Пол Андерсон - Рассказы. Часть 1

За спиной Маккензи стоял неумолчный грохот: «Бродяги» на марше. Три тысячи сапог, орудия и повозки создавали шум, подобный землетрясению. Видимой опасности нападения не было. И все-таки с флангов колонну охраняла кавалерия. Солнце блестело на касках всадников и наконечниках пик.

Маккензи внимательно разглядывал показавшийся впереди поселок. Янтарного цвета стены и красные черепичные крыши прятались среди сливовых деревьев, покрытых сейчас морем белых и розовых цветов. Община была большой — несколько тысяч человек. Маккензи невольно напрягся.

— Думаете, мы можем доверять им? — спросил он не в первый раз. — Ведь у нас всего лишь договоренность по радио на право свободного прохода.

Спейер, ехавший сзади, кивнул.

— Полагаю, они не обманут. Особенно увидев наших ребят. Да и вообще Эсперы отвергают насилие.

— Однако если уж дело доходит до драки… Здесь не так уж много посвященных — Орден недавно обосновался в этих краях. Но когда так много Эсперов собираются вместе, все равно среди них есть несколько знакомых с техникой пси-взрывов. А я не хочу, чтобы моих ребят разорвало на части или чтобы они взлетели на воздух.

Спейер посмотрел на него искоса.

— Вы боитесь их, Джимбо?

— Клянусь, нет! — Маккензи сам не знал, правду он говорит или лжет. — Я их не люблю.

— Они делают много доброго. Особенно бедным.

— Не спорю. Хотя вожди кланов тоже заботятся о своих людях, и у нас тоже есть церкви и больницы. Я только не уверен, что благотворительность дает им право воспитывать сирот и обделенных таким образом, что они не могут жить нигде, кроме как в общинах Ордена. К тому же доходы от земельных владений делают их благотворительность необременительной.

— Цель такого воспитания, как вы знаете, Джимбо, ориентировать учеников на так называемый внутренний мир — чем американская цивилизация никогда особенно не интересовалась. Честно говоря, я зачастую завидую Эсперам — и не только из-за поразительных способностей, которые они в себе развивают.

— Вы, Фил? — Маккензи удивленно посмотрел на своего друга…

Морщины четче обозначились на лице Спейера.

— Этой зимой я застрелил немало моих сограждан, — сказал он глухо. — Моя мать, жена и дети живут теперь в тесноте в форте Маунт-Лассен, и когда мы прощались, то понимали, что, возможно, расстаемся навсегда… Да и в прошлом я отправил на тот свет множество людей, которые лично мне не сделали ничего плохого.

Он вздохнул:

— Я часто думаю, каково это — обрести мир внутри себя.

Маккензи старался не думать о Лауре и Томе.

— Конечно, — продолжал Спейер, — основная причина, почему мы с вами не доверяем Эсперам, заключается в том, что они представляют нечто нам враждебное. Нечто, способное взорвать саму концепцию жизни, с которой мы воспитаны и выросли. Знаете, пару недель назад в Сакраменто я зашел в университетскую лабораторию. Люди работают с химикалиями, электроникой, вирусами. Все это вполне совпадает с представлением образованного американца о нормальном ходе вещей. Но размышлять о мистическом единстве мироздания… Нет, Джимбо, редкий человек готов отринуть свою предшествующую жизнь и начать сначала.

— Пожалуй, — Маккензи потерял интерес к разговору. Поселение было теперь совсем рядом. Полковник обернулся к скакавшему сзади капитану Халсу:

— Мы отправимся туда. Передайте подполковнику Ямагучи, что до нашего возвращения он остается за старшего. Пусть действует по своему усмотрению.

— Да, сэр.

Хале откозырял. Маккензи не было надобности повторять то, о чем давно договорились заранее, но он знал цену ритуалу.

Спейер держался рядом. Маккензи настоял, что на беседу они явятся вдвоем. Его интеллект, может быть, уступал мышлению высокопоставленного члена Ордена. Но с Филом он чувствовал себя спокойно.

Офицеры свернули с дороги и двинулись улицей поселка между украшенных колоннами зданий. Все поселение было небольшим и состояло из групп жилищ, объединявших родственные сообщества или сверхсемьи — их называли по-разному. Такая манера жить и селиться вызывала у некоторых враждебность к Ордену и множество грязных шуток. Но Спейер, который знал обычаи Эсперов, говорил, что сексуальных вольностей у них не больше, чем в окружающем их мире. Идея заключалась в попытке преодолеть в какой-то мере соблазн обладания вещами и воспитывать детей всем обществом, а не в одной семье.

На улицу, с любопытством разглядывая всадников, высыпала ребятня. Дети выглядели здоровыми и, если не считать естественного страха перед пришельцами, вполне счастливыми. Однако слишком серьезными, отметил Маккензи, и все одеты в одинаковые синие туники. Были на улицах и взрослые, не выказывавшие к чужакам никакого интереса, — при приближении полка они пришли в поселок с окрестных полей. Их молчание окружало всадников стеной. Маккензи почувствовал, как по ребрам потек пот. Доехав до центральной площади, он с трудом перевел дыхание.

Посреди площади был фонтан с бассейном в форме цветка лотоса, вокруг стояли цветущие деревья. С трех сторон площадь обрамляли массивные здания, напоминавшие склады, а с четвертой возвышалось храмоподобное строение с изящным куполом — очевидно, место собраний или резиденция власти. На ступенях стояло шесть человек в синих одеяниях: пятеро сравнительно молодых людей и один постарше со знаком Янь и Инь на груди. Его ничем не примечательное лицо выражало величайшее спокойствие.

— Философ Гейнс? Меня зовут Маккензи, это майор Спейер, — он злился на себя за собственную неловкость и робость. Молодых людей он понимал — они смотрели на него с плохо скрытой враждебностью. Но ему не удавалось встретиться со взглядом Гейнса.

Глава поселения согнулся в поклоне.

— Добро пожаловать, господа. Зайдемте в дом.

Маккензи спешился, привязал поводья к балясине и снял каску. Заношенная коричнево-бурая униформа казалась ему особенно грязной и не соответствующей обстановке.

— Благодарю. Мы ненадолго.

Молодые люди следовали за ними через холл. Спейер кивнул на мозаику на стенах.

— Красиво, — заметил он.

— Благодарю вас, — ответил Гейнс. — Вот мой кабинет.

Он открыл прекрасно отполированную дверь орехового дерева и жестом пригласил посетителей войти, оставив сопровождавших снаружи. В строгой комнате с выбеленными стенами стоял стол, несколько табуретов, на стене — полка с книгами. Распахнутое окно смотрело в сад.

Гейнс сел. Маккензи и Спейер последовали его примеру, неловко ерзая на жестких стульях без спинок.

— Перейдем прямо к делу, — начал полковник.

Гейнс не ответил. Маккензи был вынужден продолжать:

— Ситуация такова. Наши силы должны занять Калистогу, чтобы контролировать долины Напа и Лунную, во всяком случае, с северного направления. Именно здесь лучше всего разместить наш восточный фланг. Мы планируем устроить в поле укрепленный лагерь. Конечно, ваш урожай пострадает, но как только будет восстановлено законное правительство, вы получите компенсацию. Нам придется реквизировать необходимые продовольственные припасы и кое-какие медикаменты, однако без ущерба для людей; кроме того, все получат квитанции на оплату.