Джон Уиндем - Том 4. Чокки. Паутина. Семена времени

Маленький человечек замялся и облизал кончиком языка свои губы.

— Ладно. Сперва Боумен. Потом те, четверо. Потом двое умерших. Итого семеро.

— Верно. Семеро. Ну и что? — спросил спокойно верзила.

По правде говоря, он был не столько высок, сколько широк в плечах, и под его внимательным взглядом исхудавший коротышка, казалось, съежился прямо на глазах.

— З… ничего. Скорее всего мои подсчеты никуда не годятся.

— Возможно. Прими совет; поменьше считай, побольше надейся. Понял, а?

Коротышка сник.

— Что ж. Я так и сделаю.

Верзила оглядел каюту, считая по головам.

— Ладно. Начнем, — сказал он.

Остальные притихли, глядя на него смущенно и заискивающе. Они нервничали. Один или двое тихо грызли ногти. Верзила взял шлем от скафандра, перевернул и поставил на стол. Потом сказал обыденным тоном:

— Будем тянуть. Каждый из нас возьмет одну бумажку и будет держать ее, не раскрывая, пока я не дам знак. Не раскрывая. Дошло?

Все кивнули, не отрывая глаз от его лица.

— Отлично. Одна из бумажек в шлеме помечена крестиком. Рэй, я хочу, чтобы ты пересчитал бумажки и убедился, что их там девять.

— Восемь, — поправила Алиса Морган не терпящим возражений тоном.

Все головы дружно повернулись к ней, словно кто-то дернул их за невидимые веревочки. На лицах людей было написано искреннее изумление, словно они только что услыхали крик горлицы. Под давлением их взглядов Алиса слегка съежилась, однако стойко выдержала напор и лишь ее бескровный рот сжался в тугую полоску. Человек, руководивший процедурой, внимательно изучал ее.

— Так-так, — протянул он. — Значит, ты отказываешься принять участие в нашей маленькой игре!

— Да, отказываюсь, — заявила Алиса.

— Да сих пор ты делила с нами тяготы на равных, а теперь, когда мы дошли до такой крайности, ты хочешь остаться в стороне?

— Да, — признала Алиса.

Он поднял бровь.

— Может, ты собираешься взывать к нашему благородству?

— Нет, — сказала Алиса. — Я считаю вашу так называемую игру нечестной. Ведь тот, кто вытянет крест, умрет, не так ли?

— Pro bono publico [5] Для блага народа (лат.) , — сказал верзила — Прискорбно, конечно, но другого выхода нет.

— Но если жребий падет на меня, погибнут двое И вы называете это справедливостью? — спросила Алиса.

Мужчины смутились. Алиса ждала. Верзила переваривал ее слова. Впервые он растерялся.

— Ну что, — проговорила Алиса. — Разве не так?

Один из присутствующих нарушил молчание, заметив.

— Вопрос о том, когда именно человек обретает личность, индивидуальность или душу, по сей день остается спорным. Некоторые придерживаются мнения, что до тех пор пока тела не разъединены…

Его резко оборвал раскатистый бас верзилы:

— Думаю, лучше оставить этот вопрос теологам, Сэм. На мой взгляд, он достоин мудрости самого царя Соломона. В нашем случае все сводится к тому, освободим мы миссис Морган от участия в жеребьевке, войдя в ее положение, или нет.

— Мой ребенок имеет право на жизнь, — настаивала на своем Алиса.

— У нас у всех есть такое право. Мы все хотим жить! — выкрикнул кто-то.

— Почему бы тебе… — начал было другой, но перебранку вновь заглушил раскатистый голос:

— Ладно, господа. Давайте соблюдем все формальности. Я за демократию. Будем голосовать. Вопрос стоит так: либо вы решите, что требование миссис Морган правомочно и должно быть удовлетворено, либо ей придется попытать счастья на общих основаниях! Начинаем…

— Минуточку, — оборвала его Алиса. Такого решительного тона не ожидал от нее ни один из присутствующих. — Прежде чем вы проголосуете, выслушайте-ка меня. — Она огляделась вокруг, желая убедиться, что все внимание приковано к ней. — Нельзя не принимать в расчет, что я сейчас важнее любого из вас… Нет, не надо смеяться. Так оно и есть. И я объясню почему.

Она сделала паузу.

— До того как сломалось радио…

— То есть до того, как его сломал капитан, — поправили ее.

— Ну, скажем, до того как оно вышло из строя, капитан Винтерс был в постоянном контакте с базой. Он регулярно посылал туда сообщения о нас. Новости, которых жаждала пресса, касались в основном меня. Женщины, а тем более женщины, оказавшиеся в экстремальной ситуации, всегда вызывают повышенный интерес. По словам капитана, обо мне писали в заголовках: «Молодая женщина в обреченной ракете», «Космическая авария — тяжкое испытание для женщины» и все в том же духе. И если вы еще не забыли наши газеты, то можете живо представить передовицы типа: «Заживо погребенные в космическом склепе. Одна женщина и пятнадцать мужчин беспомощно кружат вокруг Марса…»

Вы, мужчины, представляетесь всему миру неуклюжими и жалкими, как и весь этот корабль. Я же — женщина, и мое положение овеяно романтикой, ведь я молода и очаровательна. — Ее исхудавшее лицо тронула кривая усмешка. — Я героиня.

Она сделала паузу, дав присутствующим вникнуть в суть сказанного, затем продолжила:

— Я была героиней еще до того, как капитан Винтерс сообщил им, что я беременна. Но после этого я стала настоящим феноменом Они постоянно требовали интервью у моих родителей и друзей, у всех, кто меня знал. Теперь бесчисленному количеству людей известно, что со мной приключилось. Их интерес не угасает. И еще больший интерес возбуждает мой ребенок, ведь ему первому в истории человечества суждено родиться в космическом пространстве.

Надеюсь, теперь вы понимаете, к чему я клоню? У вас есть готовая легенда. Боумен, мой муж, капитан Винтерс и остальные с риском для жизни пытались исправить бортовые двигатели. Произошел взрыв. И их выкинуло в открытый космос.

Это может пройти. Но если мы с моим ребенком бесследно исчезнем, тогда вам придется отвечать на вопросы. Как вы объясните пропажу тел? — Алиса вновь оглядела собравшихся. — Ну, что же вы скажете? Что я тоже чинила бортовые двигатели? Или что я покончила с собой, умчавшись в открытый космос на ракете?

Вы только представьте. Мировая печать горит желанием узнать обо мне все до мельчайших подробностей — и потребуется чрезвычайно правдоподобная история, чтобы как-то оправдать случившееся. Если что-нибудь сорвется, думаю, вам всем придется очень туго.

Да, черт побери, у вас не будет ни малейшего шанса. Вас повесят или поджарят. Всех, одного за другим, если не успеют прежде линчевать…

Когда она кончила говорить, в каюте повисла гробовая тишина. На лицах собравшихся застыло удивление людей, на которых внезапно напала злобная маленькая собачонка и которые лишились от подобной наглости дара речи.

Минуту или около того верзила сидел, погрузившись в размышления. Затем он поднял глаза и задумчиво поскреб щетину на своем заострившемся подбородке. Потом обвел взглядом собравшихся и остановился на Алисе. На миг уголки его рта скривились.