Борис Петров - Колокол (СИ)

— Но ведь ты один из них?

— Да! Я такой же выродок! Убейте и меня первым! Я предал свой народ! Я его продал за… за вот это все! — Тимур соскочил с ретивостью не свойственной тучным людям, срывая с себя золотые украшения, часы, бросая на пол содержимое портфеля.

— Но почему я должен убить их? Люди грешны, алчны, злы. Люди убивают себе подобных ради забавы, ради своей гордыни, злата, власти и оных благ. Почему я должен убить только их?

— Тогда убей всех. Создай мир заново, светлый, чистый, лишенный лжи и мерзости людей.

— Тогда этот будет мир без людей.

— Если Вы ничего не сделаете, мир скоро погибнет. Я знаю это. Скоро, очень скоро целые города и страны будут стерты с лица земли — те! — Тимур повысил голос, — кто не подчинились. Нашу страну уже давно продали. Продали через тридцать лет после революции. Я продал!

— Если ты видишь свои ошибки, почему ты не хочешь ничего изменить?

— Думаете, я не хочу? Я хочу, я пытаюсь всеми силами. Но люди привыкли, их ничего не волнует, не волнуют те идиоты, которых я набрал специально, чтобы показать весь гротеск ситуации, но всем наплевать. Этих коров интересует только корм и их стоило — и все!

— Но они счастливы, почему мы должны лишать их счастья?

— Счастье жить как скотина? Я молю Вас! Молю о помощи, молю о возмездии! Начните с меня, я готов! — Тимур вновь опустился на колени, он был готов принять смерть первым, страха не было.

Лю молчал. Черные, как смола глаза, светились ярким черным светом, заполняя комнату мглой. Вот уже потерялись очертания солнечных стрел, перестал проглядываться потолок.

— Жди третьей луны, — Голос молниеносно влетел в Тимура, и он потерял сознание.

Рашид и Лю сидели в ресторане. Народу было не много, скучающие официанты тихо перешептывались, глядя на странных посетителей. За окном солнечный день сменялся хмурой серостью, небо вот-вот готовилось обрушить на город тонны воды. Яркая вспышка молнии осветила зал ресторана, светильники заискивающе заморгали, приветствуя свою богиню. Глухой удар грома заставил окна старого здания завибрировать басами громовой вальс. Люди на улице спешили закончить свой бег, чтобы не попасть под дождь.

Наконец принесли заказ. Рашид принялся за еду, без удовольствия, он уже давно потерял аппетит, и ел только по необходимости. Лю устало смотрел в свою тарелку и что-то чертил вилкой красным соусом на тарелке. В итоге получились белые иероглифы на красном, как кровь фоне, но в тот же момент соус стер зыбкие начертания. Лю налил себе чая и стал медленно пить.

— Как мы объясним наш контакт с перерожденцем? — спросил его Рашид. Лю молчал, он был поглощен созерцанием дешевого белого фарфора из страны Драконов с нанесенным ликом Пророка.

— Нам не нужно ничего объяснять. Если Комиссия поднимет этот вопрос, то он сам к нам обратился, пока права на обращения у нас никто не отбирал, — ответил ему Лю, поставив чашку в блюдце. Он взглядом смерил заинтересованные их разговором лица официантов, севших за соседний столик и делающих вид непринужденной беседы. Официанты на секунду замолчали и, уставившись в пол, встали и вышли из зала.

— Может и так, но проблем это нам прибавит.

— Проблемы у нас с тобой посерьезней сейчас. Удалось что-нибудь выяснить по поводу взрыва в туннеле?

— Официальная версия говорит о землетрясении, но никто не смог уловить этого случайного события. Акватория пролива хорошо охраняется, Диме не удалось пробиться, не применяя силы. А силу мы применять уже не имеем права. Я вообще не очень понимаю, в чем наша задача сейчас состоит.

— Ты задаешь хорошие вопросы. Я и сам их задаю себе. Перед этим сеансом мы долго обсуждали это с Николаем, но не пришли так или иначе к одному знаменателю. Ты в курсе, что наш последний отчет запретили опубликовывать в прессе?

— Это по поводу первой интервенции и революции? Я думал, что его уже давно издали. Странно, откуда пришел запрет?

— Официально от Совета, но как намекнул Третий Советник, на них сверху сильно давят, требуют прекратить Эксперимент.

— Лю, поправь меня, если я ошибаюсь. Они хотят приостановить Эксперимент?

— Нет, речь идет именно о полном закрытии. Правительства Большой двадцатки приняло решение о запрете публикаций работ об Эксперименте. Предыдущие работы также изымаются. Это мне сообщили люди Первого секретаря партии. Моя Родина не голосовала за это решение.

Рашид задумался. В голове его вертелся один вопрос, он гнал его от себя, ему не хотелось верить, но он зрел, зрел огромными скачками, вытесняя все остальное. Лю угадал его мысли по лицу, в этот раз Рашида оно выдало полностью.

— Ты думаешь, что это похоже на времена Великого Марша, я угадал? — спросил его Лю с хитрой усмешкой.

— Да, даже очень. Помнишь, как они сжигали книги? — Рашид с отвращением ткнул пальцем в ресторанный фарфор. Самодовольная рожа Пророка лоснилась от глянца лака.

— Помню, я все помню. Надо отдать должное Агафону, он в своем отчете очень точно описал всю структуру мирового порядка. Ее пару раз опубликовывали в прессе, после чего ее признали документом, разжигающим вражду, и ограничили доступом в сугубо научных кругах.

— Я помню сей документ, — ехидно улыбался Рашид, — в нем можно было увидеть не только орден Перерожденцев, но и наш Совет, да что там говорить, столько схожих черт, что в пору и самим задуматься, кто ж нами то правит.

— Отчасти ты прав. Надеюсь, что в малой лишь ее части. Николай сейчас отбивает пороги, требуя отмены решения закрытия проекта, но чувствую я, что все это тщетно.

— Доэксперементировались одним словом, да, Лю?

— Ища пути для нового мира, мы открываем тайны старого. Так и должно быть. Наша задача выяснить, что затеял Орден, ведь взрыв в туннеле это не случайность, это часть одного большого плана. Ты же заметил, что в город стягивают постепенно войска.

— Да, заметил. Все больше президент употребляет в своих посланиях воинственную риторику. Мне видится впереди война, я повидал уже сотни войн, многие начинал сам, это война. Вот только мне не понятно кого с кем.

— Одного из противников я знаю — это моя страна, Драконы не согласятся войти в Альянс, но их силы недостаточно.

— Но достаточно, чтобы стереть с лица земли несколько небольших государств не выходя из дома.

— А в чем смысл этой войны?

— А в чем смысл войн? Деньги, власть. Наши правители не могут ничего предложить своему народу. Страна катится обратно, обратно к Наместнику. Но как ты хочешь закрепить власть при полном одобрении народных масс? Только поиском общего врага.

— Возможно, что ты прав, но это было бы очень просто и прямолинейно. Орден уже давно усвоил свои ошибки, он теперь действует гораздо тоньше, его шаги говорят о готовности к долгой, затяжной игре. По сути вторая интервенция Сердца мира уже произошла, только не как в прошлый раз — огнем и мечом — нет, люди сами отдали им все. Отдали свою землю, воду, свои богатства, за иллюзию.