Жюль Верн - Ступени великой лестницы (сборник)

И, взяв на мушку крупную гориллу, которая бесновалась в камышах, он уложил ее одной пулей наповал.

На звук выстрела стая ответила истошными, оглушительными воплями. Атака не прекратилась, обезьяны не кинулись наутек. Но даже, если поставить целью перебить всех обезьян, расходуя всего по одной пуле на животное, охотники очень скоро опустошат свой скромный запас. А что же делать с пустыми патронташами?..

— Больше не стреляем, — приказал Джон Корт. — Это не даст ничего, а только еще больше возбудит проклятых тварей. Будем считать, что мы расквитались с ними за несколько царапин…

— Благодарю покорно! — воскликнул Макс Губер, которому как раз в это мгновение камень угодил в ногу.

Итак, они продолжали плыть по течению в сопровождении двойного эскорта по берегам, очень извилистым в этой части реки Йогаузена. В некоторых местах берега сближались настолько, что ширина ложа уменьшалась на треть. И тогда движение плота убыстрялось вместе с ускоренным течением.

Быть может, с наступлением ночи враждебные вылазки прекратятся?.. А нападающие рассеются, наконец, в лесу? В любом случае, если потребуется, вместо остановки Кхами рискнет продолжить плавание в ночное время. Пока же только четыре часа пополудни, и до семи вечера положение остается очень тревожным: плот абсолютно не защищен от вражеского вторжения. Если обезьяны, как и кошки, не любят воды и можно не опасаться, что они бросятся за плотом вплавь, то расположение ветвей над рекою позволяет лесным акробатам взобраться на эти зеленые мосты и оттуда прыгнуть на голову Кхами и его друзей. Такой фортель сущий пустяк для этих ловких и проказливых тварей.

Именно такой маневр приготовились совершить пять или шесть горилл на приближающемся повороте реки, где сомкнулись кронами две большие шелковицы. Заняв позиции в полусотне шагов вниз по течению, обезьяны поджидали, когда приблизится плот.

Джон Корт заметил их издалека, и ни у кого не возникло сомнений в их намерениях.

— Они набросятся на нас сверху, — вскричал Макс Губер, — если мы не заставим их убраться!..

— Огонь! — скомандовал проводник.

Прозвучали три выстрела. И три смертельно раненные обезьяны, после безуспешных попыток уцепиться за ветки, свалились в воду.

Среди страшного гвалта и визга два десятка крупных обезьян полезли по лианам, как матросы по мачтам, готовые низвергнуться на плот.

Стрелять нужно было без передышки, не теряя времени. И залпы следовали один за другим. Десять или двенадцать горилл и шимпанзе схватились за пораженные места, некоторые рухнули в воду. Их перепуганные сородичи разбежались по берегам, и плот беспрепятственно проплыл под зеленым мостом.

На ум пришла мысль, что, если бы профессор Гарнер устроил свою базу в этой лесной чащобе, то его постигла бы та, же судьба, что и доктора Йогаузена.

Если допустить, что последнего лесные жители встретили столь же «гостеприимно», то нужны ли еще какие-либо объяснения причин исчезновения бедного доктора?..

Но, с другой стороны, нападение должно иметь какие-то явственные последствия. Разрушительные инстинкты обезьян не позволили бы им оставить в неприкосновенности хижину, они превратили бы ее в обломки, а вещи бы растащили.

Однако в данную минуту беспокоиться следовало не о немецком докторе, а о судьбе плота. Река начала стремительно сужаться. В какой-нибудь сотне шагов с правой стороны было заметно сильное бурление воды. Это указывало на сильный водоворот. Если попасть в него, то, не испытывая больше воздействия течения, плот непременно прибьется к берегу. И напрасно Кхами будет стараться кормовым веслом удержать его в главном течении, у него не хватит сил отвести его от водоворота.

Обезьяны с правого берега навалятся на плот всей оравой. Потребуется обратить их в бегство ружейными выстрелами. Значит, карабины должны быть наготове, как только плот начнет кружиться на месте.

Но мгновение спустя банда вдруг исчезла, словно испарилась. И разогнали ее не пули и не выстрелы. Уже около часа собиралась гроза. Темные облака затянули небо. И вдруг всполохи озарили пространство, с ошеломительной быстротой посыпались целые каскады молний — явление, характерное для низких широт. При ужасающих раскатах грома четверорукие испытали то смутное беспокойство и тревогу, которые вызывает у всех животных влияние атмосферного электричества.

Их объял страх, и они бросились в лесную чащу, под спасительные густые кроны искать укрытия от этих ослепительных вспышек, от устрашающих небесных взрывов.

В считанные мгновения оба берега опустели, и от огромной стаи злобных животных осталось два десятка неподвижных тел, распростертых в прибрежных камышах.

Наутро ясное небо — как будто подметенное перьями облаков — сияло ярко-голубым куполом над макушками деревьев. С восходом солнца испарились прозрачные капельки воды на траве и на листьях. Почва быстро просохла, и нога пешехода могла смело ступать по ней. Перед нашими путниками не возникло проблемы продолжать пешком свое движение к юго-западу. Если река Йогаузена не изменит этому направлению, то, Кхами был убежден, через двадцать дней они достигнут бассейна Убанги.

Разгул атмосферной стихии, тысячи молний, долгие раскаты грома прекратились только к трем часам утра. Причалив к берегу в стороне от опасного водоворота, плот был надежно укрыт. В этом месте возвышался огромный баобаб, в стволе которого зияло просторное дупло, так что дерево держалось, по сути, на своей коре. В уютном убежище хватило места не только для Кхами и его спутников, но и для самого важного груза инструментов, оружия, боеприпасов. Они совершенно не пострадали от дождя.

— Ей-богу, до чего же кстати пришлась эта буря! — говорил Джон Корт.

Он оживленно болтал с Максом Губером, пока проводник занимался приготовлением завтрака из остатков дичи. Одновременно молодые люди чистили свои карабины — совершенно необходимая работа после вчерашней бесперебойной стрельбы…

Между тем Лланга змейкой скользил между трав и камышей в поисках птичьих гнезд с яйцами.

— Да, мой дорогой Джон, гроза началась в самый раз, как будто по заказу… — сказал Макс Губер. — Без нее пришлось бы нам туго! Только бы небо смилостивилось, но чтобы эти гнусные животные не появились опять, когда буря утихнет… Нельзя терять бдительности ни на минуту!

Кхами тоже побаивался, как бы с рассветом четверорукие вновь не заполонили берега. Но тишина его успокоила: не слышно было никаких подозрительных звуков, пока занималась заря и дневной свет проникал под сумрачные лесные своды.

— Я пробежал по берегу и нигде не заметил обезьян, — сообщил Джон Корт.