Серая Зона - Криптоэффект

Хан прикинул. Даже без знания точного тоннажа кораблей получилось очень, очень солидно.

Жаль только, что против «змеиного гнезда» у них под ногами вся эта сокрушительная мощь бесполезна. Дело даже не в том, что для планетарной массы расплодившихся зондов тератонные взрывы — не более чем щекотка. Всегда можно поискать уязвимые места. Дело в том, что мантийный монстр закрыт живым щитом — населением Криптона. Всё, что может нанести ему вред, убьёт жизнь на поверхности в качестве мелкого побочного эффекта.

«Что ж, по крайней мере не нужно ломать голову над средствами для эвакуации».

— Нон, возможно перепрограммировать эти зародыши так, чтобы получить вместо боевых кораблей — транспортные? Примерно той же массы, но в два-три раза больше по объёму, с обширными трюмами…

— Не только возможно, но и уже сделано, — довольно проворчал учёный. — Я запустил именно такую программу роста.

«Ну хоть один человек на этой планете имеет на плечах настоящую голову… и то неплохо».

— Они смогут войти в атмосферу? Снабжены антигравами?

— По умолчанию — нет. Можно прописать это в их конструкцию, но при этом значительно снизится вместимость.

— Ясно… значит нам понадобится что-то для быстрой доставки людей на орбиту…

Хан быстро прикинул возможности транспортной логистики. Даже если построить космодром в центре каждого города и запускать с него транспортные челноки непрерывным потоком. Даже если каждую секунду будет уходить один челнок с сотней пассажиров (что есть полная утопия, возможная лишь при идеально согласованной загрузке населения) — все равно для вывоза десятимиллионного города понадобятся криптонские сутки. Слишком много. Когда начнётся катастрофа, у них столько времени не будет.

«Нужно начинать эвакуацию прямо сейчас. Сию минуту. Точнее, как только закончится рост кораблей. Вернуться на планету никогда не поздно — а вот сбежать с неё мы можем и не успеть».

— Учитель, вычислите для Сапфирового Флота стабильные орбиты внутри «зоны жизни». И выводите их туда, как только будет технически возможно. Впрочем нет — выводите половину, вторую оставьте в резерве где-нибудь в короне Рао… Пусть накапливают ещё больше энергии — запас карман не тянет.

Если кто-то думает, что получив приказ об эвакуации, население Криптона сразу же встанет и пойдёт стройными рядами загружаться в корабли… ну, этот кто-то совсем не знает население Криптона. Хан, конечно, мог загнать их под дулами плазменных винтовок… но тогда ему и всё остальное придётся делать под дулами винтовок. Всегда. Ему такой подход к управлению не нравился чисто эстетически — не говоря уж о вполне конкретных трудностях, которые он порождает. Хан был владыкой, которого подданные любили, а не боялись.

Беда в том, что любовь развивается небыстро… особенно если священный брак страны и правителя был заключён под угрозой. Чтобы сформировать у подданных правильное политическое сознание, нужно время. А времени-то у него как раз и не было.

Созревание кораблей Сапфирового Флота займёт пару криптонских суток. За это время нужно придумать внятное и убедительное (не для него, для рядовых криптонцев) обоснование, чтобы загнать в анабиоз на орбите хоть один процент от населения. Разумеется, научно-популярные объяснения, что происходит в недрах, транслируются день и ночь по всем каналам. Но во-первых, не все им верят. Во-вторых, в головах даже самых доверчивых постоянно крутятся две старых, как мир, пластинки: «Может, всё-таки обойдётся?» и «Ещё пару денёчков, эвакуируемся, конечно, но попозже, всё успеется!»

Он уже всерьёз обдумывал вариант загнать в кору планеты парочку гигатонных бомб и хорошенько тряхнуть города — чтобы паника взяла верх над осторожностью. Остановило его только то соображение, что в этом массовом бегстве больше народу затопчут, чем доставят на орбиту.

Параллельно с глобальной миссией приходилось решать рутинные вопросы. В частности, обеспечение безопасности всех бывших членов Совета — на высшем уровне, что не слишком отличалось от тюремного заточения. Весь информационный обмен со внешним миром шёл только через его терминалы, каждое слово и каждый просмотренный кадр контролировались. А уж личные встречи — только со сто раз проверенными людьми. При этом страховали их не только от убийства, но и от самоубийства — так что любое подозрительное движение немедленно блокировалось их собственной одеждой, которая тут же превращалась в смирительную рубашку. А при попытке волевым усилием остановить сердце (некоторые советники это умели, хоть и не все) немедленно включился бы кардиостимулятор.

И хотя попытка Гил-Экса отравиться была целиком срежиссирована самим Ханом, эти меры предосторожности он вводил не из чистого садизма — хотя стоит признать, они и приносили ему немалое душевное удовлетворение. Смерти советников очень сильно ударили бы сейчас по его репутации — и одного трупа Джор-Эла было более чем достаточно.

Где-то через неделю таких порядков они взвоют и потребуют свободы. Тогда Хан любезно скажет, что он никого не держит силой, и что любой из них может получить полную свободу… только отказавшись от своего нулевого доступа (нельзя же, чтобы такая вещь попала в руки врагов), и подписав публично отказ от любых обязательств лорда-протектора обеспечивать их безопасность. Это сразу поубавит их прыти.

Некоторое смягчение режима содержания он допустил только для двоих — Ро-Зар, как женщины, и Зор-Эла, единственного члена Совета, который проголосовал за него на расстоянии, не находясь в Палате. Нет, охраняли этих двоих не менее тщательно, чем прочих — но, скажем так, более аккуратно и ненавязчиво. У Ро-Зар была возможность видеться с любимыми внуками, а у Зор-Эла — с не менее любимыми женой и дочерью.

Конечно, любить диктатора они от этого сразу не стали. Но раздражения у них было меньше, чем у остальных — и это делало их людьми, хотя бы теоретически пригодными к сотрудничеству.

Стали поступать первые результаты расследования от Лары. Ну, как поступать… Женщина, конечно, не спешила делиться результатами со своим нанимателем. Но так как они оба были теперь нулевыми пользователями, а квалификация взломщика была выше у Хана, он сам брал все важные записи.

Прежде всего, она восстановила доступ к архивам мужа, потерянный после его смерти… и сильно разочаровалась, судя по всему. Все записи домашнего искусственного интеллекта, имевшие отношение к Джор-Элу, были стёрты — включая его операционную систему. Вторая, более простая система, работавшая на Лару, осталась в неприкосновенности, поэтому вдова не подозревала, что с её машиной что-то не то. Вот он, побочный эффект половой дискриминации.