятные проблемы.

Сомнения назойливо одолевали Сэма. Хейл мог оказаться слишком опасным противником. Благоразумие требовало сменить скользкую тему разговора. Сэм узнал, что хотел. Оставалось обсудить вопрос, ради которого он прибыл сюда.

— Что до Харкеров, — сказал он, — будем поддерживать с ними связь. Так легче следить за ними. На данный момент они ничего сделать с нами не могут. Колонизация в Плимуте пока выглядит успешной, но если и она окончится крахом, то следующей попытки нам не позволят.

— Согласен. Думаю, что это понимают и Семьи.

— Скорее всего. Сейчас нам необходимо действовать вместе с ними. И первый шаг к сближению должен быть наш.

— Даже так?

Сэм замялся.

— Но… сам я не могу, — откровенно выпалил он. — Мы… Захария и я, э-э… терпеть не можем друг друга. Стоит мне увидеть его, так и хочется ударить. Хейл, вы же прирожденный дипломат. Вы же прекрасно знаете их всех. А, Хейл?

Теперь заколебался Хейл. Наконец он уклончиво ответил:

— Посмотрим. Но ты знаешь их не хуже меня. Иты тоже бессмертный.

— Но… все-таки есть разница. Позже, наверное, я подключусь к вам. Но не сейчас. Ну, как? Сделаете?

Хейл надолго задумался. Заверещал передатчик в его руке. Явно обрадовавшись помехе, Хейл приложил его к уху.

Слушая его, он смотрел на джунгли — там как-то странно раскачивались вершины деревьев.

— Возьми бинокль, — сказал он Сэму. — Машина напоролась на паутину Сирены. На это стоит посмотреть. Вон там, где просека.

Оптика вплотную придвинула джунгли. Дробилка, прорубив широкие просеки, разделила остров на четыре части. Джунгли стояли плотными клиньями, бриллиантово блестя росой и защищаясь брызгами ядовитого сока. Громадный тяжелый механизм с хрустом и скрежетом, слышным и на вершине холма, вгрызался в ближайший клин, сминая мощные деревья, как соломинки.

Бронированная машина, методично пожирающая джунгли, с виду мало чем отличалась от чудовищных ящеров, населявших Венеру. Но это чудище, изготовленное человеком, явилось сюда, чтобы уничтожить их, и двигалось оно не менее быстро и хищно, круша все на своем пути.

Джунгли пытались сопротивляться. Они набрасывали на дробилку толстенные петли лиан, царапали броню шипами, похожими, скорее, на громадные клешни. Но ядовитый сок, чернея, стекал с герметичного корпуса, клешни ломались, лианы рвались и, слабо извиваясь, падали под мясорубку гусениц.

До Сэма доносились отдаленный гул и грохот дробилки, треск гибнущих деревьев и едва слышные возбужденные голоса людей.

Радужное сияние возникло вдруг перед тупой мордой машины. Сэма качнуло. Ему показалось, будто все его чувства и органы внезапно отключились. Пропали звуки. Он перестал ощущать бинокль. Исчезли даже неприятные запахи венерианской атмосферы, которые Сэм переносил с трудом. Осталось одно пятно, переливающееся всеми цветами радуги. Цвета гипнотически вспыхивали и гасли, меняя расцветку пятна на все более изысканную.

Оцепенение наваливалось все сильнее. Цвета сливались в один, которому нет названия. В танце извивались бледные ленты, их движения завораживали и притягивали, притягивали… Почти физическое наслаждение чувствовалось при этом.

Сэм отшвырнул бинокль. Его била крупная дрожь. Он вопросительно взглянул на Хейла. Тот восхищенно смотрел на него.

— Не знал, что бывают люди, так легко справляющиеся с зовом Сирены. Ты крепкий парень, Сэм. Ты разочаруешь любого гипнотизера.

— Ага, — мрачно ответил Сэм. — Я понял. А что это за образина?

— Сухопутный вариант Мантии Счастья. Помнишь? Морское животное. Вступает в нейроконтакт с жертвой, заживо пожирает ее, а жертва при этом испытывает райское наслаждение. Сирена использует тот же метод. Взгляни еще раз. Второй раз будет легче.

Сэм тщательно подстроил объективы и существо оказалось много ближе. Игра цветов снова заворожила его и он никак не мог рассмотреть эту паутину в деталях.

Он напряг волю. Представил себе, что смотрит на Сирену как бы со стороны. Он увидел людей, стоящих за дробилкой. Паутина была не менее десяти футов в диаметре. Она казалась очень старой, если только в хищном лесу вообще можно быть старым. Прикрепленная к ветвям толстенными нитями, паутина протянулась между двумя деревьями, а в центре ее вибрировало туловище, оно-то и испускало цветные волны.