Фредерик Пол - Остановка на Медленном Году (сборник)

— Май Тара сделала паузу, вид у нее был зловещий, — потом пилоту понадобилошь шделать поправку курша, он ввел указания в главный управляющий компьютер и… машина не пошлушалашь его! Корабль не изменил курша!

— С ума сойти, — сказал Сэнди.

Воспитательница торжественно покачала из стороны в сторону языком.

— Ш ума шойти, в шамом деле. Разумеетшя, шработала дублирующая шиштема, и курш был изменен. Но когда вшкрыли маштер–машину, внутри обнаружили гнездо шторожевых пчел! Гнездо вызвало короткое замыкание в реле машины! Ах, Шэнди, ты вообразить не можешь, как тяжко пришлось: двенадцатку дней проверять вше трубопроводы, проходы, вшю вентиляцию! Вше трудилишь дополнительную двенадцатую дня каждый день, пока не уничтожили пошледнее гнездо диких шторожевых пчел. Тебе понятна мораль этой иштории?

— Разумеется, — поспешно ответил Сэнди. — Хотя не совсем. Не до конца. В чем она заключается?

Прежде чем ответить, Май Тара коснулась его руки кончиком языка.

— Мораль такова: шекреты и тайны приводят к большой беде. Теперь понимаешь, что я имею в виду?

— Конечно понимаю, — Лизандр не сомневался, что Май Тара этим не удовлетворится и в любом случае продолжит поучение.

— Конечно, теперь ты понимаешь, — согласилась она.

— Ты ни в коем шлучае не должен шкрытничать, хранить шекреты. Ничего не шкрывай от штояших выше — вот в чем мораль.

Сэнди обдумал услышанное.

— Но ведь от меня они хранят секреты, — возразил он. — Нам не объяснили, почему нам запрещено общаться с Тезеем и другими.

— Это шовшем другое дело, не так ли? Тебе эти вещи знать не нужно. Нет нужды. По крайней мере, шейчаш, а ешли понадобитшя, тебе шкажут. Но Вышештоящие должны — обязаны — знать ВШЁ! В конце концов, они принимают решения, а не ты, верно?

— Не я, — задумчиво сказал Лизандр. — Решений я не принимаю.

— Но подумал, что иметь такое право было бы неплохо, время от времени.

— Итак, — подвела итоговую черту Май Тара, — когда меня больше ш вами не будет, я хочу, чтобы ты не забывал моего урока.

— Я не забуду, — пообещал с облегчением Сэнди, и вдруг сердито — наполовину сердито, наполовину встревоженно — нахмурился и спросил резко: — Что значит «когда меня с вами не будет»?

Май Тара неопределенно подвигала из стороны в сторону челюстью.

— Пошледняя партия моих яиц вшя оказалась бешплодной, как шообщили из холодильной. Поэтому, я получила приказ явиться на окончательный ошмотр.

— Май Тара, — ахнул Лизандр потрясейно. — Они не посмеют!

— Конечно, пошмеют, — твердо сказала Май Тара.

— И как мне кажетшя, я проверку не выдержу. Тогда мне одна дорога, Лишаддр — в чан титчхиков.

Май Тара была права, и поэтому, когда Лизандр вместе с когортой устроился на ночлег, сонные мысли его были заняты не возвращением на Землю и даже не земными женщинами в едва прикрывающих наготу нарядах. Это были грустные мысли. Май Тару он помнил с тех пор, как вообще помнил себя самого. Сколько он жил — столько частью его жизни была она. Ему очень не нравилось, что Май Тару могут отправить к титчхикам.

Приключение оказалось не таким забавным, как показалось вначале.

Огромный корабль хакхлийцев оснащен тремя маршевыми двигателями. Любой из них в силах толкать корабль вперед с ускорением в 1,4 g. Такое редко случается — хакхлийцы проявляют технологическое благоразумие, и, как правило, два двигателя работают на половинной мощности, а третий проходит профилактику или, что случается редко, его ремонтируют. У двигателей на «странном» веществе есть большое преимущество — топливо невозможно израсходовать до конца. Наоборот, возникает противоположная проблема. «Странное» вещество размножается. Если в сгусток «странного» вещества попадает обычное, то «странное» преобразует обычное вещество в себя. Не следует думать, что уронив частичку «странного» вещества на поверхность Земли, вы всю планету превратите в «странную», не все так просто. «Странное» вещество отторгает обыкновенное, отталкивает его. Чтобы преодолеть силы отталкивания, частички обыкновенного вещества нужно вгонять в «странное» на очень высоких энергиях, что неизбежно случается в тяговых системах хакхлийского звездолета. Как результат — чем дольше продолжается полет, тем больше накапливается «горючего». Сгустки в сердцевине хакхлийских основных двигателей увеличились в шесть раз по сравнению с началом полета. Поскольку теперь они такие массивные, на разгон и ускорение затрачивается намного больше энергии, то есть сгустки в свою очередь все быстрее увеличиваются в размерах. Все, что требуется для их питания, — это обычное вещество, которого в космосе неисчерпаемые запасы, на каждой остановке хакхлийцы пополняют запасы, используя астероиды, и каждая новая частичка чуть–чуть увеличивает массу корабля. Еще несколько столетий назад хакхлийцы осознали, что скоро им прядется освободиться от лишней массы… но ведь масса эта не простая, а ценная. Подобно скряге, который идет ко дну, продолжая судорожно сжимать золотой слиток, хакхлийцы не в силах расстаться со своим бременем. Но роковой срок приближается.

Когда на следующее утро когорта собралась на работу, все почувствовали два быстрых возмущения ориентации, похожих на слабые подземные толчки, корабль выходил на орбиту вокруг Земли, и навигаторы вносили курсовые поправки. Значит, конец перелета близок. Все взволнованно обсуждали новость, все, кроме Сэнди.

Когда к ним вперевалку приблизился наставник Чин Текки–то, он поинтересовался, бросив взгляд на Сэнди:

— Что с ним случилось?

Когорта сразу поняла, о чем речь, потому что все уже успели обратить внимание на грустящего Сэнди.

— Это из–за Май Тары, — с готовностью объяснил Оби. — Ей предстоит медосмотр.

— Сэнди жалеет, что Май Тару ликвидируют, — добавила Елена.

А Полли злорадно заключила:

— Он любит Май Тару больше всех нас и хочет, чтобы она жила дальше.

Чин Текки–то покачал высунутым языком, осуждая Сэнди.

— Любить друг друга — это хорошо, — сказал он ему, — Тара–ток стареет. Ей давно исполнилось восемнадцать двенадцаток на двенадцать двенадцаток, (в земном исчислении срок составил бы пятьдесят лет или около того) — поэтому каждые двенадцать двенадцаток она проходит осмотр. Его все проходят, Лизандр, таково правило.

— Знаю, — буркнул Сэнди.

— Вполне возможно, что она пройдет осмотр, — заметил Чин Текки–то. — Я сам благополучно прошел пять окончательных медосмотров. Многие выдержали восемь или даже девять, например, Главные Вышестоящие.

— Главные Вышестоящие всегда проходят, — вставила Таня.

— Не всегда, а, как правило, — исправил Чин Текки–то, — ведь они Главные Вышестоящие, в конце концов.