Дино Буццати - Девушка, летящая вниз

Девятнадцатилетняя Марта глянула с верхушки небоскреба на раскинувшийся внизу подернутый вечерней дымкой город, и у нее закружилась голова.

На фоне сияющего невероятной голубизной неба, по которому ветер гнал редкие светлые облачка, серебрившийся в прозрачном воздухе небоскреб казался стройным и величавым. В этот час на город нисходит такое очарование, что не разглядеть его может только слепой. С огромной высоты взору девушки представали дрожащие в закатном мареве улицы и громады зданий, а там, где белая их россыпь обрывалась, синело море — сверху казалось, будто оно подымается в гору. С востока все быстрее надвигались сумерки, а навстречу им вставали огни города, и вся эта манящая бездна переливалась странным мерцающим светом. Там, внизу, были властные мужчины и еще более властные женщины, меховые манто и скрипки, сверкающие автомобили и вывески ресторанов, подъезды спящих дворцов, фонтаны, брильянты, старые, погруженные в тишину сады, празднества, желания, любовь и надо всем этим господствовали жгучие вечерние чары, навевающие мечту о величии и славе.

Глядя туда, Марта невольно подалась вперед, перегнулась через парапет и полетела. Ей почудилось, будто она парит в воздухе, но это было не так она падала вниз. Небоскреб был страшно высокий, и потому улицы и площади, казалось, еще очень далеко — кто знает, как долго до них лететь! Однако она все падала и падала.

Вечером на верандах и балконах верхних этажей собирается роскошная и богатая публика, попивает коктейли, ведет светские разговоры. Слышится музыка, обрывки мелодий. Марта пролетала совсем близко, и люди бросались к перилам посмотреть на нее.

Подобные полеты с небоскреба — чаще всего это случается именно с девушками — нередки и представляют собой довольно захватывающее развлечение: может быть, поэтому стоимость квартир на верхних этажах так высока.

Солнце еще не совсем зашло, и последние его лучи очень эффектно освещали платьице Марты. Это был скромный весенний наряд, купленный по дешевке в магазине готового платья. Но в поэтическом свете заката он выглядел элегантно, шикарно даже.

Галантные миллиардеры с балконов протягивали ей руки, цветы и бокалы.

— Синьорина, не хотите ли глоток шерри?.. Милая бабочка, присядьте к нам на минутку!

Порхая в воздухе и при этом не прерывая своего падения, Марта отвечала со счастливым смехом:

— Нет-нет, спасибо, друзья мои, не могу. Я очень спешу.

— Спешите — куда?

— Ах, не спрашивайте! — И Марта прощально помахивала рукой.

Какой-то высокий темноволосый, хорошо одетый юноша попытался ее схватить. Он ей понравился, но она мгновенно возмутилась.

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — И, пролетая, успела легонько щелкнуть его по носу.

Значит, все эти лощеные господа проявляют к ней интерес — ей это льстило. Она чувствовала себя такой очаровательной, такой модной. На увитых цветами террасах, где сновали одетые в белое официанты и звучали экзотические мелодии, люди отвлекались, уделяя минуту-другую своего внимания этой пролетающей мимо (в вертикальном направлении) девушке. Одни находили ее красивой, другие — так себе, но всех она заинтересовала.

— У вас вся жизнь впереди, — говорили ей, — к чему так торопиться? Еще набегаетесь, налетаетесь. Посидите немножко с нами, у нас тут маленькая дружеская вечеринка, но, надеемся, вы не пожалеете.

Она хотела ответить, но сила ускорения уже перебросила ее на следующий этаж, на два, три, четыре этажа ниже — до чего ж весело падать в девятнадцать лет!

А до дна — до земли то есть — оставалось еще много, хоть уже и меньше, чем вначале, но все-таки довольно много.

Тем временем солнце упало в море и расплылось по воде, как огромный колышущийся красноватый гриб. Его живительные лучи больше не освещали платье девушки, делая ее похожей на сверкающую комету. Хорошо еще, что почти все окна и балконы небоскреба были освещены, и она, пролетая мимо, оказывалась вся в ярких отблесках.

Теперь на пути ей попадались не только веселые компании; ниже пошли конторы — длинные ряды столов, служащие в черных и синих халатах. Многие девушки были ее возраста, а некоторые даже помоложе. Усталые к концу рабочего дня, они то и дело поднимали голову от бумаг и пишущих машинок и, увидев ее, подбегали к окнам.

— Куда ты летишь? Ты кто? — кричали ей, и в голосах слышалась чуть ли не зависть.

— Меня ждут внизу, — отвечала она. — Я не могу задерживаться.

Извините! — И вновь смеялась, уносясь в бездну, но это был уже не тот смех.

Незаметно подступила ночь, и Марта начала ощущать холод.

В эту минуту, взглянув вниз, Марта увидела залитый огнями подъезд какого-то здания. К нему один за другим подъезжали черные автомобили (отсюда они казались маленькими, как муравьи), открывались дверцы, и роскошные дамы и господа поспешно исчезали в здании. Ей чудилось, что в этом муравейнике она различает даже блеск драгоценностей. Подъезд был украшен развевающимися на ветру флагами.

Там был, наверно, большой прием, один из тех, о которых Марта мечтала с детства. Она обязательно должна туда попасть. Там ждут ее удача, роман, начало новой жизни. Поспеет ли она?

Вдруг Марта с досадой заметила, что рядом, метрах в тридцати от нее, падает другая девушка. Незнакомка определенно была красивее и одета в дорогое вечернее платье. Она почему-то летела с большей скоростью и в несколько секунд обогнала Марту. Марта крикнула что-то ей вслед, но та уже исчезла. Эта девица уж точно попадет на праздник раньше ее: небось заранее все рассчитала.

Вскоре Марта убедилась, что летят не только они вдвоем. Вдоль боковых фасадов небоскреба устремлялись вниз толпы совсем молодых женщин; лица чуть напряжены в упоении полетом, руки раскинуты, словно крылья. «Смотрите, мы здесь! — как бы восклицают эфирные создания. — Это наш час, наш мир, встречайте, приветствуйте нас!»

Значит, здесь состязание? Причем соперницы, все как одна, вырядились в туалеты от лучших модельеров, у многих на голых плечах широкие норковые палантины. А на ней лишь жалкое готовое платьице. Поначалу она была так уверена в себе, а вот теперь чувствовала внутри какую-то дрожь: то ли просто от холода, а может, еще и от страха — что, если она совершила непоправимую ошибку?

Вокруг была глубокая ночь. Окна одно за другим гасли, музыки было почти не слышно, конторы опустели, юноши уже не тянули к ней руки с балконов. Интересно, который час? У входа в здание внизу — за это время оно очень выросло, так что можно было даже различить его архитектуру, — все так же ярко светились огни, но автомобили больше не подъезжали. Наоборот — из подъезда маленькими группками выходили гости и устало разбредались в разные стороны. Потом погасли и фонари у подъезда.