Жюль Верн - Том 7. «ЧЕНСЛЕР». ГЕКТОР СЕРВАДАК

Шлюпка и лодка уничтожены, у нас остался только хрупкий и узкий вельбот.

Матросы остолбенели, пораженные ужасом. Слышен лишь свист ветра в снастях да треск и шипение огня. Пожар свирепствует в глубине судна, и потоки почерневшего от сажи пара, вырываясь из люка, столбом поднимаются к небу. С кормы не видно, что делается на носу корабля, так как огненная завеса разделяет «Ченслер» на две части.

Пассажиры и два-три человека из экипажа укрылись в задней части юта. Миссис Кир лежит без сознания на клетках для кур, а мисс Херби сидит подле нее. Господин Летурнер прижимает к груди сына. Нервное возбуждение овладевает мной, и я не в силах с ним справиться. Инженер Фолстен хладнокровно посматривает на часы и засекает время в блокноте.

Что делается на носу, где, по всей вероятности, находятся лейтенант, боцман и остальной экипаж, нам не видно. Всякое сообщение между двумя половинами корабля прервано, и никто не может пробиться сквозь завесу огня, вырывающегося из центрального люка.

Я подхожу к Роберту Кертису.

- Надежда потеряна? - спрашиваю я.

- Нет, - отвечает он. - Теперь, когда люк открыт, мы обрушим туда потоки воды, и, может быть, нам удастся затушить пожар!

- Но как же работать шлангами на горящей палубе, господин Кертис? Как давать приказания сквозь пламя?

Роберт Кертис не отвечает.

- Все погибло? - снова спрашиваю я.

- Нет, нет! - повторяет Роберт Кертис. - Я не отчаюсь до тех пор, пока от «Ченслера» останется хоть одна доска.

Пожар между тем все усиливается. Вода в море приобретает красноватый оттенок. Заревом полыхают облака у нас над головой. Длинные языки пламени вырываются из люков, и нам приходится искать спасения на гакаборте. Миссис Кир кладут в подвешенный вельбот, мисс Херби занимает место рядом с ней.

Какая страшная ночь! Чье перо сумеет описать весь этот ужас!

Разыгравшийся не на шутку ураган раздувает точно огромными мехами этот пылающий костер, и «Ченслер» несется во мраке, похожий на гигантский брандер. Нет иной альтернативы: либо броситься в море, либо погибнуть в пламени!

Так, значит, пикрат калия не взорвется? Огненная бездна не разверзнется под нашими ногами! Руби солгал! В трюме нет взрывчатого вещества!

В половине двенадцатого, когда море разбушевалось не на шутку, среди рева разъяренных стихий слышится характерный треск, которого так боятся моряки, и на носу корабля раздается крик:

- Буруны, буруны с правого борта!

Роберт Кертис вскакивает на борт, окидывает быстрым взглядом белые гребни волн и, повернувшись к рулевому, повелительно кричит:

- Лево на борт!

Слишком поздно... чудовищная волна подхватывает «Ченслер», и мы ощущаем глухой толчок. Корабль ударяется кормовой частью, киль его упирается во что-то твердое, и бизань-мачта, переломившись у основания, падает в море. «Ченслер» недвижим.

- Продолжение ночи двадцать девятого октября . - Полночь еще не наступила. Луны нет, кругом кромешная тьма. Мы не знаем, где наш корабль наскочил на риф. Быть может, подгоняемый штормом, он достиг американского берега и с рассветом мы увидим землю?

Я сказал, что, ударившись несколько раз кормой, «Ченслер» остановился. Вскоре на носу слышится грохот цепей, и Роберт Кертис понимает, что якоря отданы.

- Отлично! - говорит он. - Лейтенант с боцманом отдали оба якоря. Надо надеяться, корабль не сорвется.

Я вижу, что Роберт Кертис идет по направлению к границе, переступить которую не позволяет огонь. Он добирается до русленей правого борта, куда как раз кренится корабль, и несколько минут стоит там, несмотря на окатывающие его огромные волны. Он прислушивается. Можно подумать, что среди шума бури он различает какой-то особый звук.

Наконец, Роберт Кертис возвращается на ют.

- Вода вливается в трюм, - говорит он. - Да поможет нам небо! Возможно, она победит огонь!

- Ну, а потом? - спрашиваю я.

- «Потом» - это будущее, господин Казаллон, а оно в руках божьих! Будем думать только о настоящем! - отвечает Роберт Кертис.

Первое, что надо сделать, это испытать насосы, но их нельзя достать среди пламени. Может быть, корабль получил пробоину и теперь вода заливает огонь. Мне кажется, пожар утихает. Слышится глухое шипение, говорящее о борьбе двух стихий. Без сомнения, трюм наполняется и нижний ряд тюков хлопка уже затоплен. Ну что ж! Пусть вода затушит пожар, а потом мы справимся с ней. Надо надеяться, она окажется менее страшна, чем огонь! Вода-это стихия моряка, и он привык ее побеждать!

До утра остается три часа, ночь тянется бесконечно, и мы ждем рассвета, терзаясь беспокойством. Где мы? Неизвестно. Несомненно одно: буря мало-помалу стихает, ярость волн уменьшается. Повидимому, «Ченслер» налетел на подводную скалу через час после наибольшей высоты прилива, но это трудно определить точно, без предварительных расчетов и наблюдений. Если это так, то есть надежда, что, затушив пожар, мы без труда снимемся с рифа в следующий же прилив.

Около половины пятого утра огненная завеса, отделяющая нос от кормы корабля, понемногу рассеивается, и мы замечаем, наконец, темную группу людей. Это экипаж, укрывавшийся на баке. Скоро сообщение восстанавливается между обеими частями судна, и лейтенант с боцманом перебираются на ют по поручням, так как на палубу невозможно ступить.

Капитан Кертис, лейтенант и боцман совещаются в моем присутствии и приходят к заключению, что не следует ничего предпринимать до утра. Если земля недалеко и волнение немного утихнет, мы достигнем берега на вельботе или на плоту. Если же не видно земли и «Ченслер» потерпел аварию далеко в море, надо постараться снять его с рифа, наскоро починить и добраться до ближайшего порта.

- Трудно угадать, где мы находимся, - говорит Роберт Кертис, мнение которого разделяют лейтенант и боцман, - северо-западный ветер, очевидно, отнес «Ченслер» довольно далеко к югу. Я давно уже не определял высоту солнца, но, насколько я знаю, в этой части Атлантики нет никаких рифов. Возможно, поэтому мы потерпели крушение где-нибудь у берегов Южной Америки.

- Но мы попрежнему находимся под угрозой взрыва, - замечаю я. - Не лучше ли покинуть «Ченслер» и укрыться...

- На этом рифе? - возражает Роберт Кертис. - Но что мы знаем о нем? Не покрывается ли он водой во время прилива? Разве можно его осмотреть в такой темноте? Подождем до утра, там будет видно.

Я немедленно передаю слова Роберта Кертиса остальным пассажирам. В них нет ничего особенно ободряющего, но никто не хочет думать о новой опасности, грозящей кораблю, в том случае, если он, на наше несчастье, налетел на неведомый риф в нескольких стах милях от берега. Мы думаем только об одном: вода теперь работает на нас и успешно борется с пожаром, сводя на нет опасность взрыва.