Игорь Забелин - Пояс жизни

- Может быть... вам лучше не лететь?

- Экспедиция для меня сейчас - все в жизни...

- Не имею права задерживать вас. Наверное, стоило бы, но не могу. Летите. А мы на Земле продолжим наше общее дело... Понимаете, зрим коммунизм у нас, почти ощутим. Но чуть ли не каждый день возникают все новые и новые проблемы. И очень своеобразные проблемы. Знаете, что характеризует наше время?.. Настала пора воплощать в жизнь многие теоретические положения научного коммунизма, относящиеся к высшей фазе развития общества. Так, абстрактно, все мы их давно усвоили. Но когда дело до практики доходит... Что, например, делать с элементами социализма, которые корнями своими уходят в буржуазный строй?

- Смотря что вы имеете в виду.

- Государственный аппарат, хотя бы. Еще Ленин писал, что при социализме сохраняется "буржуазное государство без буржуазии". Но все мы знаем, что полный коммунизм несовместим с государством, ведь государство - это все-таки форма принуждения. Сейчас мы приближаемся к высшей фазе коммунизма. Но ликвидировать государство нельзя, раз существует капитализм. Он оказался живуч, этот строй, более живуч, чем думалось первым коммунистам... Вот и приходится ломать голову в поисках правильных решений назревших проблем построения коммунизма.

- И каковы результаты этих поисков?

- В общих чертах они были предугаданы довольно давно. Мы осуществим коммунистический принцип - "от каждого по способности, каждому по потребности", но государственный аппарат не ликвидируем, хотя он и подвергнется изменению. А внутренние функции государства до конца рассредоточим по местным органам самоуправления, создав при центральном правительстве нечто вроде Комитета координации. Что касается внешних функций, то они останутся централизованными, иначе нельзя!

- Да, иначе нельзя, согласился Батыгин. - Ленин неоднократно подчеркивал, что отмирание государства будет очень медленным и постепенным процессом.

- Вот вам второй пример, - продолжал Леонов. - Из теории давно известно, что в коммунистическом обществе не будет никаких политических партий. Действительно, в самом факте деления на партийных и беспартийных есть элемент социального неравенства; пока партия стоит у власти, она выдвигает на командные посты в первую очередь своих членов - исторически это оправдано и необходимо. При коммунизме же абсолютно все члены общества должны быть во всем равны. Значит, наступит такой момент, когда необходимость в существовании партии исчезнет...

- Да, все это бесспорно, - кивнул Батыгин.

- Но наступил этот момент или не наступил? - быстро спросил Леонов. Вот что вызвало дискуссию. Горячо она проходила, я бы сказал темпераментно. Одни утверждали, что пора резко увеличить прием новых членов в ряды партии. Мотивировалось это тем, что партия уже сыграла свою роль исторического вожака, подняла народ до своего уровня и, следовательно, лет через десять можно вообще ликвидировать деление общества на партийных и беспартийных... Однако против этой точки зрения выступила небольшая группа - и выступила неправильно. Как бы это выразиться поточнее?.. Ее представители усмотрели опасность для себя в уравнении с другими, потому что в своих личных планах рассчитывали не на способности и трудолюбие... Так вот, эти деятели и заявили, что партия была и останется на веки веков ведущей силой, и потребовали применить суровые меры к инакомыслящим... Не сразу, но все-таки выявилась в ходе дискуссии точка зрения большинства. И тогда первым пришлось признать, что они не учли конкретной исторической обстановки, а вторым мы доказали, что они вообще антиисторичны. Нет, до тех пор пока существуют капиталистические страны, пока продолжается идеологическая борьба, - до тех пор мы не откажемся от партии. В переходный период без нее не обойтись...

- Лет пятьдесят назад, - задумчиво сказал Батыгин, - когда я был молод, коммунизм казался мне чем-то очень туманным и в то же время розовым, благополучно гладким, а он вот - весь в борьбе, исканиях, спорах. И конца не видно исканиям, конца не видно борьбе...

Приехав в дачный поселок, Батыгин и Леонов оставили машину и не спеша пошли к видневшемуся вдалеке березовому леску. Стоял август, но погода была холодная, осенняя, с мелким моросящим дождем; зелень поблекла раньше времени, и первые желтые листья уже упали на землю.

Батыгин поплотнее запахнул теплую куртку, поправил шарф, обернутый вокруг шеи.

Впереди, по направлению к березовой роще, шли, взявшись за руки, девушка и юноша.

Батыгин тотчас узнал их.

- Тоже прощаются, - сказал он. - Им тяжелее. Они только-только поняли, что любят...

- Кто это?

- Виктор Строганов и его жена, Светлана.

- Совсем молодые...

- Да, совсем молодые. Им и предстоит решить, каков будет коммунизм в двадцать первом столетии...

Батыгин окликнул их.

- Прощаетесь? - спросил он и широко показал рукой на лес, на поле, на дома...

- Прощаемся, - сказал Виктор.

- А помнишь, когда мы вдвоем летели в Саяны, тебе казалось, что ты без всякого сожаления расстанешься с Землей?..

Виктор усмехнулся.

- Помню. Все помню. Мне кажется, что память моя сейчас обострилась до предела, что я вижу каждый день, прожитый на Земле, как видят сквозь прозрачную мелкую воду каждый голыш на дне реки. Помню и хорошее, и плохое, и глупое, и разумное, и мелкое, и большое. Все-все. И о нашем полете помню. И помню, какой была Венера - холодной, зеленой, выплывающей из черной пучины. И глупые мысли свои помню. Знаете, с ними легче жилось. Гораздо легче. Пока ничего не любишь, ничто и не волнует тебя. А вместе с любовью приходит большое беспокойство, - с ней уже ничто не чуждо тебе, все дорого, все волнует.

- Да, с любовью в сердце тревожней живется, - согласился Леонов. - Но разве не любовь во все века вела людей на подвиги?

- Хочется что-нибудь сделать сегодня, - продолжал Виктор, - сделать такое, чтобы день этот запомнился навсегда, чтобы там, куда мы полетим, он воскресал в памяти всякий раз, когда станет уж очень тоскливо.

- Я придумал, - сказал Батыгин. - Придумал, что мы будем делать. Мы пойдем искать грибы!

Это прозвучало так неожиданно, что все засмеялись, и день словно посветлел - последний день на Земле, который они проводили все вместе.

- Нет, в самом деле, - развивал свою мысль Батыгин, и черные, глубоко спрятанные под густыми седыми бровями глаза его задорно заблестели. - Уж сколько лет я собираюсь пойти в лес за грибами, да разве выкроишь время! Вы согласны? - спросил он у Леонова.

- Да-а, - не очень уверенно ответил тот. - Согласен. А мы найдем?

- Должны найти!

С листьев берез тихо стекали капли дождя, падали на сырую землю. Легкий непрерывный шорох стоял в лесу. Батыгин, Леонов, Виктор, Светлана добросовестно шарили под березами, раздвигали высокую посветлевшую траву... От земли пахло грибами, но грибов не было. Батыгин, обнаружив, что они - не единственные грибники в лесу, хитро подмигнул своим спутникам.