Роджер Желязны - Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный

Неожиданно мне стало не по себе. Я старался связаться с островом Кос. Никакого ответа.

Моя Кассандра, моя любимая! Где она сейчас?

В течение двух часов я старался выяснить это. Затем снова связался с Порт-о-Пренсом. И мне ответили. И не кто-нибудь, а сам Лорел!

— Конрад! Я не знаю, как вам это сказать… То, что произошло…

— Ну, говорите же! — нетерпеливо потребовал я, чуть не крича в микрофон. — Говорите!!!

— Спутник-наблюдатель прошел над вашим районом около двадцати минут назад (эфир был заполнен треском помех). На телевизионном изображении, которое он передает в настоящее время, уже нет кое-каких островов в Эгейском море…

— Что? — закричал я.

— Боюсь, что Кос — один из них.

— Нет!!!

— Я очень сожалею, — сказал Лорел, — но именно это передает спутник. Даже не знаю, что еще сказать…

— Этого достаточно. Вполне. До свидания. Мы еще поговорим с вами позже.

— Подождите, Конрад!

— Нет!!!

Я совсем потерял голову. Вокруг меня носились перепуганные летучие мыши. Я стал отмахиваться от них и даже убил одну, когда она устремилась ко мне.

Через некоторое время двумя руками я обхватил огромный камень и чуть было не разбил вдребезги радио, но Джордж положил мне руку на плечо, и я опустил камень, а тыльной стороной ладони ударил по его лицу.

Не знаю, что с ним стало, так как только я нагнулся, чтобы снова поднять камень, за моей спиной послышался звук шагов.

Я опустился на одно колено и повернулся, зачерпнув в ладонь горсть песка, чтобы швырнуть его в чьи-то глаза. Все остальные были уже здесь: Миштиго, Красный Парик, Дос Сантос, Рамзее, Эллен, трое местных служащих, Хасан — все они приближались ко мне.

Кто-то крикнул:

— Рассыпайтесь в разные стороны!

Увидев выражение моего лица, они развернулись веером. Затем все они слились в одно существо, которое я изо всех сил ненавидел какой-то животной ненавистью.

Мне хотелось колотить, бить, кромсать всех их. Они улыбались, скалили белые зубы, подступая ко мне, словно неясные черные тени. Казалось, с их губ слетали убедительные слова, казалось, что сама судьба руководит ими. И поэтому я швырнул песок в самого ближайшего из них и набросился на него.

Мой удар снизу перевернул его вверх тормашками, но сбоку на меня насели два египтянина. Я стряхнул их с себя и увидел краем глаза, что искусный в бою араб держит в руке нечто похожее на плод акала. Он размахнулся им в мою сторону, но я мгновенно нагнулся. Тогда он сам набросился на меня, а мне удалось ударить его головой в живот, и он растянулся на земле.

Затем те двое, которых я расшвырял, снова схватили меня. Где-то в стороне громко закричала женщина, но нигде не было видно ни одной из них, по крайней мере я не видел ни одну.

Я вырвал правую руку и с размаху ударил кого-то. Противник упал, но его место занял другой. Прямо впереди какой-то синий человек запустил в меня камнем и попал в плечо. От боли я обезумел еще больше. Подняв чье-то сопротивляющееся тело, я со всей силы швырнул его в другого нападающего, затем нанес удар кулаком в чье-то лицо.

Я встряхнулся и осмотрелся. Все остальные тоже замерли. Это было нечестно, что все они застыли, когда мне так хотелось крушить всех и вся. Поэтому я поднял одного из них, что валялся у меня под ногами, и сильным ударом в челюсть еще раз свалил его на землю. Затем опять поднял, но кто-то завопил:

— Карагиозис!.. — и начал на ломаном греческом языке перечислять другие имена.

Я опустил свою жертву и обернулся.

Там, возле костра, находились двое: один высокий и бородатый, другой — приземистый, тяжелый, с лысой головой, будто вылепленный из смеси земли и замазки.

— Мой друг говорит, что он раздавит тебя, грек! — отозвался высокий, что-то делая за спиной другого.

Я двинулся на них, но человек из замазки и грязи метнулся на меня. Он сделал мне подножку, но я быстро вскочил, схватил противника под мышки и бросил его через бедро. Тот вскочил на ноги так же быстро, как и я, и снова бросился на меня, схватив меня одной рукой за шею. Я тоже схватил его за шею и еще за локоть — наши объятия сомкнулись, но мои были сильнее.

Я стал переносить вес своего тела то на одну, то на другую ногу, пробуя его силы. Он был таким же быстрым, как и я, и отвечал на каждое мое движение, едва я только усиливал свое действие.

Я протянул руки, сделал шаг назад и изо всех сил дернул его на себя. Освободившись на мгновение, мы стали кружить друг около друга, отыскивая слабое место в противнике. Я хотел дернуть его за ноги, поэтому держал свои руки как можно ниже, сильно наклонившись вперед, потому что мой противник был невысок. На мгновение мои руки оказались слишком близко к нему, и он метнулся ко мне быстрее, чем кто-либо, с кем мне удавалось бороться. Он схватил меня за туловище, сжав так, что мне показалось, будто изо всех моих пор проступила выжатая влага. Острая боль пронзила все мое тело. Он стал давить все сильнее, и я понял, что если мне не удастся сейчас же освободиться, то вскоре он сломает мне хребет.

Я сжал кулаки, упершись ими в его живот, и стал отталкиваться. Хватка его стала еще крепче. Я сделал шаг назад и изо всех сил рванул руки. Рванул вверх. Мои ладони оказались у его лица, я толкнул их под его подбородок, прямо в горло, и дернул вверх.

Он отлетел назад. Любому другому этот резкий рывок Сломал бы шею. Однако он быстро вскочил на ноги, и я понял, что он не смертный боец, а одно из тех существ, которых рожают не женщины, а, подобно Антею, порождает чрево самой матери-Земли.

Я навалился всем своим весом ему на плечо, и он упал на колени. Я ударил его ребром ладони по горлу, сразу же отступив вправо, и, упершись коленом в нижнюю часть спины, стал тянуть его за плечи к себе, стараясь сломать ему позвоночник.

Но это мне не удалось. Он все больше прижимал свою голову вниз, к земле, и оторвать от нее не было никакой возможности. И стоило только мне слегка зазеваться, как он сразу же вскочил и снова набросился на меня.

Я изменил тактику и решил задушить его. Руки мои были гораздо более длинными, чем его. Я впился в горло моего противника обеими руками и изо всех сил стал давить его кадык большими пальцами. Он попытался оттолкнуть меня, упершись локтями в мою грудь. Но я продолжал сдавливать его горло, ожидая, когда же его лицо потемнеет и выкатятся из орбит глаза. Локти мои стали сгибаться под напором его рук. Еще мгновение… и он тоже вцепился мне в горло.

Так мы и стояли некоторое время, пытаясь задушить друг друга. Только его задушить было невозможно. Мое лицо стало багровым под усилием его мышц. В висках откуда-то, как будто издалека я услышал крик:

— Прекратите это, Хасан! Ему не положено делать это!..

Мне показалось, что это был голос Красного Парика. Во всяком случае, это имя первым пришло мне в голову. И это означало, что Дос Сантос где-то поблизости. И она произнесла «Хасан» — имя, мне очень знакомое. И благодаря этому картина происходящего со мной стала постепенно проясняться.