Александр Белоткач - Дм Мой или Шанс №2

Оставшись один, я так задумался об услышанном, что не обратил внимания, как вернувшийся с покупками Олег, войдя в комнату, и увидев меня стеклянно уставившегося в противоположную стену, не стал окликать, а тихо притворив дверь, вышел. Не знаю, сколько я так просидел, но когда очнулся, в комнате никого не было, а из гостиной доносилась какая-то грустная мелодия. Выйдя на звук, я обнаружил скучающего Олега. Он сидел за отцовским инструментом, тихо перебирая клавиши.

— Привет. Ну что. Проснулся? — встретил он меня насмешливо.

— А я и не спал вовсе. Мы с Олей ждали тебя! — попытался я оправдаться, — Ты чего так долго?

— Да вот, не оказалось всего нужного в нашем гастрономе. Пришлось переться через весь город в другой. Ты уж извини. Сам не думал, что так получится! — и приглашающе указал мне на соседний стул: — Садись, Рассказывай! Как ты дошел до жизни такой!

С того самого разговора, в котором я поведал обо всем что стало причиной моего опального положения среди нашей дворовой шпаны, и начались эти почти ежедневные посиделки. Я с детства росший в семье, где интеллект применялся по назначению, где всегда меня учили; любить книги, учили; уметь думать, и самостоятельно принимать решения, всегда с уважением относился к ребятам с высоким коэффициентом мыслительных способностей, но Олег стал для меня настоящим открытием. Выслушав мой сбивчивый рассказ, этот парень, поведя плечами: мол «ничего нового нет под солнцем», спросил:

— Слушай ал. Как ты относишься к востоку? То есть К различным единоборствам?

— Вопрос конечно, был задан явно по теме, и словно подтверждая это, Он добавил: — Я видел вчера, как ты справился с теми двумя. Выглядело это довольно неплохо. Тебе кто-то показывал такие приемы?

— Нет. Видишь ли… — и я коротко объяснил ему, что уже некоторое время пробую заниматься по книге. На что удивленный Олег, поинтересовался, где я достал такую литературу, и как эта книга называется. Услышав название, он жестом позвав следовать за собой, направился к себе в комнату. Там немного порывшись на полках, извлек на свет, точно такой же, как и у меня «Шаолиня». Я уже ничему не удивляясь, кивнул ему, мол, Да, она самая, и тут же, был обескуражен его разгромными комментариями, которые не оставляли от различных изложенных в ней фактов камня на камне.

— В общем, что касается некоторых гимнастических комплексов и отдельных упражнений, а так же элементов рукопашного стиля Шаолиня, профессор Дженкинс, оказался осведомлен довольно точно. Только вот верить его россказням о всяких там летающих монахах, я думаю, не стоит! — завершил он разгромный разбор данного фолианта. — Если хочешь, я познакомлю тебя кое-с кем в моем зале? Думаю, дед будет не против.

А спустя несколько дней, несмотря на всевозможные трудности, он привел меня в закрытый комплекс для личного состава местного охранного отдела.

Когда я впервые переступил порог этого закрытого спортзала, меня здорово так потряхивало. Я увидел стоящие под стеной манекены, хорошо знакомый по картинкам макивар, и Олег, понявший по глазам, что мне хочется все это рассмотреть поближе, кивнул:

— Не боись, Ал! Пока учителя нет в зале, ты можешь хоть на голове ходить. Так что смотри, щупай, и вообще будь проще.

Надо сказать, для того, чтобы попасть сюда, мне пришлось приложить довольно много усилий. Чего только стоило уговорить отца, который ни в какую не хотел позволять мне заниматься в закрытых залах. Он-де, прекрасно наслышан, что попав однажды в данное заведение, уже нельзя было так просто его оставить. И что такое-обучение совершенно не по карману нашей семье, И что мама будет переживать и прочее тому подобное. Но узнавший о проблеме Олег, заглянув как-то к нам на ужин, уговорил-таки родителей. Объяснив, что финансовый вопрос уже решен, что денег с меня брать не будут. А так же пообещав им лично приглядывать за мной. Довольно непростой была и процедура медицинского освидетельствования. Меня целых два дня кряду, мучили какие-то пожилые эскулапы в белых халатах. Они-то заставляли раздеться догола, то надевали на меня какие-то непонятные штуковины с торчащими во все стороны проводами. Эти дяденьки и тетеньки, снова и снова заставляли меня приседать, махать руками и прыгать, после чего измеряли давление, пульс и еще чего-то там. К третьему дню, успев уже десять раз пожалеть, что связался с этой конторой, Явившись в кабинет главного врача, я услышал наконец-таки вердикт. Выяснилось следующее; мой организм совершенно здоров, и меня хоть сейчас можно отправлять в космос. Но если я хочу заниматься в их зале, мне нужно немного набрать в весе. И посоветовав несколько способов как слегка поправиться, усатый пожилой дядька, дал-таки мне добро на занятия.

Вспоминая гораздо позже те дни, я удивлялся, откуда во мне было столько упрямства и необъяснимой, какой-то патологической тяги к занятиям. Как выяснилось позже, первые месяцы в системе отбора, идет так называемая выбраковка. Когда новичков прогоняют через все круги ада. И когда лишь тот, кто выдержал все неимоверные нагрузки, и оставался так же решительно настроен, представал пред светлые очи наставника. И только потом, я понял суть удивленных взглядов изредка бросаемых на меня Олегом. Он, видя мое такое-упорство, даже не замечающего, что его пытаются сломать через колено пацана, пробовал видно вспомнить, не уж то и с ним так серьезно обошлись когда-то при поступлении сюда. И вот, спустя какое-то время, я был представлен учителю.

Нужно сказать, что первое наше знакомство, произвело на меня странное, необъяснимо-гнетущее впечатление. Старичок, которому меня представил Григорий, наш первый инструктор, оказался невысоким, чуть сутулым худым вьетнамцем. На первый взгляд, в сравнении с киношными сенсеями, он проигрывал по всем статьям. Сморщенное личико, редкая седая бородка, слегка затуманенный взгляд, короче, когда я поздоровался с ним, в первый момент у меня возникла мысль; что меня просто разыгрывают. Только вот буквально через какие-то десять минут, я осознал насколько внешность, и первое впечатление бывают обманчивы. Старик, которого кстати, звали Хо-Вань, поглядев на меня задумчиво несколько минут, спросил только, чуть пришепетывая:

— Ну как? Хошеш покажать кто ты ешть?

Я в недоумении обернувшись на Григория, хотел было спросить что за…? Но тот, молча снял со стенда здоровенный бамбуковый шест, вручил его мне.

— Мальщик. Не бойшя, шделай дедушке больно! — сказал мне старичок, и повернувшись, направился к татами.

Если дедушка Хо думал что я буду стесняться, или долго колебаться, то он сильно ошибался. Как только мы встали в центр круга, я ничтоже сумняшись, взяв тяжеленную дубину за один конец, молодецким ударом обрушил ее на голову своему наставнику. Однако, когда я уже было подумал, что старику кранты, и тяжеленная палка размозжит ему череп, он исчез. По инерции грохнув шестом о мат, я в обалдении оглянулся в поисках старика, но его нигде не было. Так я очумело вертелся в попытке разобраться, как это он меня дурачит, пока за спиной не раздался тихий шорох, а в следующий миг я уже валялся на полу, а надо мной, опираясь на мой шест, стоял учитель.