Рэй Вуксевич - Без кометы

- Да.

- Папочка, я очень-очень хочу в туалет, - сказала Саша.

Я услышал, как они двигаются по полу на своих стульях, пытаясь сделать это бесшумно. Как они шепчутся. Страх сковал меня. Игра закончена. Я представил, как Джейн тихо снимает свой пакет и кладёт его на стол, представил, как она осторожно снимает пакет с Саши, как улыбается и показывает на меня глазами и прикладывает палец к губам, чтобы Саша молчала, как они обе смотрят на меня, застывшего с пакетом на голове: одна маленькая, инопланетная, светловолосая девочка-славянка, наша удивительная Саша, другая - большая, с нежданной нежной грустью во взгляде, моя Джейн.

Она вовсе не питала ко мне ненависти, понял я, она просто ушла мимо меня, прошла вперёд, пока я не обращал на неё внимания. Ей всё наскучило; последнее время у нас было так мало общего. Точно раненая, одноногая птица, она бродила кругами, забирая к востоку, я же безостановочно продвигался на запад. О чём нам было говорить?

Я представил, как Саша смотрит в окно и видит комету, глядящую на нас с небосвода, словно огромный гневный глаз, как рот её раскрывается в немом крике ужаса, как комета бросается к Земле, сжигая деревья, города, наш дом, как раскалённый ураган сметает стены, превращает кожу в пепел, срывает мясо с костей.

Я закричал.

Джейн сорвала пакет с моей головы.

Яркое солнце превратило холодильник в сверкающую белую глыбу, инопланетный монолит, внезапно возникший среди блестящих кастрюль и мисок. Откуда-то донеслось далёкое дин-динь-динь мороженщика. Я посмотрел в окно, и стая птиц поднялась с кормушки в гомоне и хлопаньи крыльев.

- Я знаю, что произошло, - сказал я. - Ты была права, Джейн. Кто-то посмотрел. Кто-то, но не мы. Поэтому как только мы сняли пакеты, мы сразу же отщепились в другую реальность, в реальность, в которой кометы никогда не существовало, в мир без кометы. Мы спасены!

- Папочка! - Саша на секунду крепко обняла меня, и тут же убежала с кухни.

- Ладно, - сказал Джейн, - если хочешь, можешь видеться с ней в выходные два раза в месяц. Но кота мы оставим себе.

- Кота? - спросил я. - Какого кота?