Роджер Желязны - Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный

— Ты поставил на меня ловушку, теперь у нее выросли новые зубцы, — объяснил я, — Но приманка осталась на месте, как и раньше, и я пойду на все, и ты пойдешь со мной.

Он засмеялся.

— Прошу прощения, но мудрость обволакивает мой мозг и подсказывает, что мой путь лежит в противоположном направлении. По доброй воле я назад не пойду, а пользы от меня как от пленника не будет. Практически, я стану лишь ненужным балластом.

— Передо мной только три возможности, — проронил я. — Я могу прикончить тебя на месте, могу позволить тебе уйти на все четыре стороны, могу позволить идти со мной. Первую возможность мы пока оставим в стороне, потому что мертвый ты для меня не представляешь никакой пользы. Если ты отправишься своей дорогой, то я продолжу свой путь. Добившись того, чего хочу, если мне это удастся, я вернусь на Мегапею. Там я всем расскажу, как провалился твой многовековой план мести назойливому землянину. Я расскажу, как ты отказался от своего плана и бежал, потому что тебя до безумия напугал другой человек, тоже землянин. И если после этого ты вдруг надумаешь жениться, то подыскивать пару тебе придется на другой планете, да и там среди пейанцев разнесется слух. И никто не будет называть тебя «Дра», несмотря на твое состояние. Мегапея откажется принять твои кости, когда ты сдохнешь. Ты никогда больше не услышишь звона приливного колокола, зная, что он звонит по тебе.

— Да будут слепые твари на морском дне, чьи брюхи как круги света, вспоминать удивительный вкус твоих потрохов, — сказал он.

Я выдул колечко дыма.

— И если я отправлюсь дальше один и меня убьют, то неужели ты думаешь, что тебе удастся убежать? Если ты сражался с Майком Шендоном, то неужели ты не заглянул в его мысли? Ведь ты, кажется, упомянул, что ранил его? И ты полагаешь, что этот человек простит тебе это? Он не настолько тонок, как пейанцы. Он не станет тратить время на изысканные ритуалы. Он просто начнет искать тебя, а когда найдет, то прирежет, как свинью. Поэтому, выиграю ли я или проиграю, конец у тебя один — бесчестие и смерть.

— А если я решу идти с тобой и помогать тебе, что тогда? — поинтересовался он.

— Я забуду о мести, которую ты намеревался свершить. Я докажу тебе, что «пайбадра» не имела здесь места, то есть отсутствовал состав оскорбления, и ты сможешь отменить месть с честью. Я не стану требовать возмещения убытков, и каждый из нас отправится своим путем, каждый будет свободен от обязанностей пред другим.

— Нет, — возразил он. — Пайбадра была — это твое избрание в Имя-носящие. Я не принимаю твоего предложения.

Я лишь пожал плечами:

— Ладно. Тогда что ты скажешь вот на это. Поскольку твои чувства и намерения мне известны, то для нас обоих бесполезно строить мост по классическим канонам. Тот самый решающий момент, когда враг осознает и инструмент, и движущего его, и пайбадру и понимает, что вся его жизнь была лишь предисловием к этому моменту большой иронии, весь этот миг будет почти, если не полностью, разрушен.

— Тогда я могу предложить тебе удовлетворение вместо прощения, — продолжал я. — Помоги мне, а потом я предоставлю тебе честную возможность свести со мной счеты, когда все останется позади. Что ты на это скажешь?

— Какие средства ты думаешь избрать?

— Пока не знаю. Подойдет все, на что ты согласишься.

— Какие гарантии ты даешь?

— Я клянусь Именем, которое ношу.

Он отвернулся и некоторое время молча размышлял, после чего произнес:

— Согласен. Я пойду с тобой и буду помогать.

— Тогда вернемся в лагерь и расположимся поудобнее. Ты должен побольше рассказать мне о некоторых вещах, которые ты лишь слегка затронул.

Я повернулся к нему спиной и направился в лагерь. Там я расстелил пленку, чтобы мы могли поместиться на ней вдвоем, и подбросил дров в костер.

Прежде чем мы оба уселись, земля вздрогнула.

— Это ты наделал? — я показал рукой на северо-запад.

— Частично.

— Зачем? Пытался меня напугать?

— Нет, не тебя.

— Шендон тоже не испугался.

— Наоборот.

— Может быть, ты расскажешь мне поподробней, что случилось?

— Во-первых, относительно нашего соглашения. У меня только что возникло встречное предложение… его тебе будет интересно выслушать, надеюсь.

— Какое?

— Ты направляешься туда, чтобы спасти своих друзей, — он показал рукой, куда я иду. — Предположим, имеется возможность совершить это без риска? Предположим, что Майк Шендон будет сейчас нами обойден? Не лучше ли все сделать именно так? Или ты жаждешь его крови немедленно?

Я сидел и обдумывал его предложение. Если я оставлял Майка в живых, то рано или поздно он снова до меня доберется. С другой стороны, если я получу сейчас то, что нужно, и не буду при этом стоять у него на пути, то потом я найду тысячу безопасных способов вывести его из игры. К тому же я прибыл на Иллирию готовый стрелять или предпринимать другие действия по отношению к врагу. Я был готов встретиться лицом к лицу со смертельным врагом. Какая разница, если переменятся лица и декорации? И все же…

— Я внимательно слушаю твое предложение.

— Те люди, которых ты ищешь, находятся здесь потому, что я воспроизвел их. Ты знаешь, как я это сделал. Я использовал Ленты. Ленты до сих пор у меня, в сохранности, и лишь я знаю, как их найти. Я рассказал уже, как они ко мне попали. То же самое я могу сделать и сейчас. Я могу переправить Ленты сюда немедленно, если ты попросишь. Затем мы можем покинуть это место, и ты вновь восстановишь этих людей, по своему желанию. Когда мы взлетим, я укажу тебе место, куда надо стрелять или бросить бомбу, и мы уничтожим Майка Шендона, не подвергая себя опасности. Разве это не более простой и безопасный способ? Наши разногласия мы обсудим потом, как и было договорено.

— В твоем предложении две большие дыры. Для Рут Ларри Ленты не будет, это раз. Мне придется покинуть остальных, это два. То, что я смогу снова воспроизвести их потом, не имеет значения, если я должен оставить их позади сейчас.

— Аналоги, которые ты воспроизведешь, помнить об этом не будут.

— Это не существенно. Они есть уже сейчас. Они также реальны, как ты и я. И не важно, что их можно продублировать… Они на Острове Мертвых, правильно?

— Да.

— Выходит, если я должен буду разрушить его, чтобы погубить Шендона, я погублю и остальных?

— Это неизбежно.

— Я отклоняю твое предложение.

— Это твое право.

— Будут какие-либо иные предложения?

— Нет.

— Теперь, когда мы можем вернуться к первоначальному предмету нашей беседы, расскажи мне, что произошло между тобой и Шендоном.

— Теперь у него есть Имя.

— Что?!

— За ним стоит тень Белиона.

— Этого не может быть. Так не бывает. Он не мироформист…

— Потерпи минутку, Френк, я понимаю, что здесь необходимо разъяснение. Вероятно, некоторые вещи Дра Марлинг тебе не сообщил. Он был из ревизионистов, так что это понятно. Ты знаешь, что Имя-носящий должен иметь не только Имя, чтобы формировать миры…