Светлана Захарова - Рыцарь и Ко

- Хохлатый дракон! - качал я головой. - Расскажу - не поверят. А где ты его взял?

- В лесу нашел, когда гулять ходил. Я же рассказывал, помнишь? А вот теперь он вырос. Ума не приложу, что с ним делать? Может, как Штуша, в Камелот попробовать пристроить?

- До Камелота еще дожить надо, - рассудил я. - Мне еще с драконом биться.

- А ты не будешь ему голову рубить? - обеспокоился Орех.

- Да тут еще должны быть другие, - развел руками я. - Про двухголового не слышал?

- Нет, - помотал головой Орешек. - Я все время тут сижу, в шалаше ночую, днем в город выбираюсь. А Асьмух в чаще сидит, боится. Он у меня пуганый.

- Слушай! - как молнией озарило меня. - А зачем мне рубить кому-то голову? Пошли в замок! Если уж им так нужно, предъявлю им голову дракона на его же плечах! Тем более, что тот двухголовый им охраной приходится. Пойдем, а?

Видно было, что эта идея Орешку по вкусу не пришлась, но он обещал нам помочь, и от своего слова отступаться не хочет.

- Ладно, - решился наконец он. - Я Асьмушку в обиду не дам.

Дракон закивал головой и, откусив кусок от моего плаща, смачно задвигал челюстями.

- А сыр как же? - удивился я.

- Тоже ест, - пояснил Орех, - но мало. Теперь на всеядность перешел. У меня уже все рукава обкусаны - одежда ему, видишь ли, нравится очень.

- А меня не съест? - струхнул я.

- Ты же свой. К тому же он утром зайца словил. Пополам поделили.

Он свистнул, и Асьмух затопал следом за нами, пытаясь дотянуться губами до мешка с провизией...

* * *

- Ну, здрасьте! - удивился Развлекатель, завидя, как мы с Орешком в сопровождении пекаря и кашевара входим во двор замка. - Куда смотрели? Почему вернуться разрешили?

И он гневно посмотрел на Федю с Димой.

- Ну, это, - с трудом начал Дима (у Феди при встрече с Асьмушкой намертво заклинило челюсти). - Дракон же...

- Что, достал? - восхитился Строфабор. - Ну, молодец! Я же говорил, что он мне сразу понравился! И какую из двух голов ухватил?

- Да я до того двухголового не дошел, - отозвался я. - Взял, что было, но голова имеется.

- И правильно! - потер руки Шульман. - Я же забыл сказать, что того дракона трогать нельзя, он местный, а значит - свой. Чужих гоняет, и не только драконов. - И он захихикал.

- Меня предупредили, - сухо сказал я.

- Так где же? - подскакивал толстячок. - Ну, где? В мешке, да?

- Нет, за воротами оставил, - честно сказал я.

Орешек свистнул, и в тот же миг Асьмушка перелетел через стену и завис над нами, как пустельга, трепеща перепончатыми крыльями. Охрану как корова языком слизнула, а Строфабор так и сел.

- Голова, - показал я. - Как и договаривались. На плечах, правда, так кто придерется-то?

- Убери! - визгнул Шульман. - Убери это! Голову ему долой! Что я народу покажу? Народ боязливый, к драконам не приучен! Позор, ужас и унижение! Стража, взять его!

Вернувшиеся с подмогой стражники принялись ловить Асьмуху сетью.

- Вот болваны, не трогайте его! - и Орех кинулся на помощь мечущемуся по двору дракону.

- Кто таков? - слабым голосом осведомился Развлекатель.

- Мой друг, ясно? - дерзко ответил я. - И дракона в обиду не дам, выкручивайся, как хочешь.

Орешек тем временем отмахивался отнятым мечом сразу от шести стражников. Но их-то было семь! Вот этот седьмой забежал сзади, ударив Орешка в спину древком копья. Парень упал, и я кинулся к нему, помогая подняться.

- Не сметь трогать принца! - верещал Шульман. - Оттащите его! Уберите его! Устраните его! А бродягу - вон!

- Подожди! - крикнул я ему. - Давай все миром решим! Договоримся!

- Пока ты договариваешься, - зло сказал Орех, - моего дракона сейчас застрелят!

И правда, один стражник уже примеривался, как половчее снять чудище из лука.

- Отойди, сволочь! - крикнул парень и рванулся к лучнику так, что ветхая его рубаха осталась у меня в руках, а он, не замечая этого, бросился на стражника и, схватив его за плечи, дернул на себя. Оружие вывалилось у того из руки, и они с Орешком схватились врукопашную. Представьте себе всю ситуацию: шум, гам, по двору замка носятся и галдят стражники, машут сетью на молодого дракончика, который явно с ними забавляется, а Орешек с лучником катаются по земле, выбрасывая ноги. И тут Строфабор вытаращил глаза и замычал, показывая на парня, который как раз оседлал стражника и пытался отнять нож, который лучник успел выхватить.

- Что? - успел спросить я, но тут и сам увидел - что. На плечах Ореха болтались остатки рубахи, а через всю спину вилась татуировка - огнедышащий ярко-зеленый дракон...

- Видишь? - одними губами спросил я.

- Вижу, - прошептал он в ответ.

- Принц?

- Принц.

- С драконом?

- С драконом!

- Значит, все в порядке!

- А что это за принц? Тьфу, в смысле, что это за паренек?

- Мы его в лесу встретили, помнишь, когда с друидами познакомились. Заперли нас в клетку, а он и говорит...

* * *

... Вот так и получилось, что назавтра мы уже были почетными гостями на коронации. Орешек сначала ничего не понял и нам не поверил. О татуировке на спине он не знал - сам не видел, а друиды ему ничего не говорили: их это не касалось. Отделение головы от туловища дракона, естественно, не состоялось Асьмушка залез под кухонное крыльцо, и добрые кухарки приносили ему туда ведра с объедками, а уж сыру ему перепало воз и маленькая тележка. Развлекатель не отлипал от Орешка, обнимал его за талию и кричал, что принц - ну вылитый папаша, после чего тащил играть в кубики.

Коронация прошла чинно и достойно, присутствовали придворные и все мы (за редким исключением - Причард спал на своих любимых тюках уже третьи сутки, и я уже начал подумывать о том, что какой-нибудь добрый волшебник наслал на него чудодейственный сон лет эдак на десять).

На голову расфуфыренного принца местный священник возложил княжеский венец, и в ту же секунду на стенах замка были подняты белые полотнища с гербом княжества, а многочисленные стражники ударили мечами в щиты. В Свинцовой башне же, оказавшейся по совместительству и церковью, мелодично заиграли колокола, заглушив рыдания расчувствовавшейся Тильды.

Потом начались всеобщие празднества, описывать которые - только пергамент переводить. Разве что покороче: интересно, небось? По лугам скакали в хороводах крестьяне: им на радостях отменили на год налоги, а также выставили - каждому! - по бочке вина. В самом центре общей круговерти неловко топтался Штуша с веночком на голове, хлопая пастью и выкрикивая старую дедову песню, а с его хвостом крестьянские дети уже устроили игру в веревочки.

Мы же с Тильдой и принцем Ико поднимали четвертый по счету бокал отменного леговского, когда дверь от чьего-то пинка распахнулась, и в зал вбрел опухший и заспанный оруженосец с соломой в волосах и с тюком в обнимку.

- Пьете, да? - спросил он недружелюбно. - Все пьете и пьете, пьете и пьете... А меня че не позвали, нехорошие люди? Че это тут у вас? Коронация, никак?