Пола Волски - Наваждение

- Быть не может! В их жилах нет ни капли Возвышенной крови.

- И тем не менее это так. Мне положено знать подобные вещи.

- Да не могли они, если только... Ох! Вы хотите сказать... если вы намекаете, что... но это же совершенно... - Элистэ залилась краской. "Отвратительно, - собиралась она сказать. - Смешение Возвышенной и неблагородной крови отвратительно, как брак между человеком и обезьяной". Но что-то ее удержало. Ей стало стыдно, она смешалась, сама на зная отчего, и тихо закончила: - Это позор.

- Разумеется, Возвышенная дева, ибо кто может знать, не приведет ли распространение в народе сокровенного знания к катастрофе? Но об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Факт остается фактом: Уиссу Валёру оказывают поддержку родственники, наделенные способностью к чародейству. Есть основания думать, что они это делают под нажимом, однако точно не скажу. Что несомненно - Уисс Валёр имеет возможность опираться на чары. Они возвысили его до нынешнего положения, они покончили с Шорви Нирьеном и наверняка будут повергать всех его будущих соперников и врагов еще много лет, если не десятилетий.

- То-то я удивлялась, почему этот гнусный зануда, этот надутый мелкий шарлатан умудрился так невероятно возвыситься.

- Теперь вы знаете, в чем его сила. Я так надеялся, что Шорви Нирьен ее одолеет, но нынче вечером похоронил все надежды. И раз не вышло у Нирьена, то у кого же получится?

Говорил он вполне спокойно, но каким-то чужим, безнадежным и мертвым голосом. Так Дреф разговаривал с нею впервые, Элистэ и не подозревала, что он может впасть в такое отчаяние. Неужели нет нужных слов, чтобы он снова стал самим собою? Она обязана что-то придумать.

- Однако те чародейные силы, которые служат Уиссу, не столь уж и всемогущи, - нашлась она наконец.

Дреф очнулся и выжидательно поднял глаза.

- Родичи Валёра обладают каким-то даром, но до истинно Возвышенных чар, видимо, недотягивают. В конце концов, они ведь не Возвышенные.

- Элистэ, не говорите глупостей. Самонадеянность Возвышенных пережила саму себя, от нее теперь мало толку...

- Чары - свойство Возвышенных и всегда были таковыми. Эти полукровки Валёры, возможно, и получили в наследство разбавленный дар чародейства, но он не идет ни в какое сравнение - тут и спорить не о чем - с гением истинных чистокровных Возвышенных. Так говорит здравый смысл.

- Если и говорит, то неверно. Мы обсуждаем не родословную гончих.

- Принцип тот же. Если Уисс Валёр, как вы утверждаете, заставляет родственников помогать себе, то могут ли их чары иметь полную силу? Разве врожденное чародейство подчиняется грубому нажиму? И как, по-вашему, эти вторичные чары соотносятся с гением настоящего чародея вроде моего дядюшки Кинца?

- Ваш дядя, безусловно, человек необыкновенный.

- Вас он считает таким же, но дело не в этом. Вы и вправду думаете, что эти крестьяне Валёры даже объединенными усилиями способны хоть на миг противостоять настоящим чарам дядюшки Кинца?

Дреф промолчал.

- Вот видите, - подытожила Элистэ. - Так что с ними вполне можно сладить.

Ну, вот. Может, он хоть теперь немного взбодрится. И слова ее, несомненно, возымели действие. Огонь в камине отразился пляской красных бликов в глубине его зрачков.

- Кинц во Дерриваль, - протянул он задумчиво.

- Да, Кинц, и это доказывает, что я права. Скоро объявится кто-то новый, и тогда... - Она умолкла: он не слушал ее. И вероятно, не слышал, уйдя в тревожные мысли о чем-то своем. Опыт давно научил Элистэ, что в такие минуты к нему бессмысленно обращаться. Обидно, но по крайней мере он начал походить на самого себя. Две или три минуты она сидела тихо, не сводя глаз с лица Дрефа.

Он очнулся и спросил, словно вслух делился своими мыслями:

- А он рискнет попробовать?

- Кто? И что?

- Кинц во Дерриваль. Вы считаете, он нам поможет? - продолжал Дреф, оживившись.

- Поможет? Как? О чем вы, Дреф? Чего вы хотите от дядюшки Кинца?

- Вы же сами только что предложили. У вашего дядюшки необычный талант, он сможет противостоять объединенным чарам Валёров. Это как раз то, что нам нужно.

- "Нам"? Кому это "нам"?

- Да всем, кто мечтает избавить Вонар от Уисса Валёра. Пяти минут не прошло, как вы высказали такое пожелание.

- Ну и что? Это же я сказала, а не дядюшка. Не знаю, что именно вы задумали, но мне это не нравится.

- Вы, как всегда, забегаете вперед, не удосужившись ни выслушать, ни подумать. Сразу же...

- Зачем слушать, когда все ясно и так? Я знаю вас, Дреф. Вы отчаянны и безрассудны. Всегда говорите и делаете что взбредет в голову, а там хоть трава не расти. Распоряжаться собой - ваше право, но втягивать дядюшку Кинца в ваши безумные проекты просто несправедливо. Кинц - совсем другой человек - мягкий, доверчивый, не от мира сего. Он не отличит экспроприациониста от нирьениста. Он непрактичен и не представляет, во что может быть втянутым. Несправедливо так с ним поступать.

- Несправедливо... Любопытно, что вы произнесли это слово, ибо я считаю верхом несправедливости, а также самонадеянности принимать решения за вашего дядюшку. Разве он ребенок, простофиля или впал в детство, что ему отказывают в праве решать за себя?

- Да неужели у него останется выбор, после того как вы опутаете его паутиной своих речей? Стоит вам до него добраться - и он пропал. Вы так заговорите его, что он согласится на все, что вы...

- Бросьте. Не стоит переоценивать мой дар убеждения и недооценивать ум вашего дяди. Не такой уж он беспомощный блаженный дурачок, каким вам представляется.

- Вот именно, такой он и есть.

- Он гениальный, блестящий ученый и опытный человек, личность...

- Он не знает настоящей жизни и...

- Кроме того, - оборвал Дреф, не обращая внимания на ее возражения, мастер Кинц, как Возвышенный и вонарец, лично заинтересован в конечном исходе нынешней схватки. Ведь это его сородичам - Возвышенным - ныне как сословию грозит полное истребление. Это они, в том числе, возможно, его добрые знакомые и их дети, томятся сейчас в "Гробнице", ожидая казни. И это его соотечественников Революция и ее нынешние вожди обманывают, предают, лишают обещанных прав, грабят, гонят на подневольный труд и безжалостно убивают, и так будет продолжаться, пока у власти находится Уисс Валёр со своими присными. Неужели вас удивит, если Кинц во Дерриваль согласится - и даже захочет посодействовать правому делу?

- Он на все согласится, послушав вас, - возразила Элистэ, - но ему это не нужно. Он старенький, затея опасная, и...

- Чем вы оправдываете то, что отказываете ему в праве решать за себя?

- Для его же блага...

- И вы тут верховный судья?

- Не хуже любого другого.

- Значит, его слова никто и не спросит?

Знакомая фраза. "Значит, моего слова тут никто и не спросит, мастер Лишай?" - вспомнила Элистэ и сдалась.