Ноpман Спинрад - Крепость Сол (сборник)

Лицо его покраснело от возбуждения.

— Кто возвращается? — хором спросили Ответственные Агенты.

— Зонд «Прометей»! — воскликнул Шнеевайс. — Он вернулся с Синюса 61. Ультралюминисцентная тяга полностью себя оправдала. Пленка в процессе монтажа.

В зале стало шумно. Сам Роберт Чинг вскочил со своего кресла с радостной улыбкой. Наконец-то! Первая фаза проекта «Прометей» прошла успешно! Зонд доставит первые изображения планеты, находящейся за пределами Солнечной системы. Несомненно, это открывало новую страницу в истории человечества, однако Чинг заглядывал далеко в будущее: для него это было началом заката Гегемонии, началом неизбежного Хаоса.

Что покажет пленка? Вдруг это обитаемая планета за пределами Солнечной системы, вне досягаемости цепких лап Гегемонии? И может быть, даже…

— Идемте со мной! — воскликнул Шнеевайс. — Сейчас в кинозале все будет готово.

— В самом деле, — согласился Чинг, — мне не терпится увидеть это собственными глазами.

Все присутствовавшие дружно встали со своих мест и углубились в коридоры астероида.

В скоростном лифте с искусственной гравитацией Чинг не переставал думать об этом, и тысячи вопросов не давали ему покоя. Есть ли у Синюса 61 обитаемая планета? Или даже несколько планет?

Есть ли там разумная цивилизация, выполняющая свое высокое предначертание в соседстве с этим далеким солнцем?

Выйдя из лифта и пройдя высеченным в камне коридором, Братья попали в небольшой зал, где несколько рядов кресел выстроились перед экраном.

В то время как Чинг и другие Братья рассаживались перед ним, Шнеевайс о чем-то разговаривал с техником, после чего лицо физика расплылось от удовольствия, а Чингу пришлось сдержаться, чтобы не приказать ему тотчас же начать отчет. Но обещанный спектакль стоил нескольких минут терпения.

— То, что вы сейчас увидите, — объявил Шнеевайс, — всего лишь монтаж самого важного материала, заснятого со значительно большей скоростью. Тем не менее, я предпочитаю дать вам возможность самим сделать надлежащие выводы. Поехали!

Фильм начался с изображения ночного неба, усеянного неподвижными звездами.

Скоро одна из них начала отделяться от остальных, с каждым новым кадром увеличиваться в размерах, пока не превратилась в широкий диск.

В глубине зала послышался голос Шнеевайса.

— Мы приближаемся к Синюсу 61. В системе пять планет…

На экране появились голые скалы, хаотические нагромождения, резко контрастирующие с черной бархатистостью космоса.

— Внешняя планета, — продолжал комментировать Шнеевайс. — На окраине системы. Мертвая, лишенная атмосферы. Размерами похожа на Луну.

Тотчас же на экране промелькнули одна за другой две огромные планеты. Первая была испещрена красными, оранжевыми и желтыми полосами. Вторая — исчерчена голубыми полосами и голубовато-зелеными.

— Два газообразных гиганта, размерами с наши Уран и Сатурн соответственно, — сказал Шнеевайс. — А теперь вы видите небольшую внутреннюю планету, диаметр которой равен приблизительно двум третям диаметра Титана.

Это был небольшой черный диск с резко очерченным сиянием близкой звезды контуром.

— А вот вторая планета! — Шнеевайс сделал театральную паузу. — 1,09 диаметра Земли, кислородно-азотная атмосфера, уровень гравитации 0,94. Вода в жидком виде! Смотрите же!

Голубовато-зеленый диск, который скачками увеличивался в размерах, — сначала с горошину, потом с апельсин, с дыню — занял весь экран, вызвав у Чинга вздох восхищения. Можно было ясно различить океаны, четыре континента зеленовато-коричневого оттенка, шапки льда на полюсах, извилистые реки, острова, облака…

Перспектива снова изменилась: камера засняла обширную часть одного из континентов. Показались зеленые массивы — скорее всего, леса — реки, голубые озера.

Жизнь !

Камера спустилась еще ниже, и детали стали четче: деревья, зеленые поля и обработанные участки. Сомнений больше не было: ровные полосы насаждений, изгороди у подножий курганов…

— Да, свидетельства пребывания мыслящих существ!

Шнеевайс торжествовал.

— Но есть кое-что поинтереснее. Смотрите!

Казалось, что теперь камера скачками двинулась к поверхности. Она задержалась на какой-то миг над плотиной, под которой воды широкой и полноводной реки низвергались в море. Затем еще одно изменение плана, и на экране появился…

Город! Высокие серебристые здания, которые на протяжении десятков километров обступили берега реки и доходили до самого моря. Дамбы на реке. Широкие дороги, связывавшие город с провинцией.

Вдруг пейзаж опрокинулся, как будто гигантская волна ударила в зонд. Голубое небо, снежно-белые облака. Потом…

Потом металлическое веретенообразное тело красного цвета заполнило экран. Передняя часть его была прозрачной, а ряд люков или выхлопных сопл опоясывал середину, тогда как задняя часть казалась удлиненной за счет чего-то похожего на голубоватый соленоид.

Затем все исчезло.

— Вы отдаете себе отчет, что все это значит? — воскликнул Чинг.

— Конечно! — ответил Шнеевайс. — Это другая цивилизация, достигшая значительно более высокого уровня развития! Кроме того…

— Несомненно, — перебил его Чинг с внезапным раздражением. — Но не это самое главное. Подумать только: мы обнаружили мыслящие существа в первой же системе, которую решили исследовать, в ближайшем соседстве от нашей, если иметь в виду галактические масштабы. Разве не ясно, что отсюда следует? Галактика должна просто кишеть разумными расами сотнями, тысячами, может быть, миллионами! Хаос, Братья, в своем неподражаемом облике! Факторы Случайности без счета! Вот настоящее лицо Хаоса: бесконечная Вселенная с бесчисленными цивилизациями, абсолютно отличными одна от другой!

— Хаос! В самом деле Хаос! Конец Гегемонии! Крах Порядка!

Все говорили одновременно. Роберт Чинг поднял руку.

— Да, и…

Неожиданно раздался вой сирен. Тревога! К астероиду приближался посторонний объект. Могло ли так случиться, что Гегемония…

Высказав вслух мрачные мысли Чинга, Н'Гана заметил:

— Тревога! Надо ж, в тот самый момент, когда…

— Быстрей! — скомандовал Чинг. — В обсерваторию!

Преследуемые непрекращавшимися звуковыми сигналами, руководители Братства бросились по скоростным лифтам, которые за несколько секунд доставили их в самое сердце астероида в непосредственной близости от ядерного реактора.

Казалось, что они поднимаются прямо в космос: довольно странное чувство в конце подъема. Полное состояние невесомости. А вокруг сверху, снизу — космическая тьма, мерцающая звездами. И только почти прозрачная верхняя крыша лифта, странная «прореха в пространстве» портила иллюзию, создаваемую огромным сферическим экраном, который в самом центре астероида, в точке, где исчезала сила тяжести, был похож на гигантскую оболочку прозрачного яйца.