Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Мне пришло в голову что-то в этом роде, доктор.

— Интервью кончено, уходите. — Она указала на дверь.

— Боюсь, что я не желаю этого.

— Я не буду считаться с вашими желаниями.

— Должны считаться. Как вы меня выгоните без моего желания?

— У меня здесь два робота, они вежливо, но твердо выведут вас, повредив только вашему самолюбию… если оно у вас есть.

— У вас только один робот, а у меня два, и они не позволят случиться такому.

— Я тут же вызову двадцать.

— Доктор Василия, поймите! Вы удивились, увидев Дэниела. Я заподозрил, что вы, хоть и работаете в Роботехническом Институте, где изготовление человекоподобных роботов является первейшей задачей, но никогда не видели такого комплектного и функционирующего робота. И ваши роботы тоже не видели. Взгляните на Дэниела: он похож на человека, больше похож, чем все другие роботы, за исключением покойного Джандера. Ваши роботы примут Дэниела за человека, а он знает, как приказывать роботам, чтобы они повиновались ему, а не вам.

— Тогда я вызову людей из Института, вы будете выкинуты, возможно, с небольшим ущербом, и ваши робою не смогут эффективно вмешаться.

— А как вы их позовете, если мои роботы не позволят вам двинуться? У них исключительно быстрые рефлексы.

Василия оскалила зубы, что никак нельзя было назвать улыбкой. — Ничего не скажу о Дэниеле, но Жискара я знала большую часть моей жизни. Я не думаю, что он помешает мне позвать на помощь. Я думаю, он и Дэниела удержит от вмешательства.

Бейли знал, что ступает по тонкому льду, и постарался, чтобы голос его не дрожал: — Не лучше ли вам сначала спросить Жискара, что он сделает?

— Жискар? — с полной доверчивостью спросила Василия.

Жискар отвел от нее глаза и сказал со странным тембром в голосе: — Маленькая Мисс, я обязан защищать мистера Бейли. Он имеет предпочтение перед вами.

— Вот как? По чьему же приказу? Этого землянина? Этого чужака?

— По приказу доктора Хэна Фастольфа, — сказал Жискар.

Глаза Василии сверкнули. Она медленно села. Руки ее дрожали, губы слабо шевелились.

— Он даже тебя отнял.

— Если этого недостаточно, доктор Василия, — вдруг по собственному почину заговорил Дэниел, — то я тоже ставлю благополучие партнера Илайджа выше вашего.

Василия посмотрела на Дэниела с горьким любопытством.

— Партнер Илайдж? Ты так зовешь его?

— Да, доктор Василия. Мой выбор между вами и им сделан не только по инструкциям доктора Фастольфа, но и потому, что землянин и я — партнеры в этом расследовании, и потому… — Дэниел сделал паузу, как бы смущаясь тем, что собирался сказать. Потому что мы друзья.

— Друзья? — сказала Василия. — Землянин и человекоподобный робот? Что ж, достойная пара. Оба не вполне люди.

— Тем не менее, мы оба связаны дружбой, — резко сказал Бейли. — И не проверяйте, ради себя самой, силу нашей… Он тоже сделал паузу и, как бы сам удивляясь, закончил фразу: — Любви.

— Что вы хотите?

— Информации. Меня вызвали на Аврору, этот мир Утренней Зари, разобраться в событии, которое, похоже не имеет никакого объяснения, события, в котором ложно обвинен доктор Фастольф, что, возможно, будет иметь ужасные последствия для моей планеты и для меня лично. Дэниел и Жискар прекрасно понимают эту ситуацию и знают, что только Первый Закон во всей его полноте и незамедлительности может взять верх над моими усилиями раскрыть тайну. Поскольку они слышали мои слова относительно вашего возможного соучастия в деле, они понимают, что не должны допустить прекращения интервью. Поэтому я снова говорю вам: не вызывайте действий, которые они вынуждены будут произвести, если вы откажетесь отвечать на мои вопросы. Я обвинил вас в пособничестве в убийстве Джандера Пэнела. Вы отрицаете это обвинение или нет? Вы должны ответить.

— Я отвечу. Я не боюсь! Убийство? Выведение робота из строя — это убийство? Так вот, я отрицаю ваше обвинение в убийстве или в чем другом! Я не давала Гремионису информации по роботехнике для того, чтобы он покончил с Джандером. Для этого у меня недостаточно знаний, и я подозреваю, что ни у кого в Институте нет достаточных знаний.

— Я не знаю, хватает ли у вас или у кого-то в Институте знаний, чтобы помочь совершить преступление. Однако мы можем поговорить о мотиве. Во-первых, у вас могли быть нежные чувства к Гремионису, хотя вы и оттолкнули его предложения, вам должна была льстить его настойчивость, и вы могли пожелать оказать ему помощь, чтобы он был благодарен вам и без каких-либо сексуальных требований.

— По-вашему, он пришел и сказал: «Дорогая Василия, я хочу уничтожить робота. Скажите, как это сделать, и я буду вам страшно благодарен», а я ответила: «Конечно, дорогой, я счастлива помочь тебе совершить преступление». — Абсурд! Никто, кроме землянина, ничего не знающего об аврорцах, не поверит, что такое может случиться. Это мог придумать только особо глупый землянин.

— Возможно, но следует рассматривать все мотивы. Примем на минуту второй мотив: не ревновали ли вы Гремиониса, когда он переключился в своих чувствах, и не могли ли помочь ему не из абстрактных симпатий, а из конкретного желания вернуть его?

— Ревность? Это земная эмоция. Если я не желаю Гремиониса для себя, какое мне дело до того, предлагает ли он себя другой женщине и принимает ли его та?

— Я слышал, что на Авроре не знают сексуальной ревности, и я склонен думать, что в теории это так и есть, но теории редко применяются на практике, и исключения, конечно, бывают. Больше того, ревность часто чувство иррациональное и простой логикой не изгоняется. Но пока мы оставим это. Третий мотив — вы могли ревновать к Глэдии и желали повредить ей.

— Я видела ее только по гиперволновой программе, когда она приехала на Аврору. Тот факт, что люди говорили о ее сходстве со мной, меня не беспокоил.

— Но вас могло беспокоить, что она поп крылом доктора Фастольфа, его любимица, почти дочь, как раньше были вы. Она заменила вас.

— Она рада этому. А мне все равно.

— Даже если они любовники?

Василия посмотрела на Бейли с растущей злобой, на лбу ее выступил пот.

— Обсуждать это нет надобности. Вы спрашивали, отрицаю ли я ваше обвинение, и я отрицала его. Я сказала, что у меня нет достаточных знаний и нет мотива. Можете сообщить об этом всей Авроре. Расскажите о своих глупых попытках приписать мне мотив. Уверяйте, если хотите, что у меня есть знания, чтобы сделать такую вещь. Вы ничего не добьетесь. Абсолютно ничего.

Хотя она дрожала от злости, Бейли казалось, что в голосе ее была убежденность. Она не боялась обвинения. Она согласилась увидеться с ним, потому что он напал на след чего-то, чего она боялась и, возможно, боялась отчаянно. Но этого обвинения она не боялась. Может, он ошибся?