Василий Попов - Голос погибшей планеты

Мой бедный малыш, мой дорогой сыночек Пе! Неужели ты будешь расти в этой крысиной норе, без настоящего солнца, не видя кудрявых облаков, скользящих по голубому небу, не ощущая живого и упругого дыхания ветерка, ароматов цветов и трав?! Говорят, что через пару лет радиация ослабнет и поверхность планеты снова станет обитаемой. Но как это долго — два года. Два года в этих фальшиво красивых крысиных норах.

Однажды Пе не было рядом со мной, он находился с заботливой мамой Мо в детском секторе, мне никто не мешал выплакаться. Я свернулась клубочком на диване и заревела.

И вдруг почувствовала, чьи-то сильные руки обняли меня за плечи, притянули к себе.

Сквозь туман слез я увидела Ло. Он смотрел на меня жадным взглядом, все сильнее прижимал к себе и приговаривал:

— Ну что вы, дорогая Ва! Не надо расстраиваться! Все будет хорошо! Через пару лет мы с вами вместе будем без всяких защитных костюмов гулять по берегам Голубого озера и загорать на пляже. Начала работать правительственная радиостанция. Сегодня она передала сообщение, что работы наших ученых по ликвидации вредных последствий радиации успешно приближаются к завершению. Все будет хорошо, дорогая Ва!

Я рванулась из его объятий и вскрикнула:

— Как вам не совестно! Ведь я жена вашего друга До и дочь вашего командира и покровителя! Вот-вот они могут явиться сюда. Какими глазами вы будете смотреть на них?

— Так вы все еще ждете своего До и командира Со?! — с кривой усмешкой спросил он. — Думаю, что если бы они были живы, то давно уже были бы здесь. Я почти уверен, что их нет в живых, что они погибли в этом адском пламени, которое бушевало по всей планете.

— Нет! — сквозь слезы закричала я. — Нет! Вы лжете! Они живы! Я верю, что они живы!..

…Итак, я решилась — другого выхода у меня нет.

Вчера, на пятый день после этого разговора, Ло снова появился у меня. Не садясь, он суховато поздоровался со мной и прямо заявил:

— Вы, конечно, знаете, Ва, что я очень давно, с первой встречи в танцевальном зале, полюбил вас. Вы предпочли другого, моего бывшего друга и товарища До. Сейчас уже ясно, что его нет в живых. Совершенно очевидно, что погиб и ваш отец, почитаемый мной офицер-космонавт Со. Я скажу прямо, что по-прежнему люблю вас, а вы, как глупая девчонка, отвергаете меня. Я и для вашего счастья, и для счастья вашего сына предлагаю вам стать моей женой. На размышления даю вам три дня. В случае отказа буду вынужден принять в отношении вас и Пе суровые меры…

— Выкинете нас с Пе из вашей крысиной норы? — закричала я.

— Так вы уже знаете, что я могу сделать, когда отказываются выполнять мою волю? Тем лучше! Итак, или — или. Или вы официально становитесь моей женой и будете окружены почетом и уважением. Или… будет так, как я решу. Через три дня я приду за ответом. Советую быть благоразумной и помнить, что от вас зависит судьба вашего сына.

Он вышел, а я без сил в отчаянии упала на диван и долго ревела.

Вот тогда-то у меня родилась и утвердилась мысль: покончить с этой крысиной жизнью. Иного выхода не было. Кто из населения этого проклятого подземного города решится заступиться за одинокую женщину с ребенком, если все трепещут перед комендантом, если в его распоряжении более сотни вооруженных громил?

Да, обитатели этого подземного города будут терпеливо сносить произвол коменданта Ло, угодливо улыбаться ему и кланяться, обрастать нездоровым жирком тупеть, только для того, чтобы выжить…

А я даже без ультиматума негодяя Ло уже была по горло сыта этим крысиным существованием.

Но меня беспокоит судьба моего маленького Пе. Как быть с ним? Что ждет его в этом крысином обществе?

Бедные дети, которые растут здесь без солнечного света и о большом мире знают только по рассказам взрослых, кинофильмам и книгам!

Недавно в детском секторе я случайно подслушала разговор двух девочек, рассказывавших друг другу свои сны.

Маленькая черноглазая девчурка поведала подружке:

— Я шла по большому городу, под настоящим синим небом. Светило красное солнце, и падал снег. Он больно бил меня по голове…

Сейчас дети хоть в таком искаженном свете представляют утраченный мир. А каким будет мир в видении совсем маленьких, таких, как мой Пе? Он будет его представлять как систему подземных коридоров и комнат, освещенных мертвенным искусственным светом.

Может быть, мне взять Пе с собой, чтобы сразу же избавить малыша от отупения, от оранжерейного прозябания и пустоты подземной крысиной жизни? Нет! Я просто не смогу этого сделать, не смогу своими руками убить собственного ребенка.

К тому же я почему-то уверена, что мой До жив, что он приедет сюда. Я много раз представляла себе, как он является в Счастливый город и мы втроем на космическом корабле вылетаем на далекую живую планету, где можно жить без защитных костюмов, дышать обычным воздухом, радоваться настоящему небу.

Мой милый До! Если ты попадешь сюда, а меня уже не будет, заклинаю тебя — вытащи нашего маленького Пе из этой проклятой крысиной норы, дай ему обычную человеческую жизнь, которую мы не ценили до атомной катастрофы! Заклинаю тебя нашей любовью, всем хорошим, что было в нашей жизни, — сделай так, как я прошу!

Эту тетрадь я передам моей милой, верной подружке Ба, которую все мы дразнили «мартышкой» и не ценили ее доброе сердце. Она отдаст мои записи тебе, мой До, или тебе, отец, если вы появитесь в городе. А если нет? Если нет, она и мама Мо позаботятся о моем маленьком Пе, постараются воспитать из него человека, рассказать ему правду о большом и прекрасном мире, который люди так бездарно погубили.

Я все продумала. Воспользуюсь тем, что все охранники не раз видели, с каким почтением и покорностью комендант Ло выполнял все мои желания. Действуя от его имени, я возьму защитный костюм и выйду на прогулку к Голубому озеру.

А там, как когда-то в счастливом детстве, я разденусь, лягу на горячий мягкий песок и буду нежиться под теплым солнышком. Радиация мне не будет страшна, потому что она просто-напросто ничего со мной не успеет сделать.

Я выплыву на самую середину озера, полюбуюсь, как звездами вспыхивают в солнечных лучах водяные брызги, как плывут по небу облака…

А потом… Потом я сожмусь в комочек и навсегда уйду в глубину…

Мой дорогой До! Наше счастье сгорело в атомном пожаре, вместе с миллионами других человеческих судеб.

Пусть будут прокляты те, кто развязал эту ужасную войну.

До! Люби меня! Помни обо мне! И позаботься о нашем маленьком Пе.

Прочитав эти записи моей бедной Ва, я на какое-то время лишился способности здраво размышлять и действовать. Меня захлестнула страшная сердечная боль, негодование, ярость. Я был охвачен одним желанием: поскорее встретиться с этим негодяем Ло, который совсем недавно твердил о дружеских чувствах ко мне, жал мне руку, приветливо улыбался. Я заметался по комнате, отыскивая свой пистолет, совсем забыв про то, что его у меня отобрали при входе в эту подземную дыру. Я был готов бежать к Ло, голыми руками вцепиться ему в горло…