Владимир Григорьев - Школа Времени

— Грешен, грешен, — замахал руками конструктор. — Думал, опять волынка с гиперпространством. Помните время — с восторгом воспевали вреднейшую вещь, производственный шум? Фантасты особо нажимали на рев ракетных дюз. Лучшие главы фантастов были заложены под этот рев! Потом забыли, вредным признали, накинулись на пространство — время. Новая кампания! Субпространство, нуль-пространство, бей-пространство — хоть бы намекнули, что это такое; так, пища для пожирания Машиной Времени. Диоген не сомневался, что бочку его сломать можно каждому, но веровал в крепость места, которое занимал в пространстве. Уж места не сломаешь, свято. Так нет, взломали. Пусть на словах, но вдребезги разнесли пространство, обсосали по косточкам с мучительной радостью. Мазохизм! Вот я и подумал…

— Пустяки, — лениво сказал изобретатель, — норма быта. Всех по одежке встречают. По уму провожают совсем не так. Иногда не провожают, а с лестницы спускают.

Он потянулся, шевельнул плечами, ширина и плотность которых автоматически относили притчу о лестнице в область мифов, и неожиданно замурлыкал:

— Фу, черт, — сказал он смущенно, — дальше забыл. Дикарский романс.

— Из цикла «Научись на гармошке играть», — брякнул конструктор. Собеседники с внезапным пониманием переглянулись и вдруг захохотали, вспомнив, очевидно, еще кое-какие ритмы исчерпавшейся радиоволны.

— Нервная разрядка налицо, — энергично резюмировал изобретатель. Значит, делу венец. Не забудьте — в Машину пускать только подростков. Протекции для взрослых отменяются!

— Именно так, — кивнул головой конструктор, — программа-минимум. Научно-техническая магистраль времени, личные контакты с Архимедом, Ньютоном, Менделеевым и всем синдикатом корифеев. Второе: линия землепроходчества — Колумб, Беринг, Дежнев и компания. Магистрали и тупики обществоведения — на баррикады, в пучину революций, с шашкой на боку, на лихом коне! Эх, за уши с уроков не вытянешь. Шайба и мяч побоку.

— Спорт со счетов не сбросишь, — возразил изобретатель. — Пусть поглазеют на древних греков. Кузница истинно спортивного духа. Секреты утраченного мастерства.

— Да, да, секреты, — вспомнил конструктор. — Эффект будет полным, если родители не узнают о принципах нашего секрета. Организуем вокруг пустыря заборчик помощнее, вход отнесем куда подальше, упрячем под землю, а над ним анонс «ВХОД ГРАЖДАНАМ СТАРШЕ ШЕСТНАДЦАТИ ЛЕТ СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!».

Движением руки он прочертил в воздухе габариты будущей вывески.

— То-то всполошатся родители, — великий изобретатель усмехнулся. — Да ничего, пусть поломают почтенные головы. Ребятишки порасскажут им кое-чего. Уж порасскажут. А там, глядишь, соорудим и для взрослых машину. Успокоим.

…Таким в общих чертах рисуется ныне основополагающий разговор, предвосхитивший развитие фронтальных событий на Козьем пустыре и возле Входа. Для пользы дела мы опустили часть разговора, в которой мотивировалась нежелательность присутствия взрослых в недрах Машины. Но для пользы, только для пользы дела.

Так и возник полноценный комплекс купольных сооружений, а вместе с ним забор без входа, озадачивший жителей пригорода, и сам Вход в подземелье, прорваться в которое не суждено было даже хитроумным карликам из бродячего ансамбля Трутти.

Знатока фантастики, вероятно, насторожит и даже опечалит устрашающая грандиозность Машины. Многокилометровую недвижимость не заполучишь в сугубо личное потребление. Одинокая личность подобна нарезной пушке успешно поражает только ту очередную жизненную цель, что от природы наделена малостью формата и потому способна локализоваться на самом уязвимом месте в единственную и неповторимую точку прицела: бить по площадям, подобно гвардейскому миномету, дано лишь коллективу.

Напротив, все агрегаты времени, уже получившие путевку в жизнь в других изданиях, отличались подкупающей портативностью и простотой, что и вселяло надежды на частное обладание зарождающейся Машиной. Понятно, на фоне такого благоденствия вызывающая солидность нашего образца должна и отпугнуть кое-кого из поклонников, охочих до частной и личной собственности.

Конечно, там, в голубых разрывах дымки идеального будущего, размеры аппаратуры времени, дай бог, и отстоятся до ничтожных габаритов, а себестоимость — до цены, открывающей зеленую улицу массовому сбыту изделий. А пока в нашем, XX веке, чреватом технологическими затруднениями, будем идти на поводу вовсе не голубых разрывов между удовлетворением наших растущих запросов и производственными возможностями Машины или вообще откажемся от притязаний такого рода. Выбора нет!

Первая очередь Машины Времени, аннексировавшей за рекордный срок границы Козьего пустыря, сбрасывала желающих в прошлое. Запуск в будущее требовал от субподрядчиков и смежных организаций дополнительных субсидий, его ввод было решено отнести на следующий срок.

Ход актуального эксперимента превзошел все ожидания инициаторов. Но любопытно взглянуть на опыт глазами непосредственного участника первого сеанса Машины.

Нет слов, леденящие кровь консерваторов приключения позднейших выпускников Школы Времени насытились еще большей драмой идей, однако здесь подбираются факты, касающиеся не столько эксплуатации, сколько зарождения Школы, а потому продублируем нужную страничку дневника первоиспытателя Угомонкина.

«…Я, Федор Угомонкин, житель города Бристани, ученик пятого класса школы N_1, получил любезное приглашение на опробование первой в мире Машины Времени, явившейся закономерным плодом труда ряда поколений, и телеграфировал немедленным согласием, поставив тем точку над „и“.

Я давно заметил за собой эту фатальную черту: жертвовать ради науки даже жизнью. Впрочем, жертв не потребовалось. Но… по порядку, по порядку!

Вместе со вторым кандидатом Храбрецовым мы миновали Вход и проникли в узкий тоннель транспортировки, где мощная струя воздуха подхватила и понесла нас по трубе на очную ставку, как пишут мастера пера, с Необычным. Только мы приняли позу людей, непринужденно сидящих в кресле, как нас вынесло в апартаменты со светящимися стенами. Там нас ожидал Некто. Никелированная голова выдавала в нем робота.

— В какую эпоху? ~ сразу спросил он, и глаза его переключились с красного на зеленый свет, что означало „Путь свободен!“.

— Баальбекская терраса. Во времена, когда с нее стартовали марсиане.

— Пожалуйста, — гид пожал плечами. — Только никто не знает, в какое именно время стартовали марсиане. Вы рискуете оказаться в голой пустыне.