Борис Зеленский - Экспонаты руками не трогать

Рассуждая подобным образом, Керк О приблизился к заветной дверце. Глянул по сторонам. Никого не было. Старший командный состав и нижние чины, заблаговременно оповещенные Лигой Вспомоществования, увлеченно играли в национальную диалонскую игру прятки, проигрышем в которой была протравка памяти.

Полагаясь на нежную привязанность утонченной подруги, Керк О нетерпеливо пробежался по мембране музыкального замка пальцами, слегка подрагивающими от возбуждения. Дверь каюты скользнула вбок, пропуская четвертьабмирала, и тут же вернулась на место. После ярко освещенного коридора каюта показалась ему погруженной в темень. Пока глаза привыкали к полумраку, в голове всплыли то ли услышанные, то ли прочитанные когда-то строки: "Мышеловка захлопнулась! Вот так стригут купоны!". Они назойливо вились в мозгу, и четвертьабмирал чуть было не сказал вслух:

- Мышеловка захлопнулась! Вот так стригут купоны!

Но в это время зрение адаптировалось, и он узрел Бевзию.

Она стояла перед огромным, во всю противоположную стену, зеркалом и примеряла боевой шлем с накладными инкрустациями - коллективный дар Интендантской Службы, сработанный в свободное от инвентаризации время.

От нахлынувшего волнения Керк О не сразу сообразил, что кроме шлема на ней нет никакой одежды. Даже полупрозрачного спального плаща, в котором она принимала командира Четвертой Стаи в последнее время.

Керк О чуть не задохнулся от восторга. Юная, по-змеиному гибкая фигурка, оканчивающаяся грациозным хвостом, была прелесть как хороша. Особенно будоражило его воображение сочетание беззащитности наготы и в то же время спокойного осознания своего старшинства по чину (на время экспедиции законной половине Полного абмирала присваивался чин полуабмирала).

- О моя госпожа! - пылко воскликнул Керк О. - Позволь твоему жалкому рабу припасть к божественным стопам!

Он неловко бухнулся на шестереньки.

- Нравится? - поворачивая головной убор всеми мыслимыми и немыслимыми способами и любуясь своим отражением, спросила Бевзия.

- Очень! - хрипло простонал влюбленный. - Но разве может уродливая поделка эскадренных умельцев соперничать с твоим несравненным станом и изящным, как побеждальный стилет, яйцекла...

- Довольно пустых слов, гадкий! - капризно перебила возлюбленная. - Ты же прекрасно видишь, как они безобразно пусты!

Керк О воспринял это как призыв и не ошибся. Желание завести совместный садок привело обоих в исступление. Они оказались в столь тесных объятиях, что это мешало Бевзии быстро расстегнуть жесткий мундир любимого, хотя для этой цели использовались все четыре ее верхних конечности. Крючки и застежки летели в разные стороны под напором неуемной юности...

Вдруг каюта наполнилась ритмичным скрежетом, в котором с большой натяжкой можно было угадать что-то знакомое. Негнущиеся пальцы старины Шнота силились изобразить пароль-мотив, но замок не поддавался. Любовников спасло отсутствие музыкального слуха у абмирала.

Керк О стал лихорадочно напяливать мундир. Бевзия же отнюдь не спешила. Зная недостатки супруга лучше всех в Империи, она сказала совершенно спокойно:

- Раз уж старый идиот приперся не вовремя, тебе придется переждать в моем гардеробе, как это ни банально... Он не только глух, но и слеп, как подземная ящерица, и следов твоего пребывания не заметит!

- А как же его знаменитый на всю эскадру третий глаз?!

- Нашел чего бояться. Разве ты не знаешь, что им он определяет степень готовности своих проклятых гренков? Не дай Ящер, повар исполнит походный марш на один раз меньше!

Командиру Четвертой пришлось подчиниться обстоятельствам. Час с четвертью он томился в узком пыльном вместилище, битком набитом разного рода барахлом, отчетливо слыша при этом воркующее кряхтение непосредственного начальника, тщетно пытающегося затащить ветреную супругу на положенный ей по штатному расписанию боевой пост. А ветреная супруга все это время, час с четвертью, выговаривала простофиле за отсутствие музыкального слуха и успешно сопротивлялась...

Так ничего путного не добившись, Полный абмирал шаркающей походкой величественно покинул поле проигранного сражения. Только Служба Уха и Нюха не знала, что в незапамятные времена дикий шлопс с планеты Дарс повредил Шноту тыловой нерв. Да так удачно, что бедняге не могла помочь никакая регенерация...

Когда Бевзия открыла гардероб, Керк О едва выполз, полузадушенный и злой. Ему хотелось только одного - выйти на оперативный простор!

- Я сожалею, любимая, - криво усмехаясь, выдавил незадачливый поклонник. - Но я вынужден вас покинуть, чтобы срочно выполнить приказ вашего мужа!

Придерживая лапой распахивающийся китель, четвертьабмирал вывалился в коридор. В коридоре по-прежнему никого не было. Организация брала деньги недаром - предупрежденные стайеры прятались где только можно, чтобы не попасть на промывку мозгов. Операция эта была не из приятных, и после нее долго болела голова - ни тебе в игральных моллюсков сразиться, ни к самочкам в нижний трюм сбегать!..

Желая выместить на ком-нибудь досаду от несовершенности проступка, Керк О распалился, как игрок, у которого перед решающей партией опоили лидирующего моллюска. Коварные нижние чины совершенно не собирались мозолить ему глаза! Словно ветром их сдуло с палубы.

Отсутствие стайеров, пустота корабельных коридоров и мысли об оставленной Бевзии, - все это взъярило командира Четвертой до крайней степени. Жажда крови повела его прямиком к запасной штурманской рубке, где всегда, при любых обстоятельствах дежурили два стайера - часовые при эскадренном штандарте.

Один из часовых был новобранцем. Денег, чтобы оплатить услуги Лиги, он еще не заработал и посему ничего не ведал о намерениях старшего офицера, ворвавшегося внезапно в рубку с перекошенной от злости мордой. Это так похоже на новобранцев - пребывать в блаженном неведении относительно истинных намерений старших по чину! К счастью, подобная наивность быстро проходит. Через каких-нибудь шесть - двенадцать суток судового карцера.

Другой часовой, капрал из старослужащих, затрясся, как кадет перед ритуальной дуэлью. Его дрожь, равно как безобразный шрам через всю морду, решили судьбу на ближайшие две-три минуты.

- Предатель! - прошипел Керк О. - Дрожишь у знамени!

Недрогнувшей лапой четвертьабмирал вонзил побеждальный стилет в трепещущее тело. В пылу обуревающих его страстей он перепутал меру наказания - бедный капрал получил больше, чем рассчитывал получить при самом неблагоприятном для себя раскладе...

Керк О выдернул клинок из поверженного, вытер лезвие о его мундир и, насвистывая фривольный куплет "...как недолго берег я твои яйцеклады...", подобающий разве что кадетам выпускного класса, неспешно удалился в прекрасном расположении духа.