Артём Демченко - Ледяной коготь: испытания грядущего дня

— Хм… Звучит, по-моему, неплохо, — подметил волшебник, отшвырнув посох в сторону, и протянул дракону бледную морщинистую ладонь, усеянную многочисленными холмами-морщинами. — Давай-ка закончим все это побыстрее.

— Охотно, — сказал дракон, улыбнувшись Тейнорусу на прощание. — В таком случае, до встречи?

— До встречи, мой дорогой друг, — кивнул волшебник.

И вот, когда длани двух вечных противников, наконец, сошлись в перекрестном рукопожатии, когда бурное биение их сердец слилось в гармоничный горизонт, великие силы хаоса и порядка достигли долгожданного равновесия. Они не чувствовали ни боли, ни страха, ни ненависти, ни отчаяния, ни сожаления, ни непреодолимой жажды мести. Лишь всеобъемлющее, небывалое ощущение легкости, невесомости и вселенского покоя окутывали два великих духа мироздания. Вот уж исчезли острые когти, зубы, покрытые ультрамариновой чешуёй мощные лапы, растворился в пространстве длинный хвост, канули в небытие широкие синие крылья; рассыпались лоскуты красной мантии, испарились шершавый дубовый посох, густая чёрная борода крошечными нитками, кружась, играючи разлетелась по разным уголкам, растворились глубокие морщины на бледной коже. В тот самый момент, когда от двух величайших личностей истории всех народов остались лишь два бесформенных потока синей и зеленой энергий, противники в последний раз посмотрели друг на друга ещё не успевшими померкнуть глазами. Но лишь на мгновение, чтобы запомнить свои прежние образы, которые навеки отпечатаются в памяти будущих обличий. В ту же секунду две вечных энергии хаоса и порядка закружились в бешеной ураганной вьюге и устремились прочь из ненавистных тюрем разума.

Ожесточённый бой в районе Новоэльдорасского посада был прерван несчетным количеством ярких сине-красных вспышек, устремлённых в покрытое непроглядным смрадом войны небо, ослепляющий свет которых закрался даже в самые дальние уголки покрытых мраком разрушения окрестностей. На удивление всех, именно в этот момент ещё секунду назад сеявшие смерть пушки Арахнорумов прекратили ураганный огонь, которые застыли на месте, словно вкопанные. В их ярко-красных устрашающих глазах, чей прожигающий насквозь взгляд внушал ужас в защитников Млечного Пути, теперь яркой синевой блестели искорки океанской лазури. Стрельбу прекратили и защитники: когда последний выстрел плазменной винтовки вырвался из покрасневших дул, все как один с неподдельным удивлением и настороженностью уставились на обездвиженных паукообразных железных исполинов. Никто не мог понять, что произошло. По невидимым струнам связи войск поползли взволнованные донесения командиров частей, батальонов, флотилий и взводов, которые были не в состоянии объяснить случившееся: в донесениях проносились лишь предположения, догадки и рациональные выводы, касающиеся странного поведения врага. Но ни одно из них, сколько бы растерянных слов не было произнесено, не содержало и капли истины.

Кортак-Арол был единственным, кто понял суть случившегося. Убрав магмовую пушку и с облегчением присев на останки уничтоженного скорпиона, он еле слышно пробормотал сквозь удивлённые возгласы его подчинённых и командиров частей союза радостным шепотом: «Наконец-то». Для остальных же поведение Арахнорумов показалось, по меньшей мере, странным. В том числе и для лиса, которого это по истине необыкновенное явление застало возле сгоревшего танка. Озадаченный внезапным окончанием канонады, он вскочил с земли и посмотрел в небо. Опешив от удивления, наш пушистый герой не проронил ни слова — на его глазах отовсюду тонкими ровными линиями стекались яркие красно-синие ниточки энергии, образуя огромную спиралевидную фигуру над молчаливыми окрестностями Новоэльдорасского посада, становившуюся все больше и больше с каждой секундой. Лис никак не мог понять, что произошло. Победа? Поражение? Где дракон? Его голову терзали множество вопросов.

Но не только его. Не менее озадачены были и оставшиеся в живых «гиперборейцы»: ни Норвин, ни Шорган, ни Айнон, ошеломлённые внезапно-прекращеннымсопротивлением Арахнорумов, не смогли найти внятную причину столь пугающего явления.

— Что за чертовщина? — с нотками недоверия в голосе удивился гном, все ещё целясь в застывших на месте скорпионов. — Как это понимать?

— Я думаю, мы не из тех, кто сможет дать тебе внятный ответ, Норвин, — ответил Айнон, растерянно озираясь по сторонам. — Интересно, это только у нас так?

— Чую пятой точкой, что это затишье перед бурей, — лаконично сказал Шорган, взведя плазменный дробовик. — Приготовьтесь — сейчас будет…

Но не успел орк закончить цитату, как вдруг Арахнорумы, к полнейшему недоумению всех бойцов Союза, начали отрываться от земли и, кружась в хаотичном разноцветном танго, словно подхваченные мощным торнадо, устремились к спирали, увеличившейся к тому времени в несколько десятков раз. Один за одним, стекаясь со всех концов планеты, они занимали четкую позицию на её острых хвостах. Что было ещё более странным, это событие не носило локальный характер: о похожих явлениях сообщали и правительства эльфов, гномов и орков, губернаторы Марса, Юпитера, Сатурна, Меркурия, Нептуна, Плутона. Вражеские корабли с орбит также прекратили сопротивление и, к полнейшему недоумению адмиралов объединённого флота, стали выстраивать ровные цепи между планетами разных систем. Многие жители Млечного Пути, отважившись выйти из укрытий после прекращения стрельбы, с неподдельным напряжением и закравшимся в сердца страхом неизведанного наблюдали за причудливым ритуалом смертельных врагов.

И вот, как только последние лучи закатного солнца скрылись за стройными столбами обкусанных небоскрёбов, когда свет тысяч ярких звёзд готовился озарить необъятные просторы восточного полушария Земли и коснуться заснеженных Ротодорских вершин, мощные пушки застывших в воздухе Арахнорумов издали дружный яркий залп, ослепив перепуганных горожан ярким лучезарным сине-красным свечением. Однако страх сменился радостным изумлением, когда огромная волна пёстрой световой волны, никому не причиняя вреда, стала творить потрясающие воображение вещи: на глазах у солдат везде, где проходило мощное энергетическое цунами, вновь начинала зеленеть трава, сожжённые деревья покрывались яркой листвой, небоскребы и дома собирались по кусочкам, вновь пронзая высокими шпилями очищенное от смрада войны небо, дома покрывались новым слоем солнечных батарей, парки и скверы снова начинали пестреть тысячами ярких красок, являя оправившемуся от войны миру новую страницу счастливой и беззаботной жизни.

И понёсся свет, пожары тушащий, через планеты и системы, и понёсся свет, дома и города из руин отстраивающий, по пёстрым мирам через цепи арахнорумские, благодать единства хаоса и порядка сея; и не было ни одной травинки, что вновь зелёным багрянцем бы не забрезжила, и ни одного дома не было, где бы очаг давнего уюта вновь не запылал. И не был обделен ни один разрушенный дом, ни один цветок, ни одно дерево забыто не было. И лицезрели все, как огромная спираль, продолжая бешено вращаться в небесах и разгоняя пёстрыми хвостами чёрные смрадные тучи, устремилась ввысь, и лицезрели все, как понеслась она прочь через туманности и созвездия, планеты и метеоры огибая, исчезая в небытии холодного космического холста, и лицезрели все, как махнула она на прощание своими хвостами, растворившись в безмолвии Вселенной, и устремилась на поиски новых миров, где очаги добра и зла должны были вот-вот запылать, чтобы дать возможность родиться новой жизни. Жизни, что ещё нуждалась в наставлении и заботе, жизни, что ещё не познала гармонию хаоса и порядка, жизни, которой ещё предстояло достигнуть высших точек Вселенской гармонии и пройти первую ступень на пути к ней, как прошли в тот день народы Млечного Пути.