Дэйв Вулвертон - Властитель рун (книги 1-5)

- Он служит моим телом уже шесть лет и является капитаном моей личной стражи. Хороший человек, на мой взгляд, один из лучших в Мистаррии. А уж солдат самый лучший, тут спору быть не может.

Щеки Боринсона стали пунцовыми, Миррима же, застенчиво улыбаясь подняла глаза и окинула здоровенного стража оценивающим взглядом. От нее наверняка не укрылось что Боринсон наделен даром метаболизма, - на это указывала ускоренность его реакций и очевидная неспособность пребывать в полной неподвижности.

- Недавно Боринсон получил титул барона, а вместе с ним земли и усадьбу в... Друверри Марч, - Габорн осекся, поняв, что совершил ошибку. Пожалование столь обширного лена было делом неслыханным. Но уж коли слово сказано...

- Мой лорд, я не слышал... - начал было Боринсон, но Габорн жестом заставил его замолчать.

- Я же сказал, это недавнее пожалование. Друверрийское поместье представляло собой весьма богатое владение и в норме даже самый лучший солдат не мог выслужить такую награду за всю свою жизнь. Будь у Габорна время подумать, он не позволил бы себе с такой легкостью раздавать владения короны, однако, в конце концов, и этому неожиданному акту великодушия можно было найти оправдание. Проявленная щедрость еще более укрепляла верность Боринсона, каковая, впрочем, и без того не подвергалась сомнению.

- Так или иначе, Миррима, - продолжил Габорн. - Вы, я думаю понимаете, что служба отнимает у Боринсона слишком, много времени. Чтобы управлять такими богатыми землями, ему необходима жена.

На Боринсона приятно было смотреть - он выглядел удивленным, но в тоже время весьма довольным. Вне всякого сомнения северная красавица уже завладела сердцем здоровяка, а сейчас принц чуть ли не приказал ему жениться.

Миррима внимательно, с нескрываемым интересом присмотрелась к облику телохранителя, словно впервые отметив крепкий волевой подбородок и распиравшие куртку могучие мышцы. Она не была влюблена в него, и, вполне возможно, никогда не смогла бы его полюбить. Но, в конце концов, ей предлагали брак по расчету. Выйти замуж за человека, который проживет свою жизнь вдвое быстрее тебя, который состарится и умрет, прежде чем ты достигнешь среднего возраста, - не самая заманчивая перспектива. Красавица молчала, обдумывая плюсы и минусы предложенного союза.

Боринсон выглядел, как мальчишка, пойманный на краже яблок. Судя по его физиономии, он уже мечтал об этом браке и надеялся на ее согласие.

- Я уже говорил, что вы могли бы украсить любой королевский двор, напомнил Мирриме Габорн. - Но мне бы хотелось видеть вас при моем.

Не приходилось сомневаться в том, что столь умная женщина, как Миррима, прекрасно поймет смысл сказанного. Ей не приходилось надеяться на брак с лордом: в лучшем случае, она могла рассчитывать на распаленного юношеской похотью купеческого сынка.

Габорн предлагал ей занять высокое общественное положение, о каком в норме ей не стоило и мечтать. Для этого требовалось вступить в брак с достойным, порядочным, но обреченным на странное, одинокое существование человеком. Разумеется, такой выбор не предполагал пылкой любви, но Миррима была практичной женщиной. Приняв красоту своих сестер и ум матери, она тем самым взяла на себя ответственность за судьбы пожертвовавших собой родичей.

Она уже представляла себе, что такое бремя власти. В Мистаррии из нее могла выйти идеальная придворная дама.

Подняв взор, Миррима взглянула Боринсону прямо в глаза. Долгий момент она не отводила очей и, казалось, само ее нежное личико, сделалось суровее и тверже.

Она понимала, сколь серьезно сделанное ей предложение, знала, как много зависит от се выбора, и сейчас размышляла, прежде чем принять жизненно важное решение.

В следующее мгновение она легким, почти неуловимым кивком подтвердила свое согласие. Сделка состоялась.

В отличие от Мирримы, Боринсон не колебался ни секунды. Подавшись вперед, он взял обеими руками се изящную ладошку и учтиво промолвил:

- Вы должны знать, прекрасная леди, что, сколь бы ни была сильна любовь к вам, преданность моя в первую очередь останется принадлежащей моему лорду.

- Как и должно быть, - с легким кивком согласилась Миррима.

Сердце Габорна вздрогнуло.

- Я завоевал со любовь, - подумал он. - Это несомненно, так же как и то, что завоюет ее и Боринсон.

И тут, неожиданно, он испытал странное ощущение, как будто соприкоснулся с некой безмерной мощью. Она воспринималась как сильный порыв ветра - невидимый, но могучий, внушающий благоговейный страх. Сердце Г?-борна билось еще сильнее. Он огляделся по сторонам ~ не сомневаясь, что дело идет к грозе, а то и к землетрясению, но не увидел ничего необычного. Окружавшие его люди вовсе не выглядели обеспокоенными.

Однако он чувствовал... чувствовал, что земля под его ногами готова придти в движение, что даже скалы вот-вот искривятся и разразятся вздохами и стонами.

Ощущение было столь же отчетливым, сколь и необычным. В следующий миг оно исчезло. Неведомая сила истаяла. Казалось, будто над лугом пронесся шквал. Пронесся и умчался прочь, оставив лишь беспокойные воспоминания.

Габорн утер пот со лба - он был встревожен.

Я проехал тысячу миль, повинуясь странному зову, - думал принц. - А здесь столкнулся еще и с этим. Уж не безумен ли я?

- Вы что-нибудь чувствовали? Хоть что-нибудь? - спросил он Мирриму и Боринсона.

3. О рыцарях и пешках

Когда Шемуаз получила известие о том, что какой-то торговец пряностями зарезал ее жениха, ей показалось, что померкло само солнце. Девушка похолодела: рассветные лучи больше не грели, и сама ее плоть, словно обратившись в бледную глину, лишилась способности поддерживать дух.

Иом Сильварреста печально смотрела на Шсмуаз. Принцесса отчаянно, но тщетно пыталась найти способ утешить

Деву Чести, свою ближайшую наперсницу. Леди Джолики - та наверняка сообразила бы, что следует делать, но как назло, эта достойная матрона отлучилась на несколько недель, чтобы навестить свою больную бабушку.

Рано утром, когда Иом, ее Хроно и Шсмуаз, сидя рядом с массивным камнем рассказчика, в украшенном причудливо постриженными кустами в саду королевы наслаждались чтением новейших романтических поэм Адалле, их мечтательное уединение нарушило появление капрала Клевза.

- Дурные вести, - доложил капрал. - Стычка с пьяным торговцем. Час назад, может чуток побольше. Кошачий проулок. Сержант Дрейс. Сражался отважно. Близок к смерти. Вспорот живот - от промежности до сердца, Звал Шемуаз.

Шемуаз перенесла это известие стоически, - если такое определение применимо к статус. Она неподвижно сидела на каменной скамье: зеленоватые глаза смотрели в пустоту, длинные, пшеничного цвета волосы шевелились на ветру. Когда Иом читала, Шсмуаз плела венок из маргариток - теперь она уронила цветы на колени, на шифоновую юбку цвета коралла. В шестнадцать лет сердце ее оказалось разбитым. Через десять дней она должна была выйти замуж.