Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Малейшее, твое желание, и я ринусь вперед.

Я осторожно высунулся в коридор, за мной следовал робот. Пострадавший конец хвоста, как я уже сказал, исчез. Я начал колотить и резать металлическую обшивку двери, пока не превратил ее в обрезки, чтобы ввести в заблуждение погоню, и удовлетворенный отправился вниз по коридору. Это был долгий и в самом деле утомительный путь по металлическому городу. Пришельцы оказались плохими строителями. Целую минуту мы шли по ржавому коридору с провисающим потолком и вдруг вышли прямо под открытое небо. Иногда под ногами хлюпала вода, а кое-где я мог бы и поплыть, используя свой вращающийся хвост в качестве руля. Робот был слишком тяжел, чтобы плавать, и поэтому шел по дну. Мы миновали какие-то склады, потом заводы. Затем проходили через общежития, спальни и еще миновали множество мест, трудно поддающихся описанию. Повсюду нас встречали уродцы, приветствующие меня на эсперанто и с энтузиазмом машущие руками. Прекрасно. Я махал им в ответ и бормотал ругательства.

— Я немножечко подустал от всего этого, — доверительно сообщил я Ангелине по нашей внутренней связи, показав ей, что к славе отношусь равнодушно.

— Еще немного, мой храбрец, и мы почти прибыли. Еще несколько километров.

Неожиданно ворота перед нами оказались запертыми. Они охранялись существами, державшими копья наперевес и при моем появлении стали громко трещать трещотками, прикрепленными к зубам. Они побросали копья на пол, орали и стучали зубами так сильно, что от них во все стороны разлетались куски зубов и трещоток.

— Джим, Джим, — кричали они. — Да здравствует Гештункен! Добро пожаловать к нам! — Они были явными фанатами вечерних новостей и все слушали мою речь. Я поднял клешни и дождался, пока шум стих.

— Спасибо вам, спасибо, — прокричал я. — Я испытываю безграничное удовольствие лицезреть тошнотворных существ, подобных вам. Отродий отвратительного мира из разлагающихся звезд. — Они поклонились, почти легли ничком в знак признательности и завопили еще больше. — За то время, что я пребываю здесь, я видел много рептилий, пресмыкающихся, личинок и ползунов, но я должен сказать, что вы самые пресмыкающиеся, рептилистые, личинистые и ползучие, каких только я встречал. — Я немного послушал хриплые вопли отвратительной радости и потом перешел к делу. — Мы, гештункены, видели только один корабль с этими бледными трескунами, который мы автоматически уничтожили. Я знаю, что у вас целый спутник, заполненный этими бледными созданиями. Это так?

— Естественно, Джим Скользец, — забрызгал один из них. Я только сейчас рассмотрел, что его голову украшают две золотые кометы, несомненно указывающие на высокий сан. Я адресовал ему свой вопрос.

— Это отличная новость. Они все внутри?

— Конечно.

— Вы мне разрешите немножко поиграть с ними. Распотрошить их, попробовать, каковы они на вкус?

— К сожалению, нет. Они нам нужны для информационных целей. И кроме того, уже готовы списки добровольных потрошителей: согласно иерархии, первыми будут высшие военные чины.

— Ладно, что делать. Может, предоставите мне один шансик бросить на них украдкой взгляд? Чтобы знать, как выглядят наши враги.

— Только с этого места. Никому не разрешается приближаться ближе чем на один шаг. Прищурьте один или два глаза, смотрите вон туда и вы все увидите.

Один из моих фальшивых глаз на стебельке имел камеру ТВ и, включив ее, я повернул увеличитель. Они были там. Покрытые пылью. Они шаркали ногами, выписывали круги или лежали на палубе, с отросшими седыми бородами, исхудавшие. Некогда парадная форма клочьями свисала с их тощих тел. Хоть они и являлись адмиралами, мне было искренне жаль их. Даже адмиралы бывают иногда людьми. Их следовало освободить!

— Спасибо, — сказал я, втягивая глаза. — Вы были так добры, и я постараюсь запомнить это, когда буду докладывать военному совету.

Я поднял клешню, и мы пошли, они махали нам вслед извивающимися щупальцами, со стороны это выглядело, будто разгневанные осьминоги угрожают противнику.

— Я в ужасе, — конфиденциально сообщил я роботу-жене, когда мы свернули за очередной угол. — Не вижу способа спасти их. Как туда попасть?

— Не падай духом, — ответила она. — Давай с черного хода. Снизу спутника должен быть еще один люк.

— Ты мой гений, — сказал я и любовно похлопал клешнями по ее металлическим плечам. — Так и сделаем. Но как мы определим, что находимся под этим самым люком?

— Мы определим, потому что я установила инфразвуковой импульсный приемопередатчик, пока ты толкал политический спич этим слизнякам.

— Ну конечно! Ты все время обдумываешь ходы, которые впереди. Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, я бы позеленел от зависти. Но перед твоей гениальностью я снимаю шляпу. Все-таки у великой нации даже женщины кое на что способны.

— Ладно, если тебе так хочется, то снимай; но без этих шовинистических поросячьих восторгов. Женщины любого народа так же хороши, как и мужчины, и даже еще лучше.

— Я стою по стойке смирно, о мой робот. Показывай дорогу, и я покорно последую за тобой.

Мы загремели вниз по покрытым слизью ступенькам в полную темноту. То, что мы передвигались в потемках — было даже лучше. Но вот Ангелина включила фонарь, и мы увидели массивную железную дверь, на которой висел огромный замок.

— Может взорвать его? — спросила она, вытаскивая голову и глотнув свежего воздуха.

— Нет. Все это весьма подозрительно. Постарайся исследовать детекторами, есть ли там электронная линия.

— Их там огромное количество, — ответила она, тщательно осмотрев двери. — По крайней мере около дюжины. Может, нейтрализовать их?

— Не стоит пытаться. Сканируй эту стену. Если она чистая, то попробуем обойти дверь.

Мы так и сделали. Эти пришельцы были в самом деле простаками. Провал в стене вывел нас в пакгауз, задняя стена которого примыкала к поврежденной двери, которая должна была охраняться. Ее легко было открыть даже любителю-взломщику. Мое мнение о неприятеле поменялось.

— Это место охраняется ими с особой тщательностью, — сказала Ангелина, освещая вокруг фонарем.

— Городская казна, сокровищница, — присвистнул я. — Мы должны вернуться сюда, когда освободимся, и немножко покопаться тут, если будет возможность.

Во все стороны простирались груды денег, награбленные во всех мирах. Золотые и платиновые слитки, алмазные россыпи, монеты и бумажные дензнаки разного достоинства. Их было так много, что можно было купить банк, хотя, наверное, их не хватило бы, чтобы построить новый. Я был обуреваем своими воровскими инстинктами и принялся развязывать огромные мешки с золотыми слитками, буквально раздирая их клешнями, и путался в ожерельях из раковин.