Жюль Верн - Ступени великой лестницы (сборник)

— То есть ничего особенного, Джон…

— Но, Макс, путешествие еще не закончено, и за те пять-шесть недель, которые мы будем добираться до Либревиля…

— В унылой караванной тряске, нетерпеливо перебил Макс Губер, — в монотонном чередовании этапов… Прогулка в дилижансе, как в старые добрые времена…

— Кто его знает… — отозвался Джон Корт.

На сей раз повозка остановилась на ночлег у подножия небольшого холма, увенчанного живописными деревьями. Они одни возвышались среди широкой долины, озаренной лучами заходящего солнца.

Было уже семь часов вечера. На девятом градусе северной широты сумерки длятся ничтожно краткое время, и ночь не заставила себя ждать. Стало совсем темно, потому что плотные тучи скрыли слабое сияние звезд, а полумесяц исчез в западной части горизонта.

В повозке, предназначенной только для пассажиров, не было ни товаров, ни провианта. Вообразите себе вагончик, поставленный на четыре массивных колеса и приводимый в движение упряжкой из шести быков. В передней части его находится дверь. Свет проникает внутрь через маленькие боковые оконца, вагончик разделен перегородкой на два смежных отсека. Тот, что в глубине, предназначен для двух молодых людей; им лет по двадцать пять — двадцать шесть, не больше. Один из них американец, Джон Корт, другой — француз, Макс Губер. Переднюю часть повозки занимают португальский торговец Урдакс и «впередсмотрящий» по имени Кхами. Этот последний — туземец из Камеруна, очень искусный в трудном ремесле проводника по знойным просторам Убанги.

Вагончик надежен и прочен. После всех испытаний долгого и трудного пути каркас в отличном состоянии, ободья колес только чуть-чуть истерлись, оси не погнуты и без трещин, — как будто экипаж возвращается с обычной прогулки в пятнадцать — двадцать лье, тогда как на самом деле он оставил позади более двух тысяч километров, три месяца тому назад покинув Либревиль, столицу Французского Конго. С той поры, держа направление на восток, он продвигался по долинам Убанги вдоль реки Бахр-эль-Абьяд [9], несущей свои воды к южной части озера Чад. Это один из главных притоков Конго, или Заира, давшего название всей стране, простирающейся к востоку от немецкого Камеруна, губернатор которого служит генеральным консулом Германии в Западной Африке. Страна до сих пор не обрела еще точных, завершенных очертаний даже на самых современных картах. Этот район нельзя назвать пустыней, ведь только здесь пустыня сочетается с могучей растительностью, поэтому не имеет ничего общего с Сахарой. На огромных пространствах этого региона, на большом расстоянии друг от друга рассеяны редкие деревушки. Жители их непрерывно воюют между собой, порабощают соседей или убивают их, а то и питаются человеческим мясом, подобно племени мобуту между бассейнами Нила и Конго. И что самое отвратительное удовлетворению каннибальских инстинктов обычно служат дети. Так что миссионеры всеми силами стараются спасти эти маленькие существа отнимая или выкупая их, а затем воспитывая в христианском духе в своих миссиях, расположенных по берегам реки Сирамбы. Эти миссии давно бы угасли и прекратили свою деятельность из-за нехватки средств, если бы не великодушие европейских государств, в частности, Франции.

Следует также добавить, что в Убанги детей рассматривали как "разменную монету" при торговых сделках. Маленькими мальчиками и девочками здесь расплачиваются за различные бытовые товары, которые доставляются заезжими торговцами даже в самые глубинные районы страны. Самым богатым туземцем оказывается поэтому тот, чья семья наиболее многочисленна.

Португалец Урдакс пустился в дальнее путешествие без особых коммерческих целей, он не собирался торговать с прибрежными племенами в Убанги и мечтал только раздобыть некоторое количество слоновой кости, охотясь на слонов, в изобилии водившихся в этой стране, но ему все же не удалось избежать контактов с кровожадными конголезскими племенами. И нередко приходилось усмирять воинственный пыл враждебных туземцев, прибегая к помощи оружия, предназначенного для преследования толстокожих гигантов.

Но в целом экспедиция оказалась удачной и плодотворной, никто из ее участников не пострадал.

На окраине деревушки, близ истоков реки Бахр-эль-Абьяд, Джону Корту и Максу Губеру посчастливилось обменять несколько стеклянных бус на туземного ребенка и спасти его от ужасной участи. Это был крепкий десятилетний мальчишка с живой и привлекательной физиономией, даже не очень похожий на негра. Есть такие племена в Конго, и ребенок, по-видимому, принадлежал к одному из них со своей почти светлой кожей, белокурыми волосами, столь не походившими на курчавую жесткую шерсть, с орлиным, а не приплюснутым носом, с тонкими, красиво очерченными губами. Глазенки его светились природным умом, и он тотчас же проникся к спасителям подлинно сыновней любовью. Это бедное существо, отнятое у племени, поскольку не было у него больше ни отца, ни матери, носило имя Лланга. Какое-то время воспитываясь у миссионеров, мальчик немного выучился говорить по-французски и по-английски, но затем по несчастливому стечению обстоятельств попал в лапы жестокого племени данкас, и какая судьба его ожидала, легко можно догадаться.

Очарованные обаянием, ласковым нравом и сердечной признательностью ребенка, двое друзей прониклись к нему живой симпатией. Они его накормили, одели и принялись воспитывать: мальчик выказывал все признаки природной одаренности и раннего развития. Какая же разительная перемена произошла в жизни Лланги! Вместо того чтобы стать "живым товаром", подобно прочим несчастным маленьким туземцам, он будет жить в факториях Либревиля, станет приемным сыном Макса Губера и Джона Корта… Они позаботятся о нем и никогда его не оставят!.. Несмотря на юный возраст, мальчик понимал это, он чувствовал, что его любят, и глаза его наполнялись слезами счастья, когда руки Макса Губера или Джона Корта касались его волос.

Когда повозка остановилась, утомленные долгой дорогой и палящим солнцем быки улеглись на зеленой лужайке. Лланга, часть пути сопровождавший караван пешком то впереди, то позади упряжки, тотчас же подбежал к экипажу, едва лишь двое его покровителей ступили на землю.

— Ты не очень устал, Лланга? — поинтересовался Джон Корт, беря мальчугана за руку.

— О нет, нет! У меня крепкие ноги… И я люблю бегать! — Улыбка играла на губах и в сияющих глазах ребенка, когда он смотрел на своих спасителей.

— А теперь пора бы перекусить. Ты хочешь кушать, Лланга?

— Кушать… о да… мой друг Макс!

Поцеловав протянутые к нему руки, мальчик присоединился к носильщикам, уже находившимся под сенью раскидистых деревьев на макушке холма.