Джин Вулф - Воин арете (Воин - 2)

Поворачивая коня, я услыхал рычание сперва одного льва, а потом и других - справа и слева, едва ли в половине полета стрелы от меня.

Конь мой встал на дыбы и забил в воздухе копытами. Опасаясь, что царь нападет на нас неожиданно, я закричал в ухо коню и ударил его пятками по ребрам, размахивая копьем, чтобы он понял, что мы будем биться, несмотря ни на что, хотя устрашающее рычание доносилось из ближних зарослей, точно грохот наступающего войска.

Царь помчался вперед. Я чувствовал, как дрожит земля под его конем; львиный рев и топот копыт заполнили для меня весь мир.

Я знаю, что успел разглядеть в этот миг его лицо. Он жестоко понукал коня, наставив на меня копье. И тут вдруг обрушился такой мощный ливень, что стена падающей воды закрыла от меня и царя, и всадников позади него, и даже холм с храмом Бога войны. Туча пролетела очень быстро, ливень кончился, и я увидел, что царь повернул коня и скачет обратно, словно собираясь напасть на свою собственную свиту или, быть может, на амазонок. Кони и люди смешались в кучу, сквозь дождь и ледяной туман до меня донеслись пронзительные крики, словно битва уже началась.

Сверкнули обнаженные мечи. Еще мгновенье - и бой был в разгаре. Не знаю, смог бы я остановить своего коня с помощью упряжи из сыромятной кожи; вряд ли я вообще пробовал это сделать, настолько был поражен увиденным. Я мог бы, наверное, в тот момент сразить не менее полудюжины благородных фракийцев, но у меня даже желания такого не возникло. И я поднял свое копье.

Но бой все же шел. Двое фракийцев передо мной бились бок о бок, и тут кто-то третий сразил одного из них ударом сзади. Это был чернокожий, который промчался мимо как вихрь; его щит был разрублен почти пополам, меч весь в крови. Иппофода созывала своих амазонок, голос ее звучал, как боевая труба. Я попытался направить белого жеребца в их сторону, уклоняясь от ударов фракийца, чей дико ржущий конь оказался зажат между двумя другими конями, и со всей силы рубанул мечом по древку вражеского копья. Лишь теперь я понял, что давно бросил свое копье и в руке у меня моя Фальката.

Кто-то схватил меня за плечо. То были Эгесистрат и мидиец.

- Бежим! - закричал Эгесистрат. - Прочь отсюда!

И они исчезли. Прежде чем разрубить фракийцу шлем и голову, я успел заметить, как он, отбросив оружие, поднял вверх руки. Но я промчался мимо, заметив лишь, как Ио и Полос галопом несутся в сторону густого тумана, и поскакал за ними следом.

Писать мне больше не о чем, да и ужин готов. После очень долгой, как мне показалось, скачки я догнал Ио, и она объяснила, что они с Полосом потеряли друг друга. Мы скакали до тех пор, пока кони не выбились из сил, и наконец, когда короткий день сменился ночной тьмой, остановились возле крестьянского дома. У Ио есть деньги, и она говорит, что деньги эти принадлежат мне. Она предложила хозяевам дома маленькую золотую монету при этом у них просто глаза на лоб полезли - и попросила хорошенько нас накормить, уложить спать и никому об этом не проболтаться. Вскоре нас догнал Полос, который вел в поводу трех лошадей с пустыми седлами. Один из этих коней был мой: в седельных мешках лежали оба мои свитка и стиль. Ио мне их показала и сказала, что мне нужно непременно все записывать.

Я как раз перечитывал то место в дневнике, где описано бегство Эгесистрата из Спарты, когда к домику с грохотом подъехала крытая повозка, которой управлял какой-то толстый старик. Крестьянин - он выглядит точно так же, как те пелтасты, что явились в храм вместе со своими господами, клялся старику, что не видел нынче никаких чужаков, но я окликнул того по имени: "Клетон!" - и пригласил выпить с нами вина. Клетон говорит, что царь Котис мертв; теперь городом правит его старый советник, Тамирис. А еще он сообщил, что из Спарты приплыл на корабле некий стратег и с ним множество воинов; он требует сведений об Эобазе и о нас.

20. РАСКОС

Этот раненый пришел сюда перед рассветом. Мы все трое спали на полу, и, когда он постучал в дверь, я сел. Девочка Ио тоже проснулась. Я велел мальчику - его зовут Полос - отпереть дверь. Он не хотел - явно боялся, а мне лень было вылезать из-под теплых одеял. Я подбросил дров в очаг и спросил, кто там.

- Раскос! - прозвучало в ответ.

Потом из комнаты, где спали крестьянин с женой, вышел хозяин дома и отпер дверь.

Раскос вошел, держа в руках легкий щит и дротики. Я тут же отбросил одеяла, полагая, что сейчас придется драться. Раскос что-то сказал хозяину, и тот рассмеялся, сжал пальцы в кулак и сунул большой палец в рот. Потом указал на табурет возле огня и, хотя я и не понял, что он сказал, видимо, пригласил Раскоса сесть.

Полос шепнул мне на языке эллинов:

- Он не пьяный.

Мальчик так дрожал, что я обнял его; при этом он резко выдохнул через нос - видно, такая у него привычка. Ему лет десять или чуть больше. У него рыжеватые волосы и темные глаза.

Раскос снова заговорил, озираясь вокруг; по всей видимости, он никогда прежде в этом доме не был. Он часто повторял одни и те же слова, и, когда Ио спросила, что он говорит, Полос объяснил:

- Он сказал, что заблудился в метели.

Я подошел к окну и открыл ставни. Ночью действительно была метель; все покрывал слой снега в палец толщиной, так что на деревьях и кустах будто расцвели белые цветы, купавшиеся сейчас в лунном свете.

Раскос о чем-то явно просил крестьянина, которого зовут, кажется, Олепис. Я собрался было захлопнуть ставни, но тут увидел на дороге людей. Три человека несли на плечах какой-то длинный и, видимо, тяжелый сверток. Когда один из них указал на дом, мне стало ясно, что они направляются именно сюда.

Но я был слишком занят иными мыслями, чтобы обратить на это должное внимание. Снова заперев ставни, я спросил у Ио:

- Помнишь, что сообщил нам Клетон? Я все раздумывал над его словами. По-моему, раз уж мы все проснулись, нам лучше выйти пораньше.

- А может, лучше послать в город Полоса, чтобы он поговорил с этим спартанцем? - предложила Ио.

Я покачал головой, понимая, что знатный стратег и говорить не станет с каким-то маленьким оборванцем, и сказал:

- Первым делом надо отыскать Эгесистрата и сообщить ему, что здесь спартанцы, они узнали о нем и, вероятно, хотят его убить.

- Может, уже убили, - мрачно буркнула Ио. - Я знаю, ты этого не помнишь, господин, но несколько дней назад Эгесистрат пытался прочесть твое будущее и увидел, что ему самому грозит гибель. Похоже, смерть его была уже совсем рядом.

Я хотел сказать, что нам тем не менее следует все же предупредить Эгесистрата, если успеем, но тут кто-то постучал в дверь.

На пороге стояла плачущая женщина в темном плаще. Спутанные волосы были распущены по плечам, щеки в грязных потеках от слез; с нею пришла еще одна женщина, помоложе. Трое мужчин, что несли тяжелую ношу, остановились в нескольких шагах от них, явно чувствуя себя очень неуютно. Двое из них показались мне почти мальчиками.