Илья Твиров - Вирус зла (СИ)

— Как думаешь, он прав в своих рассуждениях? — задала вопрос Влада.

— Этим рассуждениям уже несколько веков, он лишь читает курс. Но, я чувствую, что такое мнение, по крайней мере, не ошибочно.

— … но ведь еще есть Темная материя! Рассмотрим, что же это за зверь такой. — В воздухе вспыхнула новая картинка, на которой красовалось нечто похожее одновременно на горный массив и колючего ежа. Некоторые ни то шпили, ни то пики взлетали достаточно высоко и были очень острыми, другие едва показывались над ровной поверхностью и напоминали собой скорее маленькие округлые холмики. — Перед вами картина стоячей или застывшей флуктуации квантованного пространство. Что это такое и с чем ее едят, вам так же прекрасно известно из курсов общей физики, скажу лишь, что только и исключительно, — последние слова Самсонов особо подчеркнул, проговорив их по слогам, — благодаря флуктуациям образовался привычный нам с вами облик космоса с галактиками, скоплениями и звездами…

Виктор в это время подумал, что, кажется, знает, по чьей воле эти самые флуктуации появились в нашем космосе. При случае нужно было обязательно подкинуть идею Степану Галактионовичу, вдруг ему окажется по силам расколоть этот орешек.

— … Вы все знаете, как рождается видимая материя, — сказал академик, тыкая пальцами в пространство над собой. — Сначала образовываются элементарные частицы, протоны электроны нейтроны, потом из них строятся атомы, которые объединяются в простые и сложные молекулярные соединения. Образуются звезды планеты, галактики, и все это в результате флуктуации, как на микроуровне, в следствие чего квантоны начинают собираться в частицы, так и на макроуровне, который приводит к образованию звезд из облаков межзвездного газа, к формированию звездных островов и скоплений. Следствием флуктуаций является притяжение, — это слово академик так же подчеркнул, — благодаря которому электроны в атомах крутятся на своих орбитах, планеты летают вокруг своих светил и не падают на них, ну а звезды обращаются вокруг галактического пространства. Однако, если вернуться к предыдущей картинке, то становится понятным, что для образования привычной нам частицы, необходимо преодолеть определенный порог сжатия, проще говоря, набить брюхо, ядро частицы, необходимым количеством квантонов, а это не всегда, причем далеко не всегда удается, и вот тогда на свет рождаются псевдо-частицы, они же недочастицы, которые и образуют Темную материю, долгое время также считавшуюся загадочной и непостижимой. На самом деле, как оказалось, это всего лишь застывшие флуктуации квантованного пространства, потенциал которых не дорос до привычных нам частиц и не позволил им образовать видимую материю. По этой причине Темная материя очень плохо регистрируется и взаимодействует с окружающим миром, прежде всего с макромиром. И, кстати сказать, также по этой причине раньше считалось, что основными кандидатами в Темную материю являлись частицы нейтрино, которые также крайне слабо взаимодействовали с окружающим пространством. Но, я отвлекся…

Все это Виктор, конечно же, знал, однако рассказы академика действовали на него каким-то невероятным образом, хотя, скорее всего, Степан Галактионович к этому не имел никакого отношения, другое дело — странные сны Гагарина. До сего момента сакральная информация этих снов была по большей части не понятна, странна и даже противоречива для Виктора, однако сейчас он потихоньку начал выстраивать мозаику в голове, собирать разрозненные фрагменты во что-то осознанное и имеющее право на существование. Нет, положительно необходимо было сообщить Самсонову пару свежих идей.

Лекция прошла на одном дыхании, и когда студенты покинули вместительный зал, Виктор спустился с предпоследнего ряда и подошел к академику.

— Добрый день, Степан Галактионович, — поздоровался Гагарин, излучая всем своим телом крайнюю заинтересованность и доброжелательность, — смотрю, ваши лекции пользуются большой популярностью.

Академик спешно обернулся, с любопытством окинул фигуру Виктора добрыми, глубокими глазами, улыбнулся:

— Я никого не неволю. Все эти молодые люди приходят сюда за знаниями, в поисках истинны, пусть и навязанной им современной наукой, отнюдь не совершенной, к сожалению.

Виктор кивнул в знак согласия со словами Самсонова.

— Простите, молодой человек, а Вы…

— Вас разве не предупреждали, я аспод…

— Ах, это Вы, — неподдельно удивился Самсонов, скрещивая руки на груди, — честно говоря, не ожидал, что Вы окажетесь таким…

— Молодым и несерьезным, — улыбнулся Виктор и послал академику мысле-слоган, сотканный из некоторых своих профессиональных воспоминаний.

Судя по всему, это произвело должный эффект, потому что глаза Степана Галактионовича прыгнули на лоб и засверкали прозрачным изумрудным огнем — он попытался прощупать ауру Виктора, но, разумеется, совершенно ничего не добился, после чего удивления в его взгляде только прибавилось.

— Знаете, молодой человек, очень редкое количество наших, способно закрыться от меня, но чтоб на столько плотно…

— Наших? — переспросил Виктор.

— Ну, да, я имел ввиду наш вид паранормов.

— Так Вы расист, — ехидно улыбнулся Гагарин.

— Ни в коем разе! — воскликнул Степан Галактичонович, — но я убежденный эволюционист.

— Что ж это радует. Что касается меня, то я не совсем ваш.

Вновь фигуру Гагарина смерили оценивающим взглядом, с долей серьезного любопытства в глазах.

— Хм, это очень интересно, кажется, я о Вас слышал.

— Тогда Вы знаете, по какому вопросы я зашел. Правда, у меня к Вам еще один вопрос, с места, так сказать. Как Вы сумели так быстро разобраться в этих останках?

— Пройдемте ко мне в кабинет, я все объясню, — деловито предложил академик и первым направился прочь из аудитории.

До рабочего кабинета Самсонова они добирались минут пятнадцать в тягостном молчании, но Виктор надеялся, что приватный диалог окажется более продуктивным.

— Все очень просто, — начал академик, едва заняв свое место за круглым столом, — я работал над этим две недели, так что когда сказали предоставить свои собственные идеи и результаты, я сразу согласился.

Виктор обалдело смотрел на Степана Галактионовича, не совсем поняв, что он только что услышал.

— Что конкретно Вас интересует, молодой человек?

— Можно просто Виктор, — машинально произнес он, соображая, какой же вопрос первым следует задать академику. — Скажите, а кто Вам поручил две недели назад работать с останками?

— Мне звонил лично директор ЧНК Рене Гинзбург, расстилался предо мной персидским ковром и говорил, что без моего светлого ума здесь не обойтись.