Артём Демченко - Ледяной коготь: испытания грядущего дня

Песня лилась свободно и неустанно, словно бурный горный ручеёк. Ничто не могло остановить её течения: ни шагавшие по выжженным равнинам Арахнорумы, ни страх, ни смерть, ни отчаяние, ни приглушенная мрачной рутиной боль утраты родных, близких, родного дома и сгоревшей в пламени Отчизны. В тот самый момент в каждом из солдат зажегся пламенеющий огонь памяти — огонь культа предков, ставшего за все годы существования Империи не просто статьёй Конституции, но священной, неприкосновенной ценностью каждого жителя Солнечной системы. Никто не посмел прервать исполнение Тилиана, ни один не проронил ни слова, так как каждый из солдат прекрасно понимал ценность этих нескольких выстраданных временем строчек; каждый из них знал и верил, что где-то далеко-далеко в эту «тёмную ночь» у «детских кроваток тайком» из любимые жены вспоминают их и свято верят в то, что в один прекрасный день их мужья вернутся домой, крепко обнимут их обсыпанными пеплом войны руками и больше никогда не отпустят от пышущих любовью сердец. Каждый из них, тех, кто с доблестью в сердце единым щитом встал на защиту будущего Млечного пути, тех, кто не побоялся грудью встать перед непобедимым врагом, знал, что с верой в своих любимых подруг с ними «ничего не случится».

Картина, представшая глазам ошарашенных бойцов отряда спецназначения, будоражила воображение: вокруг них, в не имеющем конца бесформенном черном пространстве, сверкали миллионы ярких звёзд и сказочных созвездий, а над их головами висели, словно покрытые блестками ёлочные игрушки, сотни тысяч планет и галактик, опоясанные великолепной красоты разноцветной бахромой; на фоне пестривших бесчисленным множеством красок туманностей медленно вращались многочисленные планеты-гиганты и их крошечные спутники, кружившие задорный хоровод по никому не известному маршруту. Под ногами не чувствовалась земля: каждый из наших героев ощущал странную легкость, будто сотни нитей держали их над непроглядной пропастью из звёзд и планет.

— С ума сойти… — восхищённо прошептал Норвин, тщетно пытаясь дотянуться до казавшихся столь близкими прекрасных звёзд. — Что это за место?

— Не думаю, что кто-то знает ответ на этот вопрос, Норвин, — сказал Эронс, робко продвигаясь вперёд. Вдалеке, на фоне туманностей и галактик, стали отчётливо видны очертания огромных городов, полей, статуй, которые некогда принадлежали римлянам, грекам, египтянам и другим цивилизациям людей, а также оркам, эльфам, гномам. На широких брюхах лежали космические корабли, линкоры Имперского флота; вокруг них ютились крошечные танки и самолёты, истребители и бомбардировщики разных эпох и цивилизаций. По мере продвижения вглубь неизведанного мира, нашим героям стали открываться все новые и новые странности: за городами, селениями и домами, вереницы которых затмевали необъятную гладь чудесного места, возвышались горы, пенилась вода, бурлили странные реки и водопады, не имевшие ни начала, ни конца. Мимо отважной семерки пролетали птицы, насекомые, рои мух и пчёл; в небе кружили птеродактили, а где-то вдали грозным воем ревели тиранозавры и диплодоки, мирно расхаживавшие по несуществующей поверхности; мамонты убегали от пещерных людей, гнавшихся за ними с копьями наперевес. Никто не мог проронить ни слова: все увиденное казалось какой-то бессмыслицей и несуразицей, совершенно невообразимым зрелищем, которое разум отказывался принимать за действительность. Вскоре на горизонте показались большие скопления каких-то существ, собиравшихся в большие группы и вальяжно расхаживавших вдоль давно канувших в лету улиц и проспектов разрушенных городов и селений.

Они были совершенно идентичны людям, оркам, гномам и эльфам из разных эпох существования этих рас: одежда, предметы, транспорт — всё это было точь в точь, как на картинках из прошлого, как в воспоминаниях дракона, который не мог поверить своим глазам и потрясенно молчал, продвигаясь все дальше и дальше по своеобразному кладбищу Вселенной.

— Нам нужно найти Кроноансестеров… — холодно сказал Ширланд, в смятении озираясь по сторонам. — Вероятно, они совсем недалеко отсюда. Нужно поторопиться.

— Вы правы, капитан, — согласился Айнон. — Только вот где их искать?

— Давайте поступим так, — предложил Эронс. — Разделимся и попробуем найти кого-нибудь из них по-одиночке. Так у нас больше шансов на успех. Связь, вроде бы, здесь работает.

— Хороший план, офицер, — подметил Ширланд. — Так и сделаем. Если кто-нибудь найдёт то, что нам нужно, пусть свяжется с остальными. Ориентироваться будем по зданиям и каким-нибудь приметным объектам: статуи, театры, музеи, руины — всё, что более-менее заметно. Всем всё ясно?

— Да, господин капитан, — ответил дракон. Остальные молча кивнули.

— Что ж, друзья, удачи, — сказал Ширланд. — Берегите себя.

С этими словами наши герои направились в разные стороны на поиски таинственной цивилизации Кроноансестеров, пробираясь сквозь толпы давно исчезнувших из Галактики существ.

Отдалившись от своих товарищей по оружию, Эронс безмятежным шагом пошёл по огромным кварталам какого-то города, составленного из нескольких разрозненных сегментов: здесь были и роскошные районы Нового Эльдораса и губернских столиц, и уютные улочки посадских городов, и отдельные загородные резиденции богатых граждан, уничтоженные кровавым походом Арахнорумов. Все эти места пробуждали в душе офицера трогательные моменты счастливой и безмятежной жизни, которую он успел прожить счастливо и радостно в окружении двух самых любимых людей во всей Галактике. На секунду остановившись около магазина одежды, чтобы шутливо полюбоваться собой, Эронс остолбенел: в отражении витрины позади него стояли его жена и сын, молча улыбаясь и с ожиданием наблюдая за его удивленной реакцией. Холод… Холод пробежал по телу офицера. Об ошибке не могло быть и речи — это были его сын и горячо любимая жена. Она выглядела точно также, какой он запомнил её в день расставания: лёгкое атласное платье жёлтого цвета, опоясанное кожаным ремешком, на утонченных ножках — зеленые туфли, не шибко гармонировавшие с нарядом, бриллиантовая подвеска на тонкой шее, на которой в день расставания остался отпечаток его грубых офицерских рук; все тот же глубокий взгляд темно-карих глаз, гармонировавший с шелковистыми каштановыми волосами, завитые кончики которых свисали почти до плеч. Сын… Горячо любимый офицером сын, которого он холил и лелеял ещё с пелёнок, стоял, вжавшись маленькими ручонками в шелковистое платье матери, изредка робким взглядом поглядывая на отца. Офицер обмяк. Ноги подкосились, в душе пробежалась тонкая полоска эйфории, словно гром ударившая в разум.