Дэйв Вулвертон - Мой путь в рай

Мяуканье повторилось, перешло в негромкий крик. Руки переместились, и я увидел, что Люсио вовсе не дергается и что держат не его. Он забрался на другого человека и вдавливается в него, и улыбка у него на лице - улыбка оргазма.

Под ним стонала и дергалась Абрайра. Он рассмеялся и сказал:

- А ну давай еще.

Один из державших ее людей передвинулся, и я увидел ее лицо: два серебряных глаза, окруженных кровоподтеком, прядь волос, вырванная со лба. Я вскочил, собираясь бежать к ней, освободить ее. Но я потерял слишком много крови, и от неожиданного движения голова у меня закружилась. Я потерял сознание.

Абрайра снова закричала, я поднял голову и увидел на ней другого мужчину - Даниеля, одного из старых компадрес Люсио. Он поднял кулак и ударил Абрайру.

Я встал на колени и смог устоять несколько секунд. На животе почувствовал какую-то слизь - резиновая повязка, еще влажная. Внизу снова закричали: мятеж в модуле С продолжался.

Один из людей Люсио направил на меня лазерное ружье.

- Старик пришел в себя. Покончить с ним?

Люсио вышел из-за своих людей в конце стола. Он улыбнулся мне и сказал:

- Нет, но держите его на прицеле. Я обещал, что убью его и буду трахать его женщину. Хочу, чтобы он видел, что я человек слова. Но теперь я подумал, что можно и его трахать.

Я пытался удержаться на коленях и осматривал пол в поисках оружия. Одна из жертв Абрайры в двух метрах от меня лежала в луже крови. Между глазами у этого человека торчал мой хрустальный нож. Я посмотрел на ствол ружья. И поклялся: "Когда наберусь достаточно сил, схвачу этот нож и пущу его в ход". Со всеми людьми Люсио я не смогу справиться, но доберусь хотя бы до Люсио.

Неожиданно пол подо мной дернулся, и я упал, словно меня ударила рука Господа. Половина криотанков раскрылась, оттуда выплеснулась на пол розовая жидкость. Я почувствовал леденящий холод. Перекатывался снова и снова, что-то тащило меня к стене. Я прижался к полу, но сумел только прекратить повороты. Крики внизу неожиданно стихли, всех бросило на пол.

Человек у стола крикнул:

- Корабль движется.

Стол был прикреплен к полу, и люди Люсио уцепились за него, широко раскрытыми глазами они смотрели по сторонам.

Мой стражник тоже упал на пол, но пришел в себя и тут же снова нацелил на меня ружье.

Корабль действительно начал поворачиваться, и я представил себе, как он вращается, потеряв управление. Постоянное ускорение корабля создавало искусственное тяготение, но если он будет продолжать вращаться, добавиться вторая сила, и нас может раздавить о стены, словно в гигантской центрифуге.

И словно подтверждая мои страхи, вращение ускорилось, огромная невидимая рука потащила меня мимо операционного стола к дальней стене. Трение больше не удерживало меня на полу.

Кто-то закричал:

- Что происходит?

Мой охранник спросил:

- Сержант, можно, я поджарю этого?

Люсио в ответ крикнул: "Пока нет!" Я пытался ползти вперед, но был слишком слаб. И кончил тем, что меня прижало к стене, в спину впилась рукоять криотанка. Мертвецы, включая того, с ножом меж глаз, скользили по гладкому полу, как марионетки, которых дергают за ниточки. Они оказались рядом со мной. На столе Даниель продолжал насиловать Абрайру, словно считал, что это его последний в жизни поступок.

Мой охранник в нерешительности смотрел, как я вытаскиваю хрустальный нож из черепа мертвеца и бросаю его в Даниеля. Он просвистел у Даниеля мимо головы, упал на пол, отскочил и оказался снова рядом со мной. И я понял кое-что важное: если бы мы находились в центре корабля, то центробежная сила отталкивала бы нас во все стороны от центра. Но мы теперь все приблизительно на одном расстоянии от центра, и сила прижмет нас к одной стене комнаты.

Корабль вращался все быстрее. Мой охранник наклонился вперед, и я устремился к ножу.

Неожиданно кто-то не смог удержаться за стол. Он отлетел и упал в трех метрах от меня. И тут же почти все оторвались от стола, попадали друг на друга, и все семеро вместе с Абрайрой смешались в кучу.

Я был достаточно близко, чтобы ощутить запах секса и крови, попытался еще приблизиться, но меня прижимало к полу. Слышались стоны, тяжелое дыхание, все безуспешно пытались высвободиться. А корабль вращался все быстрее.

Я лежал без сил, прижатый в углу, и ловил ртом воздух. Рядом кто-то стонал. Я не знал, какую перегрузку мы сейчас испытываем - пять g, восемь, десять. Может, я вешу уже пятьсот килограммов. Или тысячу. Я не знал.

Под увеличивающейся тяжестью отвисла челюсть, и у меня не было сил закрыть рот. Кожа на лице натянулась и готова была порваться. Я подумал, что так же чувствуешь себя в сотнях метров под водой. Я вот-вот лопну, как спелая ягода винограда. Кровь шумела в ушах, словно била молотом, а слюна стала такой густой, что я не мог ее проглотить.

Корабль вращался. Я чувствовал, что задыхаюсь. Меня накрыли огромным невидимым одеялом, и оно душит меня. Кимоно весит много килограммов, и я испугался, что у меня лопнут ребра под весом одежды. Услышал треск, и из носа хлынула кровь. Я не мог пошевелить рукой, чтобы вытереть ее. Снова открылась рана в животе.

А корабль все ускорял вращение. Что-то щелкнуло у меня в голове. Я услышал стук, как от фибриллятора, почувствовал, что меня несет куда-то. "Я еду на спине быка", - вдруг сообразил я. - "Еду на спине быка и не знаю, куда он несет меня". Я открыл глаза: подо мной и вокруг меня голубой туман и тени. Я парю над поверхностью. В тумане стучат копыта. Двигаюсь вперед. Холодный ветер рвет волосы, наступает ночь. Тамара никогда не дышала на меня такой тьмой, вокруг только ветер и лед.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПЕКАРЬ

12

Я чувствовал себя так, словно пробился сквозь толстый слой темной холодной воды к свету. Промерз до костей и несколько мгновений смотрел несфокусированным взглядом.

Потом узнал комнату, которую часто видел раньше: сотни узкий коек, от которых несет потом, на койках пациенты в белом. Склад поврежденных людей. Некоторые пациенты бредят. Я не понимаю их слов. Не могу думать. Мозг у меня резиновый, как ножка улитки, но в остальном меня охватывает ощущение здоровья и прекрасного самочувствия - не эйфория здоровья, а скорее следствие долго применения лекарств.

Пациент с пустым взглядом споткнулся о мою койку и отскочил. Я хотел пойти за ним, чтобы убедиться, что он не поранился. Встал и побрел за ним, сам натыкался на койки, шел мимо тележек с пищей, пока не оказался в комнате для отдыха.

В этой комнате на стене я увидел большой лист зеркальной бумаги. Один край листа отклеился и свернулся.

Вот по крайней мере что-то, что я могу поправить. Я расправил бумагу и долго смотрел на свое отражение. На меня смотрело молодое лицо, почти незнакомое. Я таким был лет в 27 или 28, только сейчас у меня длинные волосы падают на плечи; они серебристо-белые, цвета пушка чертополоха.