Автор Неизвестен - Без названия

— Так ли? — улыбчиво спросил я.

— О, Господи, конечно же не так, — расхохоталась Екатерина, — ну разве я смогла бы пристроить твоего толстячка, если бы не сама собой была. Остап Моисеевич, конечно же, Магистр, шеф, так сказать, но повара-то мы.

— Хорошо, что напомнила, Гришу-то покормить надо, я ведь его желудок не ощущаю.

— Да ему, наверно, целое ведро надо, — обозленно отозвалась Екатерина, — ты там быстрее свои дела устраивай, а то ведь он все сожрет.

— Постараюсь, мне нужно пару ночей…

Когда мы вошли в квартиру Екатерины, мне показалось, что я оказался в театральном лесу — жилище ведьмы, другими словами я бы не назвал это место, — в прихожей ветвился целый ботанический сад: всевозможные лианы, карликовые деревца и яркий источник света, напоминающий солнце, и даже крохотный импровизированный родничок.

Жила Екатерина в старом доме, потолок высокий — метров пять или шесть, да и сама прихожая довольно просторная, но особенно мне бросился в глаза пол, видимо, он был выполнен на заказ: похоже, что линолеум весьма ловко подражал земной поверхности и был он покрыт искусственной травой. Из прихожей, успел я заглянуть на кухню — там все было по-современному, как и положено, и поэтому это меня мало привлекало. Екатерина распахнула дверь в жилую комнату. В этой комнате скрыто работал кондиционер. Лесной воздух обуял мое воображение: здесь уже была настоящая земля на полу, а точнее слой земли, и поверх этой земли настоящая лесная осыпь: кое-где проглядывала самая настоящая травка, посредине комнаты стояли три креслообразных пенька, стены были абсолютно черными, но их чернота едва проглядывала сквозь заросли абсолютно сухих деревьев, деревьев, которые коряво и уродливо ветвились повсюду вдоль стен. Откуда шло освещение комнаты, я не понимал, будто невидимая лунность присутствовала здесь. Что-то щелкнуло, и этот довольно просторный клочок леса (комната была метров двадцать пять, не меньше) словно расширился еще больше, видимо, Екатерина включила магнитофонную запись, потому что я оказался в ночной глубине леса, наполненной ужасающими звуками.

Неожиданно, когда мы с Екатериной уселись на пеньки друг подле друга, откуда-то из сухих зарослей свысока спланировала какая-то птица, и она уселась на плечо Екатерины.

— О, Филька, — продолжая сидеть неподвижно, сказала Екатерина, она почему-то грустно смотрела себе под ноги.

И я, и Екатерина сидели босиком, ибо ведьма, прежде чем запустить меня в комнату, деловито распорядилась скинуть туфли и снять носки.

— Хорошо у тебя, — сказал я, стараясь как-то оборвать укромное молчание Екатерины, — послушай, а как же ты подметаешь пол? — нашелся я, потому что знал, что ни одна хозяйка не умолчит об опыте ведения домашнего хозяйства.

— Два-три раза в год я меняю землю и осыпь. Остап Моисеевич привозит мне все это свежее на машине из леса. Сорить я здесь не сорю, вот так и живу, Сережа…

Грусть Екатерины передалась и мне.

— А где ты спишь? — спросил я.

— На пеньке, — посмотрела на меня Екатерина и обалдело юльнула глазками, словно ожила.

— Пардон, а с мужчиной как же?

— А у меня только один мужчина — Остап Моисеевич. Это его проблемы.

— Ну а все-таки? — не унимался я.

— Да нормально я сплю, как и все люди, в постельке. Хочешь заглянуть?

— В постельку?

— В спальню.

— Ну давай посмотрим.

Мы поднялись с пеньков. Екатерина подошла к одному из деревьев и потянула на себя один из его сучков, это оказалась дверь в соседнюю комнату. Я подошел и заглянул в нее — стены здесь были обтянуты белой материей от пола до потолка, зеркально чистый голубой пол, деревянный стол в углу, на столе бог весть чего только не навалено из магической атрибутики. Одна стена была полностью шкафом с открытыми полками, на которых лежало множество всевозможных трав и корней, у окна располагалась кровать: широкая, застеленная ковровым покрывалом.

— Не беспокойся, — сказал позади меня Екатерина, когда я уже стоял посредине комнаты и оглядывался по сторонам, — живу я вполне цивилизованно: телевизор на кухне.

И тут в прихожей колокольчиком прозвенел электрический звонок, прозвенел продолжительно еще раз.

— Это он, — сказал Екатерина.

— Кто? — переспросил я.

— Остап Моисеевич, конечно же. Сейчас я тебя с ним познакомлю.

— Этого еще не хватало, — забеспокоился я и на всякий случай приготовился покинуть Гришино тело.

— Да ладно, не волнуйся ты, не выдам, не для того привела. Оставайся здесь.

— Может, он догадался, что я…

— Да ну там, прибалдеть пришел, гад мой любименький. Ладно… Иду-у-у! — протяжно и громко простонала ведьма, а в мою сторону добавила шепотом: — Сиди на кровати, я скоро.

Затем она вышла из спальни и потихонечку прикрыла за собою дверь.

Вскоре за дверью послышались торопливые голоса:

— Ну, давай же, Екатерина.

— Неужели так проголодался, Остапчик?

— Еще бы, целый день в этой вонючей конторе, — потом до меня доносилась какая-то возня, а еще минуту спустя — два тяжело дышащих голоса, будто два человека заглянули отдышаться в лесную комнату за стеною этой спальни, после долгой изнеможающей пробежки. Несколько минут голоса перешептывались, словно отдышались и могли насладиться спокойствием.

— Еще, — прозвучал один из голосов.

— Хватит, я устала, — ответил другой голос, голос Екатерины.

Теперь послышались шаги и неопределенное шуршание и снова шепот, но уже отдаленный, видимо, из прихожей.

Скрежетнула металлическими язычками замков входная дверь, и опять, но на этот раз одиночные, шаги.

Я пристально смотрел на дверь спальни, она открылась.

— Так, надеюсь, ты меня уже заждался? — сказал Екатерина.

— Он не вернется? — несмотря на ее развлекательное настроение, я тут же обратился с вопросом к ведьме.

— Вот что ты думаешь, то сразу же и происходит, Сережа, пришлось отдаваться на пеньке, — расхохоталась хозяйка спальни.

— Я спрашиваю, Остап Моисеевич не вернется? — снова повторил я вопрос.

Хохот Екатерины остановился, губы отпустили улыбку.

— Он уже насладился, я постаралась, — как-то снисходительно ответила Екатерина и тут же перешла на деловой тон, — ладно, пойдем кормить твоего толстяка.

Мы прошли на кухню. Я усадил Гришино тело на кухонный стул.

— А что он любит? — спросила Екатерина.

— Откуда я могу знать.

— Ты что, его ни разу не кормил?

— Нет.

— С ума сошел, он же сдохнет.

— Ничего, ему голодать полезно, водичкой я его попаиваю.

— Спроси у него, что ему приготовить.

— Сейчас попробую.

— А что, он с тобой не общается, что ли?

— Почти нет. Мое сознание его сильно притеснило… Гриша, — обратился я к хозяину тела, — ты есть хочешь?