Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 1. Создатель вселенных. Врата творения

Однажды Роберт Вольф достал серебряный рог из тайника в дупле дерева. Пройдя через лес, он направился к валуну, с которого человек, назвавшийся Кикахой, бросил ему этот инструмент. Кикаха и бугристые твари больше не появлялись. Они исчезли, словно их вообще не существовало, и никто из тех, с кем разговаривал Роберт, никогда не видел и не слышал о них. Вольф хотел вернуться в свой родной мир и попробовать начать жизнь сначала. Если преимущества Земли превысят достоинства планеты Сада, он останется там. Или, возможно, будет путешествовать из одного мира в другой, извлекая из обоих самое лучшее. А если ему надоест один из них, он устроит себе каникулы в другом.

По пути, уступив уговорам Эликопиды, он немного задержался, чтобы выпить с ней и поболтать. Эликопида, чье имя означало «ясноглазая», была прекрасной, великолепно сложенной дриадой. Из тех, кого он здесь встречал, она больше всех походила на «нормальную» женщину. Если бы ее как следует одеть и перекрасить темно-пурпурные волосы, она бы пользовалась на Земле вниманием, которое обычно воздается там женщинам исключительной красоты.

К тому же она оказалась одной из немногих, кто мог поддерживать интересный разговор. И она отнюдь не считала, что беседа может состоять лишь из безудержной болтовни, громкого беспричинного смеха и наплевательского отношения к словам предполагаемого собеседника. Вольф страшно огорчался и возмущался тем, что большая часть пляжников и жителей леса, какими бы они ни казались страстными и общительными в своих речах, в основном предпочитали только монолог.

Эликопида отличалась от них — возможно, потому, что не принадлежала ни к одной из групп, хотя скорее всего причина заключалась в чем-то другом. Обитатели взморья, уступая в вопросах технологии даже австралийским аборигенам (впрочем, и нисколько не нуждаясь в ней), состояли друг с другом в очень сложных социальных отношениях. Каждая группа, помимо четко определенных участков пляжа и леса, обладала внутренними уровнями престижа. И каждый ее представитель мог подробно описать (причем с огромной охотой) свое положение на горизонталях и вертикалях шкалы оценок по сравнению с другими членами группы, численность которой обычно не превышала тридцати человек. Они могли без устали перечислять (и перечисляли) доводы и соглашения, недостатки и достоинства характера, атлетическую мощь или отсутствие таковой, ловкость в их многочисленных детских играх и оценку сексуальных способностей друг друга.

Но вдобавок ко всему Эликопида обладала чувством юмора, таким же искрометным, как ее глаза, хотя дриаду выделяла и некоторая чувственность. А сегодня она припасла особую приманку: стеклянное зеркало в золотой оправе, украшенной бриллиантами, — один из немногих виденных им здесь предметов материальной культуры.

— Где ты его достала? — спросил Вольф.

— О, мне его подарил властитель, — ответила Эликопида. — Когда-то, давным-давно, я стала одной из его фавориток. И спускаясь с вершины мира, чтобы навестить нас, он проводил со мной много времени. Меня и Хрисеиду он любил больше всех. И можешь поверить, остальные ненавидят нас за это до сих пор. Вот почему я такая одинокая… хотя их общество мне не очень-то нравится.

— А как выглядел властитель?

Она засмеялась и сказала:

— От шеи и ниже он выглядел почти так же, как любой высокий, хорошо сложенный мужчина вроде тебя.

Она обняла Вольфа за шею и начала целовать его в щеку. Ее губы не спеша приблизились к уху.

— А его лицо? — спросил Роберт.

— Не знаю. Я могла касаться его, но не видела. Меня ослепляло исходящее от него сияние. Оно казалось таким ярким, что, когда он приближался ко мне, я закрывала глаза.

Эликопида закрыла его рот поцелуем, и вскоре он забыл о своих вопросах. Но позже, когда она лежала рядом с ним в полудреме на мягкой траве, Вольф поднял зеркало и взглянул в него. Сердце сладко затрепетало от восторга. Наверное, он выглядел так в пору своего двадцатипятилетия. Роберт знал, что здорово изменился, но лишь сейчас убедился в этом полностью.

— А вдруг я состарюсь после возвращения на Землю — состарюсь так же быстро, как обрел свою молодость здесь? — Он вскочил на ноги и погрузился в размышления. — Да кого я пытаюсь обмануть? — в конце концов воскликнул Вольф. — Я же не собираюсь возвращаться.

— Если ты сейчас уйдешь от меня, — сонно забормотала Эликопида, — обязательно разыщи Хрисеиду. С ней что-то случилось; стоит кому-нибудь появиться рядом, как она тут же убегает прочь. Даже мне, ее единственной подруге, не удалось к ней подступиться. Наверное, случилось что-то ужасное, о чем она и говорить не хочет. А тебе она понравится. Хрисеида не похожа на других; она совсем как я.

— Хорошо, — рассеянно ответил Вольф. — Я поищу ее.

Он шел до тех пор, пока не забрел в отдаленный уголок леса. Отбросив мысль о возвращении на Землю через ход, с помощью которого он попал сюда, Вольф просто хотел поэкспериментировать с инструментом. Наверное, есть и другие врата. И возможно, они открываются в любом месте, где прозвучит мелодия.

Дерево, под которым он остановился, оказалось одним из многочисленных «рогов изобилия». Достигая двухсот футов в высоту и тридцати футов в обхвате, оно обладало гладкой, почти маслянистой, лазурной корой. Ветви толщиною с бедро и длиной в добрые шестьдесят футов не имели ни сучков, ни листьев, но на конце каждой из них располагался скрученный в раковину цветок, который достигал в длину восьми футов и идеально походил на рог изобилия.

Из «рогов» на землю стекали прерывистые струйки густой жидкости шоколадного цвета. На вкус продукт напоминал мед с едва ощутимым привкусом табака — довольно странная смесь, но ему нравилась. Ею питались все обитатели леса.

Вот под этим деревом он и протрубил в рог. Никаких «врат» не появилось. Он отошел на сто ярдов и попробовал снова, но с тем же успехом. И тогда Вольф понял, что рог действует лишь в определенных местах или, возможно, только вблизи валуна, похожего на поганку.

Краем глаза он заметил голову девушки — той самой, которая выглядывала из-за дерева, когда врата открывались в первый раз. То же личико в форме сердечка, огромные глаза, полные малиновые губы, длинные в тигровую полоску темно-каштановые волосы.

Вольф поприветствовал ее, но она бросилась бежать. Его восхитило прекрасное и пропорциональное тело, хотя таких длинных ног он у женщин никогда не видел. Более того, по сравнению с другими слишком фигуристыми и большегрудыми женщинами этого мира она казалась удивительно стройной.

Вольф помчался за ней. Девушка оглянулась, отчаянно вскрикнула и побежала быстрее. Роберт едва не остановился — подобной реакции у местных жителей он еще не встречал. Они могли поначалу отбежать в сторону, но никогда не впадали в столь явную панику и неподдельный испуг.