Евгений Прошкин - Драйвер заката

Трек закончился, и Сигалов попробовал снова сосредоточиться, но тут услышал:

«Активисты Движения против зомбирования объявили о готовности провести новую акцию. Они давно будоражили сеть туманными намеками, и сегодня наконец-то стали известны некоторые подробности».

Виктор ткнул в кнопку стеклоподъемника и, проклиная медлительный механизм, открыл дверь.

«Название заявленной акции – Светопреставление. Необходимо заметить, что многие произносят это слово неправильно, вставляя в него звук «д». В результате получается некое «представление света», что можно понимать как фейерверк или салют. На самом же деле звук «д» здесь отсутствует, это не «представление», а «преставление» – устаревшее обозначение смерти. Таким образом, Светопреставление – это вовсе не световое шоу, как кажется некоторым нашим слушателям, а гибель мира. Активисты Движения против зомбирования сообщили, что Светопреставление состоится на закате, однако нам удалось выяснить…»

Молодой человек убавил громкость и вышел из машины, встречая подругу с сумками.

– Верни! Верни радио! – потребовал Сигалов. – Что она бурчит? Не слышу! Ты слышишь? Что они выяснили? Что она говорит? Где? Когда, во сколько?

Парень укладывал сумки в багажник, строго поглядывая на Виктора и раздумывая, содержат ли его бессвязные выкрики повод для драки, или клинического идиота можно игнорировать без потери авторитета. Решив, что можно, он вернулся за руль и вместе со счастливой подругой укатил прочь.

Виктор медленно прихлопнул дверь и некоторое время таращился на пустое парковочное место, пока его не занял малиновый «Ледибаг».

– Поедем дальше, – попросил он, закрывая окно.

– Что-то изменилось? – сочувственно произнес таксист.

– Наоборот.

Сигалов непонимающе посмотрел на трубку в руке и снова вызвал Шагова.

– Лёха, ты мне снова нужен.

– Мы, инженеры, всегда и всем…

– Брось трепаться. Выкладывай теорию. Про блэкаут.

– Значит, всё-таки креативишь, – с удовлетворением отметил Шагов. – Так бы сразу и сказал. У меня, кстати, есть интересный сюжет…

– Лёха!.. – простонал Сигалов.

– Ладно-ладно. Теоретически вызвать блэкаут очень просто: нужно выполнить всего два условия. Первое – непосильная задача.

– Насколько она должна быть сложная?

– Дело не в сложности, а в том, чтобы выполнение этой задачи автоматически ее усложняло.

– Как-то я не очень это представляю…

– Ага. Забыл, что с гуманитарием разговариваю. Ну вот тебе пример: ты проводишь перепись населения в каком-то городе, ходишь по домам и заполняешь анкеты. Но каждый раз, когда анкета оказывается заполнена, в городе рождаются еще два человека, а срок выполнения у тебя остается тот же. Смекаешь, нет? Чтобы успеть, тебе приходится работать быстрее, а работа не кончается, ее на каждом этапе становится всё больше. Какой бы ты ни был шустрый переписчик населения, однажды ты дойдешь до предела своих возможностей. И даже если в городе миллион таких переписчиков – количество не имеет значения, главное, что оно не бесконечно. Картина всё та же: чем больше вы работаете, тем больше у вас возникает новых задач. Сколько бы у вас ни было ресурсов, рано или поздно они закончатся. В случае с сетью это займет минуты, а то и секунды.

– Теперь более-менее ясно. Кажется.

– На самом деле поставить такую задачу много ума не надо. Люди их создают сплошь и рядом – по ошибке, конечно. Поэтому для блэкаута важнее второе условие: доступ. Чтобы заставить сеть выполнять непосильную задачу, нужны, грубо говоря, права верховного администратора, который скажет: «Я знаю, что задача некорректная, но ты ее всё-таки выполняй, я приказываю». Локальную сеть завалить таким образом – раз плюнуть. А общую нельзя.

– Почему?

– У нее нет верховного администратора. Никто не может сказать всем птицам в мире: «А ну-ка, летите влево». С сетью такая же петрушка, у нее нет хозяина. Так что, Витёк, придется тебе поднапрячь фантазию, – неожиданно закончил Шагов. – Но ты справишься, я в тебя верю.

– Ты о чем это?..

– Ну ты же скрипт сидишь сочиняешь. Как будто я не допер! – Алексей хрипло рассмеялся. – Если что, обращайся. Бутылку я твою уже открыл, вези новую.

– Будет тебе новая, – бросил Сигалов. – Мы можем ехать побыстрей? – спросил он у водителя.

– Уже нет смысла, – обронил тот.

– Это почему?! – Виктор спрятал коммуникатор и нервно побарабанил по коленям.

– Мы на месте, – сообщил таксист.

По адресу, который назвал Шагов, стояли четыре офисных здания, но Виктора интересовали не они. Через угловой проход открывался большой внутренний двор, в котором могли разместиться хоть два манифестанта, хоть двести. Сигалов пробежался по дорожке и, оказавшись внутри, зарычал от злости. Люди были, митингов не было. Он снова достал трубку.

– Лёха, где тут демонстрация?!

– Какая демонстрация и где – тут? – Судя по голосу Шагова, от бутылки «Джека» уже ничего не осталось.

– Ты говорил, что возле твоей работы всё время толкутся люди из Движения.

– А! Ну да. Не у работы, а по дороге. И не всегда. А так – да, всё время.

Виктор бессильно присел на корточки возле газона и, не удержав равновесия, завалился на спину. Трава была мягкой, вставать не хотелось.

– Я из-за тебя убил около часа, – сказал он, глядя в небо. – Может, у меня всего-то и был час… А может, и столько не было. Ведь они пойдут на опережение, это ясно.

– Кто? – икнул Шагов.

– Те, кто положит всех.

– Ты кого там ищешь?

– Кого-нибудь из Движения.

– У них же свой портал открылся.

– Там нет ни адресов, ни номеров, я смотрел.

– А Мальвина твоя?

– Она не отвечает.

– А люди из твоей компании? Уж они-то могли бы…

– Если к ним обратиться, станет только хуже. Хватит перебирать варианты, я не тупее. У меня был единственный шанс – приехать сюда и застать тех обормотов, про которых ты рассказывал. Но ты не предупредил, что «возле нашего офиса» означает «где-то по дороге», а «каждый день» – это на самом деле «не всегда».

– Я не знал, что ты так дословно воспримешь… Ну всё равно можно же что-то придумать, – неуверенно проговорил Шагов.

– Придумай. Только проспись сначала. – Сигалов выключил трубку и откинул руку в сторону. И ударился пальцами о чей-то ботинок.

Рядом на газоне кто-то стоял. Узнать человека, глядя снизу вверх, было сложно, и Виктор поднялся, не понимая зачем. Лицо парня выглядело странно знакомым, но вспомнить его не удавалось. Молодой человек мог играть на гитаре в любом парке – такое он производил впечатление.

– Ты Сигалов, тот самый? – осведомился он.

Это был второй раз в жизни, когда Виктора узнали на улице. И это было приятно – даже сейчас, в такой момент.