Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник)

– Тихо, Рома! – Гарун схватил парня за шиворот. – Жить будешь, если ответишь на мои вопросы. Говори, кто есть в переходе?

Рома затряс головой, испуганно косясь на обступивших чумазых людей.

– Никого, – прохрипел он. – Только Влас во двор вышел. Он скоро вернется.

– Он уже не вернется, – нахмурился Гарун. – Открывай дверь и даже думать не моги бежать.

– Что это мы с ним цацкаемся? – вмешался Пров. – Пристукнуть и дело с концом.

– Посмотрим на его поведение, – сказал Гарун. – Ну, живо!

Дрожа от страха, Рома отодвинул засов. Беглецы вошли в длинный коридор, освещенный тусклой электрической лампочкой. Кари захлопнул дверь и заклинил изнутри зубилом. Гарун схватил рамца за рукав и быстро пошел вперед. В конце перехода их ждала стальная решетка, за которой виднелись уходящие вверх ступени широкой лестницы.

– Мы уже в подвале учебного корпуса, – определился Гарун. – Рома! Давай ключ от решетки.

– Ключа нету у меня, – задрожал юноша. – Он есть у Корнея, начальника охраны. Его люди сидят на всех этажах.

– Я говорил, что толку от рамца не будет, – замахнулся Пров.

– Погоди, – остановил Кари.

Надорвав карман видавшего виды комбинезона, русич вытащил длинную стальную булавку. Согнув жало крючком, он вставил ее в замочную скважину и легко открыл замок.

– На четвертый этаж, – сказал Гарун. – Кафедра там.

Поднявшись на площадку, он выглянул в коридор. Возле двери кабинета с потускневшей бронзовой рамкой, развалившись в кожаном кресле, дремал усатый рамец. Под креслом стоял пустой кувшин из-под пива, недвусмысленно указывая на причину внезапной сонливости охранника.

Гарун подкрался к охраннику и ударил его ребром ладони по шее. Удивленно хрюкнув, рамец свалился с кресла и растянулся на полу. Гарун подошел к двери и остановился перед бронзовой рамкой, в которой торчал кусок выцветшего картона с надписью:

И. О. ЗАВ. КАФЕДРОЙ ТЕОРФИЗИКИ

ДОЦЕНТ Г. И. АЛМАЗОВ

Чуть пониже кто-то приписал от руки:

Гарун толкнул дверь и вошел в кабинет. Он увидел длинный зеленый стол для совещаний, профессорское кресло с высокой черной спинкой, книжный шкаф, отделанный белым пластиком, гнутые стулья с жесткими сиденьями. Вся мебель была чужой и незнакомой. Старательно загнанная в подсознание тоска по утраченному прошлому внезапно распрямилась стальной пружиной и вырвалась наружу. Его охватило желание закричать, схватить топор, сокрушить всю эту стильную итальянскую мебель и бежать, бежать куда глаза глядят, потом рухнуть, забыться, заснуть. Пошатнувшись, он опустился на стул с гнутыми ножками. Русич деликатно кашлянул. Гарун, покачав головой, указал на портрет Пуанкаре, криво висевший на стене. Кари подошел к портрету и поправил его. Из-под рамы выпала пачка пожелтевших листов, оклеенных бумажной лентой. Кари поднял бумаги и подал Гаруну. Узнав свою подпись, Алмазов сорвал бандероль.

«Докладная записка Ученому совету», – прочитал он на титульном листе. Схватив бумаги, он лихорадочно зарылся в текст, передавая прочитанное русичу. Отложив последнюю страницу, Кари сочувственно посмотрел на Гаруна. Затем приоткрыл дверь в коридор.

– Савва! – крикнул он.

Потеряв связь с Землей, бортовой компьютер «Джотто» мгновенно переключился на автономное управление. Спасая аппарат, он направил его в видимый просвет между двумя снежными облаками. Проскочив край облака, «Джотто» оказался в чистом пространстве прямо над идеально гладкой поверхностью объекта Э-1, ослепительно засверкавшей на солнце, появившемся на мгновение в просвете облаков. Пытаясь избежать столкновения с ядром кометы, «Джотто» включил оба радиальных двигателя. Но в этот момент круглый камешек массой в сто граммов на скорости восемьдесят километров в секунду угодил прямо в борт космического зонда. Прошив насквозь два слоя противометеорной брони, камешек взорвался внутри вычислительного блока, превратив космический аппарат стоимостью триста миллионов долларов в груду металлолома.

Летящие с относительной скоростью семьдесят километров в секунду двести килограммов магниевого сплава легко пробили метровый лед, отделявший внутреннюю полость кометы от космического пространства. Врезавшись в поверхность тысячелетия назад застывшего озера, «Джотто» взорвался, мгновенно распавшись на атомы. Взрыв раздробил насыщенный вирусами слой льда на мельчайшие гранулы. Внутри воронки на месте взрыва лед кипел, превращаясь в пар, который захватывал гранулы с вирусами и мощной струей выбивался в открытое пространство. Через два часа комета Хэлли удалилась от места катастрофы на полмиллиона километров, оставив в плоскости земной орбиты зараженное вирусами облако.

Американский сателлит «ИКЭЭ-3», пролетавший двадцать пятого марта на расстоянии 30 миллионов километров от узловой точки, зарегистрировал облако ледяной пыли поперечником около ста тысяч километров, которое дрейфовало со скоростью сорок километров в секунду в направлении от Солнца. Спутник передал данные с параметрами движения облака в Западный центр наблюдения за кометой. В тот же день данные об облаке были переданы в Бамберг. К несчастью, никто из аналитиков, занятых составлением отчета о предполагаемых обстоятельствах гибели «Джотто», не догадался связать его появление с прохождением кометы. Принятую из Пасадины информацию отправили в архив до лучших времен, которые так и не наступили.

15 апреля 1986 года Земля встретилась с зараженным облаком.

Лемех сладко потянулся и открыл глаза. Он обнаружил себя за столиком возле стеклянного павильона, который украшала вывеска с надписью:

ШАШЛЫЧНАЯ «ШАШЛЫК»

Из открытого окна тянуло жареным луком.

– Как долго я спал? – лениво подумал Лемех. – Куда все подевались? Где Анри и Элберт?

Дверь павильона открылась. На пороге появился аспирант третьего курса Гарун Алмазов. Он ловко нес поднос с бутылкой вина и блюдом, на котором лежали шампуры с дымящимися кусками мяса.

– Кирога! – рявкнул Гарун в открытую дверь. – Еще два поставь, – он сбежал по ступенькам и поставил поднос перед Лемехом.

– Кушайте, профессор, – Гарун придвинул стул и уселся напротив. – Кушайте на здоровье.

– Я ничего не заказывал, – удивился Лемех. – Откуда ты взялся?

– За все заплачено, – подмигнул аспирант, разливая вино по стаканам. – Прошу отведать вина. Это настоящий марочный кагор из Шемахи, урожай 79-го года. Подарок Ханта Амирова.

– Какой урожай, какая Шемаха, ничего не понимаю, – Лемех промокнул платком вспотевший лоб. – Где Пуанкаре? Куда пропал Элберт?