Илья Твиров - Вирус зла (СИ)

Едва орех умчался восвояси, как Виктор почувствовал в помещении чужое присутствие, инстинктивно накрыл себя колпаком пси-защиты и, наверное, это спасло ему жизнь. А если не жизнь, то изрядную долю здоровья уж точно. Удар был нанесен мастерски, стремительно, и, самое плохое, энергетика нападавшего весьма существенно отличалась от привычной человеческой. Если бы Виктор не вложил в защиту столько сил, очень возможно, что противник своими действиями достиг бы цели.

Гагарин заученным движением сошел с линии огня, перекувырнулся через себя, поворачиваясь к противнику лицом.

На него стоял, смотрел зло ухмыляющийся Гаспарян.

— Ну и идиот же ты, — процедил он, ярко сверкая глазами. — Я подозревал, что ты можешь выкинуть какой-нибудь фортель, но чтоб так! Мой друг Рене до последнего отговаривал меня от этой затеи, но я верил в твое благоразумие и поэтому стоял на своем до конца. Как видно… я ошибался.

— Кстати о Рене, — решил поддержать разговор Виктор, в любой момент готовый ответить, — он здесь?

— Не знаю. Может быть, здесь, может быть, в другом месте. Он мне не докладывает, как и я ему.

— Врет, — коротко шепнула Влада. — Гинсбург, скорее всего, здесь, и ждет удобного момента для удара в спину.

— Как я понимаю, — продолжил Гаспарян, — артефактов у тебя с собой нет?

— Ты ужасно проницателен. От тебя прям ничего и не скроешь.

— Шутки неуместны параморф! — вскричал вдруг Василий Лазаревич. — Ты своими глупыми действиями поставил всю человеческую цивилизацию на колени! Дурак! Думаешь, ты спас женщин? Думаешь, ты защитил близких тебе людей?! Ха! Дурак! Молокосос! Ты обрек их, как и других тридцать миллиардов жителей Земной Федерации на смерть, и все из-за того, что ты ни черта не смыслишь. Все из-за того, что ты смотришь на проблему с одной лишь стороны и не желаешь прислушиваться к мнению других.

— Это к мнению террориста я должен прислушиваться?

— Я действую во благо рода людского!

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, ты в курсе?

— У меня хотя бы есть эти намерения, а у тебя нет ничего. Ты борешься с противником, которого невозможно победить, поскольку левая рука не может победить правую. Ты не сможешь Его одолеть, и никто не сможет, потому что для этого нужно убить все живое во всей Вселенной! Нужно уничтожить саму Вселенную, а тебе это явно не под силу.

— Возможно, если бы ты перестал орать и поделился со мной информацией, которая тебе известна, мы могли бы найти выход из этого положения. Мы могли бы справиться с ним не такими методами…

— Ни черта мы не могли! — заверещал Гаспарян, как ужаленный, и вновь нанес по Виктору мощный ментально-энергетический удар.

Впрочем, Гагарин был к этому готов и отразил атаку практически играючи.

Василий Лазаревич скептически осмотрел фигуру параморфа, зло сжал челюсти.

— Давай, поглядим, чего ты стоишь, — мрачно сказал он.

— Помни о Гинзбурге, — в очередной раз предупредила его Влада.

— Не бойся, не забываю.

Едва Виктор снял ККС, глаза Василия Лазаревича вдруг превратились в черные провалы, пространство вокруг него словно бы изогнулось, искривилось, воздух заструился, как над раскаленной поверхностью, загудел рассерженным роем. В следующее мгновение на голову параморфа обрушилась тьма, кожу словно облили кипятком, а потом запустили под нее миллиарды наномеханизмов, созданных для переработки любой биологической материи; пространство разорвалось колоссальными громовыми раскатами; дыхание перехватило, страшная судорога свела все до единой мышцы организма, остановила сердце. Нервные импульсы, циркулирующие по центральной нервной системе, затухли, будто их никогда и не было.

Мало того, Гаспарян, помимо пси-выпада, тут же метнулся к Виктору, мгновенно сократив разделявшее их расстояние до минимума, и нанес страшный по своей силе удар с энергетическим выплеском двумя руками. Одна пришлась Гагарину точно в горло, другая поразила область сердца.

Виктора отнесло, впечатало в стену, и он безвольным кулем упал на пол.

— Щенок, — сплюнул в сердцах Василий Лазаревич на пол, — задумал тягаться с Ним! Как ты мог об этом только подумать, если даже я для тебя — это слишком.

Гаспарян медленно приблизился к недвижному телу, нелепо раскинувшему руки и наклонившему голову, хотел было пнуть его ногой, и в это время свет перед ним померк.

Впрочем, не на долго.

Василий Лазаревич тут же пришел в себя и обнаружил, что лежит на полу с разбитым лицом, а из его носа, напрочь сломанного, не просто сочится, а попросту льется кровь. Взбешенный, он вскочил на ноги, зарычал раненым зверем, бросился на стоящего перед ним без движения Виктора, даже не озаботясь снабдить свою физическую атаку пси-подготовкой, и вновь очутился на полу от феноменального по скорости удара открытой ладонью по корпусу.

Вторая оплеуха оказалась куда как болезненней, и Василий Лазаревич приходил в себя очень долго, не менее пяти секунд. Медленно поднявшись, он высморкался кровью, усилием воли залечил все внутренние повреждения, и начал соображать, что ему делать дальше.

— Честно признаться, ты меня только что сильно удивил. Значит, все слухи о тебе оказались реальностью… Что ж, тем интереснее будет схватка.

— Он снова готовится ударить, — сказала Влада. — Действуй на опережение. Второй раз твой трюк с ним не пройдет.

Виктор и не собирался отсиживаться в обороне. Он прекрасно помнил последствия первого удара Гаспаряна, и сражаться вторым номером больше не желал.

Два стремительных вихря столкнулись ровно посередь комнаты. Черный и серебристый, свет и тьма, добро и зло. Оба перемещались с поразительной быстротой, владели своим телом в совершенстве, но на стороне Гагарина был опыт война и сама природа война, природа Ратного мастера, поэтому физическое противостояние Гаспаряна и Гагарина очень скоро сошло на нет. Василий Лазаревич начал проваливаться в атаках, банально не успевать за Виктором и получил одну за другой три чувствительных затрещины.

— Все, ты меня вывел из себя окончательно, — взъярился Гаспарян.

Гагарин почувствовал, что на него взглянула настоящая бездна. Пространство комнаты заметно похолодало, раздались какие-то непонятные, но чрезвычайно неприятные звуки, скрипы и скрежеты, словно кто-то вел гвоздем по стеклу. Откуда-то прилетел душераздирающий крик младенца.

Фигура Гаспаряна застыла в оцепенении, потом резко выгнулась дугой, забилась в страшных судорогах.

— Ты…. мешать…. нам… план должен быть… исполнен. Прошелестел металлический голос из глотки Гаспаряна. То, что с ним разговаривает уже не человек, а ментально-психическая матрица Агрессора, спроецированная на Василия Лазаревича, Виктор понял с самого начала и теперь готовился в любой момент ответить противнику со всей жесткостью. Он мгновенно одел обратно ККС, в спешке проверил все системы, установил защиту на полную и нацелил все четыре орудия на страшную фигуру в черном.