Илья Твиров - Вирус зла (СИ)

Герман ощупал свои усы, в раздумье причесал ладонью волосы.

— Жаль, что я об этом не догадался… Твоя идея вполне может оказаться правдивой. То, что мы знаем об Агрессоре, указывает на то, что он замечательный планер и стратег.

— К сожалению, так. Наша контрразведка, пока справляется со всеми этими эмиссарами малого порядка, зомбированными и прочей нечистью, но вот полномасштабная инопланетная агрессия — совершенно другое дело. У человеческой цивилизации не будет шансов против микронианцев или зеркальников. Даже возня с Сайренами обойдется людям дорогой ценой. Не забывай о том, что паракрейсеры есть только у нас и их всего три, не считая этой базы. Конечно, их мощь несопоставима даже с десятком мощнейших крейсеров Службы Безопасности, разведки или спас-флота, но против нас двинется армада. А если микронианцы и зеркальники будут действовать сообща?

Герман тяжело вздохнул. Его взгляд сделался еще более задумчивым и суровым.

— Что у нас попадает под удар первым? — спросил он.

— Есть несколько вариантов.

В воздухе вспыхнула объемная карта галактики, изображение уменьшилось, показывая ближайшие окрестности и пограничные владения Земной Федерации.

— Протея, — Герман ткнул пальцем в карту, и от его прикосновения одна из мириад звездочек засветилась, — Персия и Авалон. Не думаю, что они нагрянут сразу во внутреннее кольцо планет, скорее всего, нашу обороноспособность проверят именно на дальних подступах.

— Твоими бы словами, Герман, мед пить, — задумался первый. — Чужая душа, как говорится — потемки, а уж душа негуман… — он махнул рукой в красноречивом жесте.

— У негуман вряд ли есть душа в привычном нам понимании.

— Давай не будем наведываться в вотчину к Ивану, и оставим теологические беседы на потом. Что ты предлагаешь конкретно?

— Прежде всего, Михаил, мне кажется, стоит привести в готовность оборону всех стратегических объектов, но так, чтобы не возникло лишней суеты и, самое главное, паники.

— Эк, ты загнул, — хмыкнул Михаил. — Как ты себе такое представляешь? Да едва мы начнем укреплять оборону на той же Протее или где-нибудь еще, весть об этом сразу разлетится по всей Федерации. Не помогут даже запреты на распространение информации. Люди сейчас слишком хорошо живут. Уже множество десятков поколений не знает войн, убийств, насилия, голода и болезней. Цивилизация больше не является ресурсозависимой, в нашем распоряжении неисчерпаемые запасы абсолютного поля, физического вакуума. А когда людям очень хорошо живется, как правило, любые изменения в худшую сторону, даже самые незначительные, воспринимаются как нечто катастрофическое и непоправимое. Как говорит Конрад — у страха глаза велики.

— Это не Конрад говорит, — машинально поправил Михаила Герман, потирая глаза, — этой пословице уже сотни лет.

— Не важно. Короче, я не вижу другого выхода, как продолжать пока действовать тайно. К Протее, Авалону и Персии направим по три паракрейсера с конкретным заданием сторожить и докладывать обо всем необычном. Ну, а нам всем надлежит нагрянуть к Ро-Кха с посольской миссией. Извиниться пред ними за недоразумения и объяснить всю ситуацию.

— Ты надеешься привлечь их флот?

— А почему бы нет. Хоть какая-то польза будет. У них множество кораблей, а за своих погибших товарищей Сайрены будут мстить люто. Так почему бы не использовать это в борьбе против общего врага? Агрессор прихлопнет нас как мух, если мы будем действовать по одному, нужно объединяться.

— Об этом же предупреждал нас Странник, — сказал Герман, сворачивая голографическую карту. — Но… не его ли это задача?

Михаил вновь глубоко вздохнул, изобразил лицом непонимание.

— Мы ничего о нем не знаем, лишь то, что он на нашей стороне. Если бы Странник не помогал нам, мы бы не обладали сейчас кое-какими технологиями, которыми владеем, и не имели реального понимания ситуации. Представь себе, на что способен Агрессор, если даже Странник не может с ним справится.

— Он сказал, что лишь вместе с Гагариным-младшим они смогут организовать Божественную монаду и ограничить Агрессора, но и на счет этого он тоже не уверен.

— То-то и оно. Если уж он не уверен до конца, то мы даже предполагать не вправе. И, все же, сидеть сиднем, мы не будем. К Ро-Кха с посольской миссией нужно заявиться в ближайшее время и предложить им сотрудничество. Причинить вреда они нам все равно не смогут, даже при все своем желании, так что… мы ничего не теряем.

Герман запрокинул голову, что-то рассматривая на потолке.

— Надеюсь, что приобретем… очень надеюсь, — сказал он хриплым голосом.

Зеркальный шар базы двенадцати старейшин продолжал свой неспешный, величественный путь в океане Европы.

Тело гигантского звездолета приняло необычный орех Федора Матвеевича с группой десанта на борту бесшумно и невидимо ни для кого. Сайрены сразу потеряли разведывательный катер Гагарина-старшего, и даже спешное закрытие всего близлежащего космоса не принесло им положительных результатов.

Едва Виктор ступил на палубу огромного ангара крейсера, принадлежащего пока непонятно кому, в глаза ему сразу бросились нетипичное архитектурное строение этого звездолета и какая-то нереальная монолитность. Он мгновенно окинул весь объем корабля своей сверхчувствительной сферой, отмечая его странные пропорции, не типичную планировку и понял вдруг, что корабль и впрямь представляет собой единое целое. Все звездолеты флота землян были выращенными объектами, фактически единой сверхгигантской молекулой, но этот корабль был структурирован прямо из вакуума, направленным квантовым ростом, и Гагарин-младший никак не мог понять, каким образом это удалось создателям крейсера.

А еще Виктор внезапно почувствовал знакомое ощущение, которое уже много раз испытывал, находясь дома на хуторе. Так его сфера чувств реагировала на наличие реактора зеркальной материи. Неужели и на этом корабле он тоже есть?

Виктор решил прямо спросить об этом отца, когда они вместе с полковником уединились в капитанской каюте.

Это случилось сразу после разговора с академиком Самосновым.

— Пап, может быть, потрудишься объяснить, что происходит?

Федор Матвеевич лукаво улыбнулся, налил себе в стакан минералки, разом осушил его, откидываясь на спинку кресла, и спросил в свою очередь:

— Что тебе интересует конкретно?

— Для начала…эм… как ты тут оказался? Что это за корабль? И… вообще, чем ты занимаешься?

Стакан с минералкой появился напротив Виктора.

— Выпей, — сказал ему отец, — разговор нам предстоит долгий.

Гагарин-младший осушил стакан столь же лихо, сколь это сделал его отец несколько секунд тому назад, поставил на стол, где он тут же исчез.