Гера Греев - Истинно арийский попаданец [СИ, с иллюстрациями]

Москва. Метро 2. Отдел кураторов.

Госпожа региональный куратор, мадемуазель Лопес, стукнув пару раз, для проформы, костяшками пальцев в дверь, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет и молча села напротив Гесты.

… Бить будешь!?

Нет. Но, объяснить, в какую помойку я из-за тебя вляпалась, придется.

… Хочешь сказать, что ты не до конца выпотрошила эту Луизу Камински!?

Ни за что не поверю…

Лопес некоторое время, молча разглядывала своего собеседника.

Геста, ты тоже из того времени!?

… Ну, не совсем из времени. Путешествовать во времени, судя по всему, нельзя. Но, судя по результатам допросов, мы с ней из одной реальности, опережающей по времени эту, в которой мы сейчас находимся.

И там на самом деле происходило то, что она так красочно описывает!?

… На самом деле, все было еще хуже — эта девчонка рассматривает происшедшие там события со своего уровня информированности и этических оценок.

Эта эгоистичная сучонка имеет этические оценки!?

Слушай, а может быть, вы все там полностью отмороженные!?

… Ну, если ты насчет меня, так я еще хуже — в отличие от нее, я вполне четко понимаю сволочизм большинство того, что я делаю.

Эта, девочка-мажор, из семьи так называемого «нового русского».

«Нового» общества, в котором мораль и этика, изначально направлена на «себя единственного» и, если нет риска попасться, то все дозволено.

Общество, где совершенной подлостью, в своем круге общения, можно похвастаться, как признаком крутизны.

Для нее нет понятия — «нельзя, потому, что это, с общечеловеческой точки зрения, не этично».

Это тоже своеобразная этика — мне можно, потому, что я хочу и мне это нужно и, главное, никто не поймает….

Вот она, попав в чужую реальность, и выживала, как могла и доступным для нее способом.

А ты!?

… А что я?

Я намного хуже этой, непонимающей, что она творит пацанки.

У меня не стоял вопрос о выживании — меня это просто не очень интересовало.

Я сводил счеты со своей реальностью, добиваясь, что бы здесь, у вас она никогда не наступила.

Меня изначально воспитывали в другом ключе, чем ее.

То, что для нее естественно — я учился по ходу жизни.

Учился пониманию, что, в отношении подлеца, допустима любая подлость; что можно и нужно убивать убийц; что существует принцип «наименьшего зла», когда ты вынужден творить такое, что потом жить не хочется.

Учился тому, что цель должна оправдывать средства, а они иногда, даже для достижения очень благородной цели, могут быть вполне омерзительными.

Для чего!?

Ну, хотя бы для того, что, в будущем этого общества, такие люди как Сталин, Берия, я и иже с нами, были как можно менее востребованы.

Лопес мрачно посмотрела на сидящего за столом — А ты не боишься мне это говорить!?

… Девочка моя, а ты часом не заболела!?

Ты что думаешь, что этот наш разговор нигде не пишется?

Ну, ты совсем не уважаешь свое начальство.

Вякнул селектор — Ладно болтун, бери Лопес и немедленно ко мне на планерку.

В кабинете Генерального комиссара, кроме него, находилось еще восемь человек, в основном — срочно отозванные из зарубежья старшие кураторы следственного отдела и отдела специальных экономических проектов.

Народ, не знающий причины, по которой их всех выдернули в Москву, оторвав от плановых дел, но тертый и терпеливый, не привыкший задавать ненужных вопросов высокому начальству.

Дождавшись, когда Геста и Лопес пристроятся за столом, комиссар оглядел собравшихся и предупредил — Данная операция относится к высшему уровню секретности и говорить о ней вы можете только с присутствующими здесь. Делать записи, вне секретной части отдела, прошу по возможности избегать.

Сейчас Геста введет вас в курс дела.

И, внимательно посмотрев на сотрудников, добавил — информация будет очень неординарная, но отнестись к ней прошу максимально серьезно.

Геста встал и зачем то поставил перед собой на столе корзинку для бумаг, которую он прихватил в приемной, у секретарши.

Посмотрите на перепутанные и утрамбованные в корзинке листы черновиков и варианты, подготовляемых к утверждению, документов — Начал он.

Представьте, что каждый такой лист это целая вселенная, в которой есть свое Солнце и своя Земля, немножко не такие как вы привыкли, но есть.

Каждая такая вселенная, как и эти черновые варианты документов, хоть немножко, но отличается от соседней.

То, что я сказал — это не для красного словца — это реальное положение дел.

Сейчас мы будем рассматривать не всю эту бардачную корзинку для бумаг — это, пока, слишком сложно для нашего понимания и ученые только пытаются найти какие-то закономерности, а только два, отдельных листка.

До определенного момента, разница между этими двумя листками была только в сдвиге по времени или в скорости течения времени.

На одном из листков, слегка отстающем по времени, родились и жили вы, а на другом, слегка опережающем, до 1938 года, ваше время жил я.

Я еще раз обращаю ваше внимание — все, что я говорю, это не метафора. Я действительно человек, пришедший из другого мира и времени.

Посмотрев на напряженные лица сотрудников, добавил — Вот такая петрушка ребята.

Иногда, как в моем случае, возможен переход человека из одного мира в другой.

Я уже говорил — ученые над этим работают.

В том мире, из которого я пришел, в результате целой цепочки событий, а иногда и откровенного предательства интересов своего народа и своей страны, над всей планетой повис мутный коричневый занавес и было продекларировано: «право — негодяя перед человеком»; «право — не пойман, не вор»; «право — хапай сегодня и не важно, что кто-то из-за этого умрет завтра» и еще многое из таких же прелестей.

Когда я попал к вам в 1938 м, правительством, на основе полученной от меня информации, был выработан план действий и ситуация, здесь и у вас, понемногу начала идти по новой, более светлой дороге.

К сожалению, мы еще не знаем, почему и главное, где и когда, происходит такой перенос.

На сегодняшний день, достоверно известно о четырех случаях переноса: три — из моей в вашу реальность; и один, предположительно — из вашей реальности в мою.

Один из, более-менее достоверно доказанных многолетним расследованием, результатов такого переноса, стоит перед вами.

Второй, менее понятен — судя по всему, переносилась только калька личности.

Придурошный пацанчик из моего времени, инфицировал своими «мозгами» советского генерала Павлова и одного «оккультника» из окружения Гитлера.

Ну, если учесть что у бедняги Павлова мозги заменял член, смазанный манией величия; у мальчишки они не работали из-за комплекса неполноценности и истерического желания доказать, что «пан гавно — все таки пан…», а, у немца, «доктора плюмера», они были съехавшие с детства — смесь получилась очень взрывоопасная.