Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

Председатель расплылся в улыбке.

— Уел он вас, доктор Фастольф. А я удивлялся, чего это вы так держитесь за то, что только вы могли разрушить Джандера, хотя это сильно ослабило ваше политическое положение. Теперь мне понятно, что вы скорее пожертвуете своим политическим делом, чем своей уникальностью.

Фастольф был заметно раздражен, а Амадейро нахмурился и спросил:

— Какое отношение это имеет к нашей проблеме?

— Имеет, — ответил Бейли с возросшей верой в себя. — Вы не можете вырвать информацию непосредственно у доктора Фастольфа, вы не можете приказать своим роботам, скажем, пытать его, и сами не можете нанести ему вред, поскольку его штат защитит его. Но вы можете изолировать робота с помощью своих роботов, если присутствующий тут человек слишком болен, чтобы воспрепятствовать этому. Все события вчерашнего вечера были частью быстро придуманного плана захватить Дэниела. Вы увидели удобный случай, когда я настаивал на встрече с вами в Институте. Если бы я не отослал своих роботов, если бы я не чувствовал себя настолько прилично, чтобы убедить ваших роботов в своем полном здравии и отослать их в ложном направлении, Дэниел был бы в ваших руках. И со временем вы узнали бы секрет из анализа ответов и поведения Дэниела.

— Господин Председатель, я протестую, — вмешался Амадейро. — Я никогда не слышал такой злобной клеветы. Все это основано на фантазиях больного человека. Мы не знаем — и может быть, никогда не узнаем, была ли повреждена машина, и если была, то кем; действительно ли роботы преследовали машину и говорили с мистером Бейли, или этого не было. Он городит предположение на предположение, основанные на сомнительных событиях, свидетелем которых был он один, да еще в то время, когда он обезумел от страха и, может быть, галлюцинировал. Ничто из этого не может быть предъявлено суду.

— Здесь не суд, доктор Амадейро, — сказал Председатель, — и моя обязанность выслушать все, что относится к обсуждаемому вопросу.

— Но это не относится, господин Председатель. Это всего лишь путаница.

— Однако, она логична. Я не поймал мистера Бейли на явной нелогичности. Если согласиться с тем, что он, по его словам, испытал, то его выводы имеют смысл. Вы все это отрицаете, доктор Амадейро? Повреждение машины, преследование, намерение захватить человекоподобного робота?

— Отрицаю! Абсолютно! Все это вранье! — воскликнул Амадейро. — Землянин может проверить запись всего нашего разговора и, без сомнения, найдет, что я задержал его разговором, приглашением осмотреть Институт и пообедать, но все это можно равно интерпретировать, как мои старания быть вежливым и гостеприимным. Я был движим некоторой симпатией к землянам, но и только. Я отрицаю его предположения, и он ничего не может противопоставить моему отрицанию. Моя репутация не из таких, чтобы кто-то мог поверить в заговор, о котором говорит этот землянин.

Председатель задумчиво почесал подбородок и проговорил:

— Разумеется, я не собираюсь обвинять вас на основании сказанного землянином, доктор Амадейро. Мистер Бейли, если у вас все, то это интересно, но не достаточно. Можете вы сказать еще что-то по существу?

— Есть еще одна вещь, которую я хотел бы привести, господин Председатель, — сказал Бейли. — Вы, вероятно, слышали о Глэдии Дельмар. Она называет себя просто Глэдией.

— Да, мистер Бейли, — нахмурился Председатель — Я слышал о ней и видел фильм, в котором вы с ней играете такие замечательные роли.

— Она общалась с роботом Джандером в течение нескольких месяцев. Фактически, он был ее мужем.

Неприязненный взгляд Председателя стал еще более резким.

— Ее… чем?

— Мужем, господин Председатель.

Фастольф расстроенно приподнялся и снова сел.

Председатель резко произнес: — Это незаконно. Хуже того, это смешно. Робот не мог оплодотворить ее. Детей не могло быть. Статус мужа или жены никогда не дается без заявления о желании иметь ребенка, если это разрешено данному лицу. Я думаю, даже землянин должен знать это.

— Я это знаю, — сказал Бейли, — и уверен, что знает и Глэдия. Она употребляла слово «муж» не в законном смысле, а в эмоциональном. Она смотрела на Джандера как на эквивалент мужа и относилась к нему, как к мужу.

Председатель повернулся к Фастольфу: — Вы знали об этом, доктор Фастольф? Он был вашим роботом.

Явно смущенный Фастольф ответил:

— Я знал, что она обожает его. Я подозревал, что она пользуется им в сексуальном смысле. Но я ничего не знал об этой незаконной шараде, пока мне не сказал мистер Бейли.

— Она солярианка, — пояснил Бейли. — Ее концепция «мужа» не аврорская, и у нее хватило соображения держать это при себе. Она сказала об этом мне, поскольку хотела, чтобы я расследовал это столь важное для нее дело. Думаю, она не произнесла бы слова «муж», если бы я не был землянином: я мог понять его в ее смысле, а не аврорском.

— Прекрасно, — сказал Председатель, — я согласен, что у нее есть некоторый минимум здравого смысла… для солярианки. Это и есть та вещь, которую вы хотели привести, мистер Бейли?

— Да, господин Председатель.

— В таком случае, это совершенно неуместно и не относится к нашей дискуссии.

— Господин Председатель, я все-таки должен задать один вопрос. Всего один, сэр. — Бейли сказал это самым умоляющим тоном, потому что от этого зависело все.

— Согласен. Один последний вопрос.

Бейли хотел ось бы выкрикнуть слова, но он сдержался и не возвысил голос. От этого вопроса зависело все. Он вспомнил предупреждение Фастольфа и сказал почти небрежно:

— Как же случилось, что доктор Амадейро знал, что Джандер — муж Глэдии?

— Что? — кустистые брови Председателя поднялись в изумлении: — Кто сказал, что он что-нибудь знал об этом?

Отвечая на прямой вопрос, Бейли мог продолжать.

— Спросите его, господин Председатель.

Он просто кивнул в сторону Амадейро, который встал и с неприкрытым ужасом уставился на Бейли.

Бейли сказал снова, очень мягко, не желая отвлекать внимание от Амадейро: — Спросите его, господин Председатель. Он, кажется, расстроен.

— В чем дело, доктор Амадейро? — спросил Председатель. — Вы знали что-нибудь о роботе, как предполагаемом муже этой солярианки?

Амадейро запнулся, снова попытался что-то сказать. Бледность, покрывшая его лицо, сменилась тусклой краснотой. Наконец, он выговорил: — Я поражен этим бессмысленным обвинением. Я ничего не знал об этом.

— Могу я кратко пояснить, господин Председатель? — спросил Бейли. «Неужели его оборвут?»

— Это самое лучшее, — угрюмо сказал Председатель. — Если у вас есть объяснение, я хотел бы услышать его.

— Господин Председатель, — начал Бейли, — вчера днем у меня был разговор с доктором Амадейро. Поскольку он намеревался задержать меня до начала грозы, он говорил более пространно, чем предполагал сначала, и, видимо, более неосторожно. Говоря о Глэдии, он случайно упомянул робота Джандера как ее мужа. Меня интересует, откуда он узнал об этом факте.