Жюль Верн - Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Силас Торонталь был очень осторожен. Саркани не раз получал от него порядочные суммы, но быстро спускал их в разных притонах, с беспечностью пройдохи, не думающего о завтрашнем дне. Перебравшись в Триест, Саркани вскоре стал так назойлив и требователен, что банкир потерял терпение и решительно отказался давать ему деньги. Саркани стал угрожать, но Силас Торонталь не испугался. И в самом деле, у вымогателя не было никаких улик, и Саркани должен был признаться, что он в сущности бессилен.

Вот почему Саркани и его доблестный соратник Зироне с некоторых пор сидели на мели и даже не могли уехать из Триеста в погоне за счастьем. Мы знаем, что, желая, наконец, отделаться от них, Торонталь в последний раз пришел им на помощь. Присланных им денег хватило бы на дорогу до Сицилии, где Зироне собирался вернуться в шайку бандитов, орудовавшую в восточных и центральных провинциях острова. Банкир надеялся, что теперь больше не увидит своего триполитанского агента и даже никогда не услышит о нем. Однако в этом он ошибался, как и во многом другом.

Вечером 18 мая двести флоринов с запиской от Торонталя были доставлены в гостиницу, где остановились приятели.

Шесть дней спустя, 24 мая, Саркани явился в дом банкира и потребовал свидания с ним; он был так настойчив, что банкиру в конце концов пришлось его принять.

Силас Торонталь находился в своем кабинете. Войдя к нему, Саркани тщательно затворил за собой дверь.

- Вы снова явились! - воскликнул банкир, едва завидел Саркани. - Что вам еще надо? Я послал вам достаточно денег, а теперь убирайтесь из Триеста! Что бы вы ни говорили, что бы ни делали, вы больше не получите от меня ни гроша! Почему вы не уехали? Предупреждаю, я приму меры, чтобы избавиться от вас! Мне надоели ваши вымогательства! Чего вы от меня хотите?

Саркани очень хладнокровно встретил это нападение, к которому приготовился заранее. На этот раз у него был даже не такой наглый и вызывающий вид, как обычно, когда он бывал в доме банкира.

Он не только прекрасно владел собой, но держался с достоинством. Не дожидаясь приглашения сесть, он невозмутимо направился к стулу и, усевшись, стал ждать, когда бурный поток упреков раздраженного банкира иссякнет.

- Ну, будете вы, наконец, говорить? - спросил Силас Торонталь; несколько раз пройдясь по комнате, он сел против Саркани, продолжая кипеть от гнева.

- Я ждал, когда вы успокоитесь, - хладнокровно ответил Саркани, - и могу еще подождать, если угодно.

- Успокоился я или нет - не ваша забота! Последний раз спрашиваю, чего вам надо?

- Силас Торонталь, мне надо поговорить с вами, я хочу предложить вам одно дело.

- Не желаю я ни говорить с вами, ни иметь с вами никаких дел! У нас нет ничего общего, и я требую, чтоб вы покинули Триест сегодня - сейчас же! И больше сюда не возвращались!

- Я и собираюсь покинуть Триест, но не хочу уезжать, пока не рассчитаюсь с вами.

- Рассчитаться? Вы? Вернуть мне деньги?

- Да, вернуть свой долг с процентами и вдобавок разделить с вами прибыль, если...

Услышав это неожиданное предложение, Силас Торонталь только плечами пожал.

- Деньги, что я вам давал, давным-давно списаны в графу непредвиденных расходов! Теперь мы квиты, и я ничего с вас не требую, я выше таких мелочей!

- А если я не хочу оставаться вашим должником?

- А если я хочу остаться вашим кредитором?

Силас Торонталь и Саркани посмотрели друг другу прямо в глаза. Саркани пожал плечами и заметил:

- Все это фразы, пустые фразы! Повторяю, я пришел предложить вам очень серьезное дело.

- Не менее грязное, чем серьезное, вероятно?

- Ну, вы не в первый раз воспользуетесь моими услугами для...

- Все это слова, пустые слова! - воскликнул банкир, передразнивая наглый ответ Саркани.

- Выслушайте меня, - сказал Саркани, - я буду краток.

- Вот это хорошо.

- Если то, что я предлагаю, вам не подойдет, мы прекратим разговор и я исчезну.

- Отсюда или из Триеста?

- И отсюда и из Триеста.

- Завтра же?

- Сегодня вечером.

- Ну говорите!

- Дело вот в чем, - начал Саркани. - Но вы уверены, что нас никто не услышит? - добавил он, оглядываясь.

- Вы настаиваете, чтобы разговор остался между нами? - насмешливо спросил банкир.

- Да, Торонталь, ибо в наших руках может оказаться жизнь высокопоставленных людей!

- В ваших, может быть, но не в моих!

- Решайте сами! Я напал на след заговора. Какова его цель, я еще не знаю. Но после ломбардской кампании, после катастрофы при Садове в стране очень много недовольных, готовых участвовать в заговоре против Австрии. И у меня есть основания думать, что готовится какое-то выступление, повидимому, в пользу Венгрии, на котором мы можем здорово нажиться.

- Я не наживаюсь на заговорах... - насмешливо ответил Торонталь.

- А могли бы!

- Каким же это образом?

- Если донести!

- Что вы хотите сказать?

- Слушайте же!

И Саркани рассказал банкиру все, что произошло на старом кладбище: как он случайно поймал почтового голубя и нашел шифрованную записку, с которой снял копию, а затем разыскал дом, где жил тот, кому она предназначалась. Вот уже пять дней как они с Зироне следят за всем, что происходит если не в самом доме, то вокруг него. Каждый вечер в особняке собирается несколько человек, все одни и те же лица, и перед тем как войти, они опасливо озираются по сторонам. За это время сюда прилетало и вновь улетало на север много почтовых голубей. Двери дома охраняет старый слуга, который очень неохотно впускает посетителей и внимательно наблюдает за всеми, кто приближается к подъезду. Саркани и его товарищу пришлось прибегать ко всяким уловкам, чтобы не привлечь к себе внимания. Да и то они опасаются, что с некоторых пор у слуги появились какие-то подозрения.

Силас Торонталь слушал Саркани все с большим вниманием. Он спрашивал себя, чему можно верить в этом рассказе, так как знал, что его бывший маклер человек весьма ненадежный, а главное, банкир не понимал, чем тот думает заинтересовать его в этой истории и какую хочет извлечь из нее выгоду?

Кончив свой рассказ, Саркани стал вновь уверять, что дело идет о важном политическом заговоре против Австрии и что им было бы очень выгодно его раскрыть. Однако банкир, не отвечая, стал задавать ему вопросы.

- Где этот дом?

- На улице Акведотто, номер восемьдесят девять.

- Кому он принадлежит?

- Знатному венгерскому вельможе.

- Как его зовут?

- Граф Ладислав Затмар.

- А кто у него бывает?

- Чаще всего два человека, оба венгры.

- Кто такие?

- Триестский профессор по имени Иштван Батори.

- А второй?

- Граф Матиас Шандор!

При этом имени на лице Силаса Торонталя промелькнуло легкое удивление, не укрывшееся от Саркани. Этому пройдохе ничего не стоило узнать имена трех названных им людей, проследив Батори до его дома на Корса-Стадионе, а графа Шандора до гостиницы Делорм.