Жюль Верн - Том 11. Властелин мира. Драма в Лифляндии. В погоне за метеором

Покончив с этим делом, Зефирен Ксирдаль вернулся к себе. В одном из научных журналов он почерпнул все нужные ему сведения о поведении метеора в последние дни, а затем, вторично откопав свою подзорную трубу, провел весьма плодотворные наблюдения, которые и легли в основу его новых расчетов.

К середине ночи все расчеты были уже закончены. Ксирдаль включил машину и принялся изливать в пространство лучистую энергию в том направлении и с той интенсивностью, какая была ему нужна. Полчаса спустя он остановил машину, улегся в постель и заснул сном праведника.

В течение двух дней Зефирен Ксирдаль продолжал свои эксперименты. На третий день, в тот момент, когда он выключил свою машину, к нему кто-то постучался. Распахнув дверь, Зефирен Ксирдаль оказался лицом к лицу с банкиром Лекёром.

- Наконец-то я застал тебя! - воскликнул Робер Лекёр, переступив порог.

- Как видите, я у себя! - произнес Ксирдаль.

- На этот раз мне повезло, - ответил Лекёр. - Не знаю, сколько раз я понапрасну взбирался на твой несчастный седьмой этаж! Где ты, черт возьми, пропадал?

- Я ненадолго отлучился, - пробормотал Ксирдаль, невольно покраснев.

- Отлучился! - с возмущением воскликнул господин Лекёр. - Отлучился! Да ведь это безобразие. Нельзя же заставлять людей так беспокоиться!

Зефирен Ксирдаль с удивлением взглянул на своего крестного. Он, разумеется, знал, что вправе рассчитывать на доброе отношение своего бывшего опекуна... но настолько...

- Но, дядюшка, почему это вас так трогает? - спросил он.

- Почему это меня так трогает? - воскликнул Лекёр. - Да ты не знаешь разве, несчастный, что все мое состояние сейчас держится на тебе?!

- Не понимаю, - заявил Ксирдаль, усаживаясь на край стола и подвигая гостю свое единственное кресло.

- Когда ты пришел ко мне, - начал Лекёр, - и рассказал о своих фантастических планах, тебе в конце концов, признаюсь, удалось меня убедить.

- Еще бы! - заметил Ксирдаль.

- Так вот - я решительно поставил на твою карту и вел на бирже серьезную игру на понижение.

- На понижение?..

- Ну да, я приказал продавать...

- Что продавать?

- Золотые прииски! Тебе ведь понятно: если болид упадет, золотые прииски понизятся, и тогда...

- Понизятся?.. Все меньше и меньше понимаю, - перебил его Ксирдаль. - Какое действие моя машина может оказать на какие-то золотые прииски?

- Разумеется, не на самые прииски, - согласился господин Лекёр. - А вот на уровень акций - это дело другое.

- Пусть так! - уступчиво произнес Ксирдаль. - Вы, значит, продали акции золотых копей. Это не бог весть как серьезно. Это только доказывает, что у вас есть такие акции.

- Да нет же! У меня нет ни одной!

- Вот так ловко! - воскликнул Ксирдаль с удивлением. - Продавать то, чего у тебя нет, - здорово хитро! Мне бы это было не по плечу.

- Такая штука, мой друг, называется биржевой операцией, - пояснил банкир. - Когда нужно будет представить акции, я их куплю, вот и все.

- Но какая же в этом выгода? Продавать для того, чтобы затем снова покупать... Не больно это умно на первый взгляд!

- Вот тут-то ты ошибаешься: ведь к этому времени акции золотых приисков упадут в цене...

- А почему же они упадут в цене?

- Да потому, что болид пустит в оборот больше золота, чем имеется в настоящее время на всей земле. Поэтому стоимость золота упадет по меньшей мере наполовину, и вот тогда цена на акции золотых копей опустится до ничтожной цифры, чуть ли не до нуля. Теперь ты, наконец, понял?

- Конечно, - несколько неуверенно ответил Ксирдаль.

- Вначале, - продолжал Лекёр, - я радовался тому, что поверил тебе. Заметные изменения в курсе болида, ожидание его падения вызвали первое понижение в двадцать процентов на золотые акции. Глубоко убежденный, что последует еще более значительное понижение, я очень сильно зарвался.

- То есть?..

- То есть продал огромное количество золотых акций...

- Не имея их на руках, как и прежде?

- Разумеется... Теперь можешь себе представить мое волнение при создавшихся обстоятельствах: ты исчез, болид, задержанный в своем падении, блуждает по всему небосклону... И вот результат - золотые акции снова поднимаются, а я теряю колоссальные суммы! Как прикажешь мне к этому относиться?

Зефирен Ксирдаль с интересом глядел на своего крестного. Никогда еще не видал он этого, обычно столь сдержанного, человека таким взволнованным.

- Я не вполне уяснил себе вашу комбинацию, - произнес, наконец, Ксирдаль. - Это слишком сложно для меня. Одно я, кажется, понял: вам было бы приятно, чтобы болид свалился. Ну так вот: будьте спокойны, он свалится.

- Ты за это ручаешься?

- Ручаюсь.

- Своим честным словом?

- Своим честным словом... Но вы-то приобрели для меня участок?

- Конечно, - ответил Лекёр. - Все в порядке. У меня при себе документы и купчая.

- Ну, тогда все отлично, - сказал Ксирдаль. - Могу вам даже сообщить, что опыты мои закончатся к пятому июля этого года. В этот день я покину Париж и отправлюсь навстречу болиду.

- Который свалится?..

- Который свалится.

- Я поеду с тобой! - воскликнул господин Лекёр с волнением.

- Что ж! Если вам это улыбается... - произнес Зефирен Ксирдаль.

То ли сознание ответственности перед господином Лекёром, то ли научная заинтересованность, снова целиком охватившая его, - но некое благотворное влияние удержало Ксирдаля от дальнейших безумств. Начатые опыты проводились серьезно и методически, и таинственная машина возобновляла свое жужжание вплоть до 5 июля раз по четырнадцать в сутки.

Время от времени Зефирен Ксирдаль проводил астрономические наблюдения за метеором. Это давало ему возможность убедиться, что все протекает без заминок и в полном соответствии с его предположениями.

Утром 5 июля он в последний раз направил свой объектив к небу.

- Все в порядке, - произнес он, отходя от прибора. - Теперь можно предоставить его самому себе.

И Ксирдаль тут же принялся за упаковку своих вещей.

Прежде всего - машина, к ней несколько запасных лампочек, затем - подзорная труба. Ксирдаль с поразительной ловкостью обернул все это тряпками и уложил в футляры, обитые изнутри мягкой тканью, которая должна была защитить эти хрупкие вещи от всяких случайностей в пути. Затем наступила очередь его личных вещей.

Но с первого же шага он натолкнулся на серьезное препятствие. Во что уложить вещи, которые он намеревался взять с собой? В дорожный сундук? У Зефирена Ксирдаля отроду не было такового. Значит - в чемодан?

После долгих размышлений он вспомнил, что где-то у него в самом деле есть чемодан. И лучшим доказательством его реального существования могло служить то, что после напряженных поисков этот чемодан действительно нашелся в темном чулане. Здесь были нагромождены всевозможные обломки предметов домашнего обихода, столь различные по своему происхождению, что вряд ли в них разобрался бы даже самый опытный антиквар.