Генри Каттнер - Источник миров. Ось времен

— Посмотри, — сказала она. — Вот сюда, на стену.

Я повернулся и посмотрел. В дальней стене находилось круглое отверстие. А в нем я увидел грубую каменную стену, серое свечение и четыре неподвижные фигуры, лежащие в пыли. В первый момент для меня все это не имело смысла. Мой мозг еще находился во сне. А затем…

— Пещера! — внезапно сказал я. Да, это была пещера. Маленькое сверкающее дерево было последним, что я увидел перед тем, как я погрузился в сон. из которого я каким-то образом был перенесен сюда. Рядом с деревом лежал Де Калб.

Рядом — доктор Эссен. Металлическая плита с натянутыми проводами все еще находилась у нее на коленях, лицо ее было прикрыто локтем, а волосы — в пыли. В ее угловатом теле обнаружилась сейчас неожиданная грация и привлекательность. Она совершенно расслабилась во сне, который длился уже много — несколько тысяч? — лет.

Глаза мои задержались на мгновение на ее лице, затем я перевел взгляд на Мюррея, который лежал неподвижно, а затем я снова посмотрел на доктора Эссен, стараясь понять, чем же оно меня встревожило. Оно было… оно было…

Но еще одна фигура привлекла мое внимание, и я тут же забыл о загадке лица Эссен. Ее вытеснило из моей головы изумление, я внезапно узнал того, четвертого, что лежал на пыльном полу пещеры. Я смотрел на него, будучи не в силах произнести ни слова.

Ведь до того момента я мог предполагать, что мы все просыпаемся, медленно, мучительно, и я был первым, кто проснулся. Однако четвертым человеком, которого я увидел в пещере, был Джерри Кортленд! Я!

Я с трудом поднялся на ноги и обнаружил, что вполне могу управлять собой. Девушка с участием улыбнулась мне.

— Со мной все в порядке, — сказал я, — но я еще там.

Я помолчал.

— Остальные тоже проснутся? Де Калб… Доктор Эссен… Они…

Она колебалась.

— Проснулся только ты, — сказала она, наконец.

Я неуверенно подошел к стене и заглянул в пещеру. Но пещеры там не было.

Я понял это, когда подошел поближе к стене. Я увидел, что в стену вмонтирован экран — вроде телевизионного, только изображение в нем было очень четким, с ощущением глубины пространства.

И если это изображение было отдалено от меня в пространстве, оно, может быть, отдалено и во времени. Возможно, я смотрю сцену, которая произошла неделю назад, а может и больше. Это было очень неприятное ощущение: я почувствовал, как рвется моя тонкая связь с миром. Я посмотрел немного испуганно на девушку.

— Раз я сейчас не в пещере, значит и они тоже? Эта сцена была снята, когда мы все еще не проснулись, — я почувствовал, что говорю не то. — Прости, — сказал я и потер рукой лицо, — что же случилось?

Она ослепительно улыбнулась мне. И я сразу понял, кто она и почему мои глаза так долго задержались на лице доктора Эссен, стараясь разгадать ее загадку.

Я встретился с пронзительными сияющими глазами девушки и понял, что смотрю сейчас в глаза Летты Эссен.

Но мгновение полной уверенности прошло. Глаза девушки изменили цвет со светящегося голубого — в серый, длинные ресницы опустились — и вся моя уверенность сразу прошла. Однако подобие осталось. Эта девушка — Летта Эссен.

Мой смятенный мозг сначала пытался найти хоть какое-нибудь объяснение тому факту, что сейчас доктор Эссен стояла передо мной молодая и красивая. И только ее пронзительный взгляд остался прежним.

Видимо, подумал я, это все же доктор Эссен, проснувшаяся до меня и оставившая своего двойника в пещере. Конечно, это доктор Эссен, превратившаяся в молодую девушку для каких-то своих целей. Сейчас она заговорит со мной и обо всем расскажет…

Но нет, это же не маска. Это была именно девушка, молодая, прекрасная. Черты ее лица были именно такими, какими были они у доктора Эссен, будь она на двадцать лет моложе и посвяти она себя служению своей красоте, а не науке.

Но затем я снова уловил вспышку проницательных серых глаз и понял, что это все же Летта Эссен — не похожая на нее девушка — а она сама. Ведь мозг человека уникален, он не может воспроизвестись в другом человеке: я смотрел в глаза Летты Эссен, каким бы невозможным мне это ни казалось.

— Доктор Эссен? — осторожно спросил я. — Доктор Эссен?

Она рассмеялась.

— Ты еще спишь, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь? Лорд Пайтнер, старый дурак, ждет нас. Мы должны поторопиться.

Я только разинул рот. Что я мог сказать? Если она не хочет ничего объяснять, как я могу заставить ее говорить? И все же я был уверен…

— Я здесь, чтобы приветствовать тебя, — сказала она. Она говорила так, как будто я был иностранцем, с которым она должна быть вежлива, но реального интереса я для нее не представлял. — Меня учили делать такую работу: помогать людям обрести себя и чувствовать себя спокойнее. Все это большая тайна — но Лорд Пайтнер все объяснит тебе. Я только посредник. Но хороший. Очень хороший.

— Лорд Пайтнер вызвал меня, когда понял, что ты просыпаешься. Он думал, что его страшная физиономия тебя так перепугает, что ты не ответишь ни на какие вопросы. — Она хихикнула. — Во всяком случае, мне кажется, что он именно так и думал, — она помолчала, глядя на меня проницательным испытывающим взглядом, какой я часто ловил на себе, когда передо мной была доктор Эссен. Затем она пожала плечами.

— Он расскажет тебе ровно столько, сколько тебе нужно знать. Для меня это все слишком сложно, — она посмотрела на экран, где были видны неподвижные фигуры, лежащие на полу, и мне показалось, что я заметил замешательство на ее лице, когда она переводила взгляд с одного лица на другое. Затем она снова пожала плечами.

— Нам нужно идти. Если мы задержимся, Лорд Пайтнер меня побьет, — казалось, она была очень обеспокоена такой перспективой.

— И пожалуйста, не задавай вопросов, — добавила она. — Мне запрещено отвечать тебе. Даже если я знаю, что сказать.

Я смотрел на нее так пристально, что глаза мои заболели от тщетных попыток увидеть больше, чем они могли увидеть и проникнуть в глубины ее мозга. Я был уверен, что это был мозг Летты Эссен. Она беззаботно улыбнулась мне и отвернулась.

— Идем, — сказала она.

Мне ничего не оставалось, как повиноваться. Очевидно, я должен играть в ту же игру, в какую играет она. С некоторой иронией я спросил ее:

— Ты можешь сказать мне свое имя?

— В эту неделю я Топаз, — сказала она. — На следующую неделю буду кем-нибудь еще. Но пока можешь называть меня Топаз.

— Благодарю, — сказал я сухо. — А в каком году ты живешь, Топаз? И в какой стране? Где я?

— Лорд Пайтнер скажет тебе. Я не хочу, чтобы меня побили.

— Но ты говоришь по-английски. Значит, я где-то недалеко от дома.

— О, английский знают все, — ответила она. — Это язык Матери-Планеты. Во всей Галактике говорят по-английски. Это общий язык… О, меня побьют. Идем!