Генри Каттнер - Источник миров. Ось времен

Мюррей, если, конечно, это не сон, излечился во время путешествия во времени и выглядел прекрасно. Значит, поражение некроном тела и разума можно лечить временем. Временем…

Находимся ли мы в мире Лица? Проснулись ли мы? Или все еще спим? Смогу ли я найти себя в этом мире, где живут доктор Эссен, надевшая на себя маску молодости и красоты и называющая себя Топаз, где живет Мюррей, который внешне ничуть не изменился, но называет себя Лордом Пайтнером, и Де Калб… Де Калб…

Я не знаю.

Я тупо смотрел вокруг себя: никто ничего не говорил. Но в мозгу моем звучал голос. Де Калба? Вот снова.

— Я не знаю, но я хочу выяснить. Успокойся, и мы будем выяснять вместе.

Пайтнер прошел мимо меня вперед. Его ноги уверенно ступали по земле. Он был одет в темную униформу, плотно облегавшую его тугую фигуру. Он внимательно посмотрел на меня, и во взгляде его не отразилось ничего. Он ни чем не показал, что знает меня. Затем он кивнул.

— Добрый день. Надеюсь, что ты себя хорошо чувствуешь? Ол райт, люди, принесите сюда ящики.

Он шагнул в сторону, и два человека в униформе выставили ящик серого цвета размером с небольшой стол. Он был обит железными полосами, а на верхней крышке виднелись отверстия. Затем эти люди поставили второй ящик меньшего размера.

Однако я испытывал к этим людям гораздо больший интерес, чем к ящикам. Ведь это были первые люди, незнакомые мне, не принадлежащие моему сну. Их появление потрясло меня. Может, это вовсе не сон? Может, я действительно нахожусь в реальном мире? Может, я проснулся после путешествия во времени, по временной оси?

Я повернулся к Мюррею-Пайтнеру, который сел на один яз упругих камней, все еще внимательно разглядывая меня. Я, тоже сел, разглядывая его в свою очередь и ожидая, что же будет дальше. Я мог позволить себе ждать. Наконец, он заговорил:

— Топаз показала мне пещеру, где мы нашли тебя?

Я кивнул.

— О, да, я сделала все, что ты приказал, Лорд Пайтнер, — горячо заговорила Топаз. — Я считаю…

— Тихо, Топаз, — сказал Пайтнер с заметным раздражением. И затем снова обратился ко мне: — Как тебя зовут?

— Кортленд, — ответил я и с иронией добавил. — Лорд Пайтнер.

— Джеб Пайтнер, — спокойно поправил он меня. — Топаз каждого называет Лордом, если хочет чего-то добиться. У нас не приняты титулы.

— О, не всегда, — воскликнула Топаз. Она встала на колени и зачерпнула ладонью пену.

— Топаз, прекрати и удались не надолго, — Лорд Пайтнер рассердился уже всерьез.

— О, благодарю, Лорд Пайтнер! — она в одно мгновение вскочила на ноги, сияя улыбкой. — Мои волосы! У меня еще столько дела с ними. Позовите меня, когда я понадоблюсь. — Она исчезла среди снежно-белых кристаллов-деревьев, двигаясь с той необычной грацией, которая была для нее привычной, как дыхание.

Я смотрел на нее, все больше убеждаясь в том, что это молодое прекрасное лицо — лицо Летты Эссен. Представьте Эссен на двадцать лет моложе, замените ее изощренный ум на очаровательное легкомыслие и восхитительную красоту — и вы увидите перед собой Топаз. Однако сама Топаз, видно, и не подозревала, что у нее есть двойник.

— Кортленд, — сказал Пайтнер, положив руки на колени и пристально глядя на меня, — у нас есть о чем поговорить. Я прослушал запись твоего разговора с Топаз после твоего пробуждения. Я предполагаю, что ты из первой половины двадцатого века. Верно это?

— Ты же знаешь, что я спал в пещере. Ты, должно быть, видел меня.

— Да. Мы проанализировали организмы и ткани всех спящих. Радиоактивность низкая, значит, сон начался до атомной войны. В том, что это путешествие во времени, мы не сомневаемся. Но ты должен сказать, почему спящие очутились здесь, и как я оказался с ними, — он покачал головой, как бы недоумевая.

Я смотрел на поляну, окруженную снежно-белыми деревьями. Два солдата выполнили свою миссию и исчезли. Топаз тоже не было видно. Удобно откинувшись на мягкие подушки странных камней, мы сидели совершенно одни. Ручей весело журчал, извиваясь между камнями.

— Может быть, ты сам объяснишь мне все сам, Мюррей? — спросил я.

Он посмотрел на меня подчеркнуто настороженно, ожидая объяснений. Затем заговорил:

— Мюррей? Почему Мюррей?

— Хорошо. Пайтнер, — согласился я. — Но объясни хоть что-нибудь. Произошло слишком много такого, что я не могу понять.

— Я буду рад объяснить, что смогу в течение нескольких минут, — сказал Пайтнер, указывая на серые ящики. — Правда, я сам не могу понять, как ты здесь очутился. Похоже, ты меня знаешь.

— Я знаю человека по имени Мюррей, который как две капли воды похож на тебя, раз уж ты хочешь продолжать эту игру. Но мне совершенно ясно, что происходит. Ты и другие проснулись раньше меня. Может, на месяцы. А может, и на годы. Вы вошли в этот мир и нашли всем свое место. А теперь вы ведете себя так, как будто я бедный родственник, о котором вы никогда не слышали. Так я думаю обо всем этом. Может быть, у тебя есть более разумное объяснение?

Он шумно вздохнул, на лице его выразилось нетерпение.

— Кажется, я все понял. Эти двойники привели нас всех в замешательство. Значит, ты действительно ничего не знаешь?

— Не знаю.

— Очевидно, я был с тобой в пещере. Там была и женщина. Правда, я не узнал ее. Третий человек — Белем, — он замолчал и выжидательно посмотрел на меня.

— Белем, повторил я. — Там, откуда я прибыл, его звали Ира Де Калб.

— Белем, — твердо сказал он, не обращая внимания на мои слова. — Он механдроид. Он нечеловек. Ты знал это?

Нечеловек, подумал я, вспоминая эти глаза из холодного металла. Я позволил этой мысли проникнуть из глубины своего мозга, чтобы тот, кто проник в него, ответил на мой вопрос. Нечеловек? Сначала все было тихо, а потом послышался отдаленный голос, как шепот.

— Наблюдай и жди, — посоветовал он мне.

— Я не знаю, что такое механдроид, сказал я, стараясь быть спокойным. — К тому же я ничего не знаю о том мире, где меня нет. Скажи мне, Пайтнер-Мюррей, или как тебя зовут, помнишь ли ты что-нибудь о Лице Эа?

Он задумчиво наморщил лоб. Я смотрел, но видел, что эти слова ему ничего не говорят.

— Я могу навести справки, — предложил он, — хотя мне эти слова ничего не говорят, но у нас много колоний в разных местах, так что…

— Чепуха, — сказал я немного беззаботно. — Забудь об этом, — если он и знал что-нибудь о Лице Эа, то не хотел признаваться в этом.

— Ол райт. Тогда еще вопрос. Какой сейчас век?

Он сказал мне. Это не было временем конца мира. Еще ни в одной галактике Лицо Эа не смотрело на красный сумрак заката. Что-то случилось во время нашего путешествия. Что-то прервало и разбудило нас слишком рано. Мы проснулись лет за тысячу до того, как намеревались. И я оказался единственным, кто вспомнил, с какой миссией мы отправлялись в путь по времени.