Филип Фармер - Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы

Раздалось три выстрела, и тело трижды вздрогнуло от соприкосновения с лучом. Коридор наполнился запахом сгоревшей плоти.

На бледном лице Филлис появилась мрачная улыбка. Ее глаза стали такими же большими, как минутой раньше у Мюреля. Пронзительный голос звенел от напряжения.

— Дик, прежде чем мы вернемся в зал управления, я хочу получить от тебя четкий ответ. Скажи, ты будешь искать Изабель? Неужели ты на самом деле решил привести ее сюда?

Он посмотрел на дуло лучемета, которое целилось ему в грудь.

— И что произойдет, если я скажу «да»?

— Не юли, Дик. Мне нужен точный ответ.

— Я не буду отвечать на твои вопросы, пока не узнаю, что ты собираешься делать. И тебе не удастся запугать меня этим оружием, Филлис.

— Да, ты всегда был упрямым, и я знаю, что совершаю страшную глупость. Но я не отдам тебя никому, потому что люблю тебя, милый!

— Значит, твои угрозы — это лишь проявления нежности?

— Не надо шуток, Дик! — закричала она. — Я говорю с тобой серьезно. Ты подталкиваешь меня к ужасному решению. Но пойми, я уже не та Филлис, которую ты знал прежде. И если тебе кажется, что у меня не хватит духу, то имей в виду — я сделаю это!

— Да, в твоих словах уже чувствуется сталь. Однако ты еще не сказала, что собираешься делать.

— Если ты решил оставить меня и вернуться к Изабель, я… я убью тебя!

Блэк побледнел.

— Ради Бога, Филлис! Не сходи с ума! Твои угрозы просто нелепы, и моя смерть ничем тебе не поможет. Я снова воскресну — если только ты не уничтожишь мою матрицу. Но с той минуты между нами действительно будет все кончено.

— Ты меня не понял, — ответила она, и ее голос стал более твердым. — Я попрошу машину переслать нас в другую долину подальше от Изабель. Компьютер удалит все наши воспоминания об этих днях! Мы будем думать, что погибли в Телеме, а затем перенеслись куда-то еще.

— Но это ничего не изменит. Я все равно не буду любить тебя!

Она отшатнулась, словно Блэк дал ей пощечину. Ее бледное лицо стало мертвенно-серым.

— Тогда я попрошу машину стереть наши воспоминания за последние двенадцать лет, — хрипло сказала она. — Эта амнезия навсегда останется для нас загадкой, но ты будешь любить меня как прежде!

— Неужели ты сделаешь это?

— Да! А какая женщина не поступила бы так же?

— Например, Изабель, — ответил Блэк. — Она не стала бы насиловать любовь и принуждать меня к сожительству. Изабель выполнила бы любое мое желание, даже если бы это означало вечную разлуку.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Может быть, у нее и не хватило бы смелости повернуть время вспять, но моя любовь ни перед чем не остановится!

— Тогда пристрели меня, и покончим с этим делом.

По ее щекам побежали слезы.

— Но я не хочу принуждать тебя, Дик. Мне хочется, чтобы ты любил меня по собственной воле.

Блэк задумчиво опустил голову. Конечно, он мог пообещать ей все что угодно, а потом, улучив момент, отобрать у нее оружие. Но после такой подлости он всю жизнь считал бы себя трусом. Ричард решил не опускаться до лжи. Возможно, он снова шел на поводу у своей неуемной гордости, но ему не хотелось говорить Филлис одно, а делать другое.

В то же время. Блэк чувствовал отчаяние и гнев при мысли о том, что у него отнимут эти двенадцать лет. Он забудет о друзьях и «Речной комете»; он потеряет сотни побед и счастливые мгновения триумфа. Обманутый и обворованный, он будет любить ту женщину, которая лишила его лучшего периода жизни. И ему уже никогда не удастся увидеть истоки всех рек.

Подумав об Изабель, Блэк понял, что не хочет ее искать. Она наверняка жила сейчас с другим мужчиной, которого, возможно, уважала и любила. Появление Ричарда разрушило бы ее счастье и не привело бы ни к чему хорошему. Их прежняя совместная жизнь осталась в далеком безвозвратном прошлом. Долина меняла людей до неузнаваемости, и он уже не был похож на того старика, который умер в 1890 году. Конечно, из любопытства Блэк мог спросить машину, где она жила. Но возвращаться к ней он не собирался.

Ему захотелось рассказать о своем решении Филлис. Однако она могла подумать, что он испугался ее угроз. Хотя кому как не ей знать о его упрямстве и о том, что он никогда не поддавался принуждению. Но тогда почему она держала его под прицелом?

— Дик, я не отдам тебя никому! — рыдая, прошептала Филлис. — Я сделаю то, что хотел сделать Мюрель! Пусть мой поступок прервет межзвездный Проект, но я разрушу телесные матрицы и башню!

Блэк почувствовал, как в его груди вновь затикала часовая бомба. Тяжелый холодный ком опустился на сердце, и он понял, что теряет сознание. Все вокруг закружилось. Раздался тихий треск, и Ричард увидел тусклую полупрозрачную тень, которая отделилась от его тела и медленно заскользила по коридору. С каждым шагом она становилась все меньше и меньше, а вдали ее ожидало воинство душ, ряды которых тянулись на многие-многие мили. То были тридцать миллиардов теней, собравшихся в узком пространстве его ума, и взгляд тонул в этом безбрежном море фигур, и разум не мог охватить их числом или словом. А душа Блэка приближалась к ним и все уменьшалась в размерах, пока не стала точкой на фоне огромного мира людей.

Ричард закрыл глаза, и видение исчезло. Но оно показало ему суть явлений в их истинных пропорциях. Какими бы огромными ни казались его желания и амбиции, на фоне человечества он был лишь неразличимой точкой.

— Филлис, прости меня! — воскликнул он. — Ты моя любовь, и я…

Но она не слышала его слов. Отбросив оружие, Филлис протянула к нему руки и упала на колени. Подняв слепые от слез глаза, она шептала, словно в бреду:

— Я не могу сделать это! Я не могу убить тебя, Дик! Верни меня в долину и сотри мои воспоминания о тебе. Иначе я сойду с ума от тоски и разлуки! Делай что хочешь, милый! Я не могу заставить тебя любить!

Он поднял ее и прижал к своей груди. По его лицу бежали слезы.

— Фил, ты слышала, что я тебе сказал? Мы вернемся в долину вместе. Я понял, как ты сильно любишь меня, и мне стыдно за свою жестокость. Ты была права, когда говорила о ледяной броне на моем сердце. Но твоя любовь растопила этот лед. Ты пробудила во мне чувство, которого я прежде никогда не знал.

Они шептали друг другу слова любви. Потоки слез сменились поцелуями. Наконец Филлис немного успокоилась, и Блэк предложил ей отправиться в зал, где находился пульт управления.

— Мы прикажем машине воскресить Мюреля в одной из Долин и вернуть титантропа Джо к его косолапому народу. Потом компьютер оживит Чарбрасса, и мы расскажем ему о том, что случилось.

Они вошли в огромный зал, служивший сердцем Большого Грааля. Там, у пульта управления, их уже поджидал Чарбрасс.

Он по-прежнему улыбался, но казался совершенно другим человеком. Вокруг него сияла ослепительная аура. Очевидно, Чарбрасс больше не нуждался в маскировке, и его тело источало свой истинный свет.