Гера Греев - Истинно арийский попаданец [СИ, с иллюстрациями]

Так, делаем служивому ручкой и топаем на улицу.

Блиин!!

Какая благодать — небо, чуть прикрытое пятнами облаков; ярчайшее солнце и белый, чуть искрящийся снег, прорезанный несколькими хорошо накатанными лыжнями!

Сколько ж я на лыжах не стоял!?

Жилой комплекс состоял из нескольких зданий: собственно жилого блока, развернутого к плацу двумя несимметричными корпусами; круглого павильона, судя по высоким окнам, забранным изнутри деревянными решетками и дергающимися внутри фигурами — спортивного зала; и квадратной коробки с окнами, очень привлекательно парившей из нескольких труб на крыше.

Вот туда и направлюсь, в спортзале мне пока нечего делать.

Столовка встретила запахом борща и поварихой, весьма солидных пропорций, которая, постукивая разводягой об ладошку, давала какие-то ЦУ четырем скалящимся в ответ парням.

Андре с интересом пригляделся к бойцам.

Да, в таком месте первогодок не бывает — те еще зубры.

Крайний окинул его взглядом и окликнул — Эй болезный! Ты как, просто для интересу или поесть пришел?

… А что так сходу болезного и голодного видно!?

Народ рассмеялся — да знакомое дело, не идешь, а несешь себя, сразу видно из госпиталя.

Где заломало!?

… Места знать надо, да глядишь, там и на тебя осталось.

Взгляды стали как-то уж слишком заинтересованными.

Опаньки!

А я не на базу попал, где ребятишек для работы на страницах готовят?

Все может быть.

И сразу все бабки подбились — и Гестин интерес и то, что с нами так интеллигентно нянчатся.

Хотят на ближайшей доступной странице, явно той, откуда нас выдернули свою базу организовать.

Для такой базы опытный инструктор и местный магик — золотое дно.

Если первую волну эгрегорного отката ума хватит тихо перетерпеть — для начала, самое то!

Блин!!

Облучение крови!?

Ой ребятки, поживем, увидим — очень уж вы тут все черно-белые, и полностью такие самоуверенные!

Таких дров наворочаете!!

Андре понимающе ухмыльнулся — Поесть бы не мешало, а еще лучше с собой взять. У меня там голодающие есть.

Повариха прекратила нарождающийся базар — Сколько вас там?

… Полтора.

Эт, как так!?

… Ну, один нормальный, Андре приосанился, а вторая несколько пожиже, раза в четыре…

А, так вы те новенькие, которых Лопес вчера в командирский блок вселила?

… Ну, если других там нет, то мы.

Да откуда ж — все офицеры со своими пятерками в кубриках живут.

Ребятенка то зачем на базу притащили?

Бойцы заржали — Ну, никак опять Ким или какая ни будь ее близняшка нарисовалась.

Во, кто-то в очередной раз нарвется.

Андре усмехнулся — видимо Ким он правильно оценил. Бойцы ее хорошо знали и, вероятно, уважали и ценили за профессиональные заморочки.

Повариха ласково улыбнулась — Нее, эта не та махонькая кореяночка, которая вам всем, кобелям ручонки в спортзале поотшибала.

Эта совсем уж худенькая будет.

Пойдем сынок, я тебе судки соберу.

А кобелирующему классу заканчивать уборку, а то я вас всех еще на пару недель попрошу, как самых рьяных.

Кобелирующий класс дружно щелкнул каблуками и схватился за шабры, явно собираясь стоять с ними в обнимку, но неподвижно, до последней возможности.

Уводя Андре на кухню, повариха добродушно проворчала — штрафники. Они кухню в спортзале или на полигоне разыгрывают. Кто лажанулся, тот и по кухне вальсирует.

А так ничего ребята, с пониманием.

После ухода Аандре, «светлая» свернулась в клубочек под одеялом, высунув наружу лишь нос — было тепло и уютно; мысли медленно текли тропою памяти, шелестя примятой травой событий.

Вспомнилась встречающая их «наказующая», «светлая» хихикнула — какие же они здесь все-таки дети.

Большие, сильные, по своему много знающие, но дети.

Почему такая разница в сроках жизни!?

Может быть, как раз из-за их мира, в котором разумному постоянно приходиться бороться за жизненную энергию.

Всплыл образ Киим, которая цитировала ей «книгу перемен».

Инь/Янь, в окружении 64 начал — как верно, и как соответствует скорее законам ее мира, чем этого.

Вспомнилась демонстрация, которую устроила ей эта Лоопес — вот уж из кого женское начало брызжет как горячий гейзер, подминая своей силой всех окружающих ее самцов.

И это несмотря на то, что она не обученная и не умеет правильно пользоваться своей силой.

Как на нее Аандре среагировал — «светлая» хихикнула — а ведь я тоже не удержалась и устроила маленькую демонстрацию.

По моему, мы вполне поняли друг друга — собственно и противостояния не было — моя выходка и реакция на нее окружающих ее просто позабавила.

А она может быть очень и очень опасной, для того, кто посягнет на то, что ей действительно дорого, ну например на старшего «хранителя».

Но она не его женщина — просто они вместе и очень тяжело шли трудной темной дорогой, как я и Аандре.

«Светлая» снова хихикнула — а вот Гееста как раз и заторопился к своей женщине….

Закрываться он не умеет и иногда, даже здесь, удается прочитать его эмоциональные реакции и снять смутные образы.

Надо встать и пойти умыться.

Аандре сказал, что комната для омовений устроена здесь также как и в покоях целителей просто, как это…., …«понавороченней»….

Нет, такое выговорить невозможно в принципе — как звук перекатывающихся сухих галек….

Хотя их музыка, которую я здесь слушала, мне нравится — особенно если она не слишком низкая, без резких переходов и в ней нет этих ужасных медных тарелок и больших барабанов.

Главное, чтобы они под нее не пели. Ну, если женские голоса еще бывают и неплохие, зато мужские партии, особенно многоголосые, слышатся так, как будто стая зверей вцепилась друг в друга в драке.

«Светлая» встала с кровати и несколько раз скользнула босиком в танцевальных па по полу, из натертых воском аккуратных дощечек.

Тело чуть лениво включилось в движение, но уже не отзывалось надоедливой, тянущей болью в нервах и мышцах — видимо, или наступила наконец адаптация, или это место имело более чистую ауру чем лагерь с вратами.

Скорее и то и то — там, в лагере чувствовалось какое-то старое зло, зло не чувствующее, абсолютно безразличное и к человеку и к любой сущности.

Просто зло — бессмысленно и жестоко изломавшее тонкую структуру места.

Несколько танцевальных па и слившаяся с ними ритмика дыхания рассеяли туман сна в голове.

Ну и что у нас здесь — осторожно и с любопытством заглянула в комнату омовений.

Интересно — очень сильно отличается от той, что была в палатах целителей!?

Не так, как там примитивно и утилитарно!

Я уж было подумала, что они полностью отрицают в жизни изощренность красоты и признают только изощренность примитивного.