Игорь Воронкин - Виртуальность

-- Я сделаю все от меня зависящее, -- пообещал Лева.

-- Не сомневаюсь, -- улыбнулась Велга и продолжила:

-- Блейд заключен во внутренней крепости. Сюда спешат посланники Князя. И если Блейд попадет к ним в руки, он умрет по-настоящему. Я думаю, всем нам будет лучше, если ты заберешь его отсюда.

Велга поднялась из-за столика и, "дыша духами и туманами", прошла мимо Левы. Обернувшись, она послала Леве поцелуй и растаяла в воздухе.

Лева вышел из Пассажа и направился к каналу, носящему в Петербурге имя Грибоедова. В канале текли массы жидкого металла. Игвы-гондольеры зазывно махали руками, приглашая прокатиться на своих ржавых посудинах. Лева проследовал дальше к Инженерному замку. Расстояния в этом городе были значительно короче, и очень скоро он оказался на берегу Свинцовой реки. На другом берегу реки из-за бастионов и куртин внутренней крепости виднелась базилика с высоким гранитным шпилем. На вершине шпиля реяло такое же отвратительное существо, которое раньше он видел на вершине Александрийского столпа. Лева по Троицкому мосту двинулся к крепости.

Караульные игвы стояли у полосатой будки перед воротами крепости, на бастионах и куртинах. С Нарышкиного бастиона ударила пушка. Лева посмотрел на часы: было ровно двенадцать часов. Друккарг следовал традициям Петербурга. Лева вспомнил, что Новика с Блейдом вели в Алексеевский равелин. Равелин был снесен в конце XIX века, но в данной реальности он существовал. Лева направился к укреплению из серого камня. Вход в равелин охранял игва, вооруженный пикой. Лева приготовил бластер, если ему придется с боем пробивать себе дорогу. Но стрелять не пришлось. Караульный его не заметил, и Лева беспрепятственно прошел через железную дверь. Плана крепости у него не было. Он шел чисто интуитивно, углубляясь все ниже под землю. Посты, решетки и караулы сменяли друг друга. Наконец он очутился в крепостной тюрьме. Это было именно то место, где томились декабристы, петрашевцы, народовольцы и отвергнутые наследники престола. На стенах каземата чадили факелы.

Двое караульных игв расхаживали вдоль коридора, заглядывая в камеры, забранные толстыми прутьями. Камеры были одиночные, в каждой из них находилось по заключенному. Это были люди и ангелы. Большей частью узники были прикованы к стене в вертикальном положении, но кое-кому дозволялось перемещаться по камере, волоча за ножными кандалами тяжелые чугунные шары. Ложиться заключенными запрещалось. Игвы строго следили за этим. В руках игв были длинные пики, и уморившихся узников они подбадривали болезненными уколами.

Лева прошел мимо камер. Некоторые из заключенных были ему знакомы. В камерах тянули сроки люди не маленькие -- высшие сановники империи и чиновники советского государства. Это были строители империи, которые, не жалея свой народ, возводили в России престол яростному Жругру. Эти чиновники не обладали такой властью, чтобы заслужить томление в ледяных глыбах, и в преисподней занимались почти тем, чем привыкли в земной жизни. Каждый день они вносили вклад в укрепление могущества Друккарга, таская на себе тяжелые камни для постройки крепости. А в минуты краткого отдыха испытывали на себе те же муки и унижения, которые в период земной жизни доставляли другим людям. Еще здесь было несколько ангелов из высших миров, посланных в Друккарг с миссией просветления, но схваченных игвами и посаженными на цепь. Ангелы не трудились на каторжных работах и не подвергались особым унижениям, они считались военнопленными, и князь Гагтунгр рассчитывал сломить их упорство долгим и томительным заключением, чтобы переманить на свою сторону.

"Где же искать Блейда?" -- подумал Лева. В подземной тюрьме его не было. Новик рассказывал, что оставил Блейда в базилике храма. И Лева, пронзая, как снаряд, каменные переборки стен и толщу земли, двинулся к базилике. В одном из подземных переходов он услышал громкие голоса. Игвы о чем-то спорили друг с другом. Этот коридор был освещен лучше других, вдобавок через каждые десять шагов здесь стояло по вооруженному часовому. Лева прошел сквозь дверь в комнату, откуда доносились голоса.

За широким столом под собственным парадным портретом сидел игва в зеленом мундире с золотым шитьем. Лева посмотрел на портрет, где этот игва красовался в полный рост, и догадался, что перед ним Ум Великий игва Друккарга. Перед Умом стояло какое-то серое существо, напоминающее демона со шпиля базилики. У демона была вытянутая морда, оканчивающаяся хоботком, и словно сложенные из туалетной бумаги крылья. Леве очень не понравился этот хоботок, и он прозвал демона вампиром.

Великий игва и демон о чем-то спорили друг с другом, но как только Лева вошел в комнату, демон тут же замолчал и в ужасе уставился на Леву. Без сомнения, он видел Леву. Ум продолжал что-то говорить, но тут же смолк, перехватив взгляд демона. В следующую секунду вампир подскочил и, взмахнув крыльями, кинулся на Леву. Лева опешил от неожиданности. В руке у него вместо бластера оказался дробовик. Лева нажал на спуск. Громко хлопнул дуплет. Вампир с немыслимой скоростью сделал кульбит и уклонился от выпушенной картечи. И в тот же миг Лева ощутил на шее хватку скрюченных пальцев вампира. Вампир душил Леву, а его хищный хоботок бился о пластиковое забрало шлема, пытаясь забраться внутрь. Лева ударил вампира дробовиком. Тело вампира было упругое, но скользкое, будто покрытое слизью.

-- Каркадах! -- выкрикнул вампир.

Великий игва очнулся и вскинул руки, будто намереваясь запустить в Леву большим камнем. Ум прокричал какое-то заклинание. Из его рук вылетел светящийся вихрь. Вихрь окутал борющихся вампира и Леву. Раздался электрический треск, и Лева ощутил, что повисший на шее вампир стал во много раз тяжелее. Лева зашатался под тяжестью вампира, пытаясь сбросить его с себя. Но вампир становился все сильнее и тяжелее. Он гнул Леву к земле. Пальцы вампира мертвой хваткой сдавили Леве горло. Все поплыло перед Левиным взором, и он опрокинулся на пол. Последнее его видение было страшным. Козырек шлема откинулся, и в рот Леве скользнул извивающийся хоботок вампира.

Глава 15. Для кого смерть лучше жизни

С недавних пор у Луцкого не заладилось в отношениях с Ириной. Нет, Ирина была по-прежнему исполнительной секретаршей и даже, если бы того захотел Луцкий, покорной секс-рабыней, однако после недавней игры их роли словно бы переменились. Луцкий старался не встречаться взглядом со своей секретаршей. В зеленых глазах Ирины он видел отражение того кошмарного ящера. И он больше не требовал от нее близости. Теперь все решала сама Ирина. Вчера, положив какую-то распечатку, она уселась на стол перед Луцким. Ее левая нога в черном чулке легла на правый подлокотник его кресла, правая -- на левый.