Александр Протасов - Планировщик задач

Джина достала два стика и через десять секунд, ожерелье заиграли пульсирующей точкой, на шеях любителей клубнички, потом она выставила код правонарушения, и направилась в сторону лавки Готфильда, а формальности с инцидентом решила оставить на завтра.

Джина зашла в лавку, За прилавком стояла немолодая женщина, за спиной которой огромный негр передвигал картонные ящики, По «ошейнику» она сразу поняла, что, то был Мэтью.

– Добрый день! Подразделение «Барьер», – сказала Джина и показала свой жетон.

– Мой муж, вашим, уже всё рассказал, – истерично выкрикнула женщина, из-за прилавка.

– И добавить мне нечего, – буркнул, с далека, Мэтью.

«Какой же он здоровый!» – подумала она про себя, Джине, надо было как-то развести эту пару на общение, и она начала импровизировать:

– Я вот по какому поводу, пара формальностей, Если информация подтвердиться, снимем вам стик.

– Это вы правильно: снимайте-снимайте, на честного человека, как на собаку, Мэтью добропорядочный гражданин: мухи в жизни не обидел.

– Никто и не сомневается, – улыбнулась Джина, – Но сначала мне надо кое-что уточнить, несколько вопросов, как я уже говорила: простые формальности.

– Тогда быстрей задавайте ваши вопросы и снимайте эту штуку. – на два тона ниже, сказала Жозефина.

Негр молча стоял сзади, а говорила только его жена: про награды, про лавку, какой он хороший семьянин, – понос ненужной информации, лился ручьём с её уст.

– У вас, на вывеске написано: «Готфильд и сыновья», Сыновья где?

Женщина резко замолчала и глянула на Мэтью, Но Джине эта информация давно была известна, Она чтобы не допускать ошибок, которые сделали Стив с Марком – основательно подготовилась к встрече, и знала всю подноготную о их семействе.

– Филипп с нами видится редко: живёт в другом конце города, а Алекс погиб на Марсе, Вы и без меня это знаете, а всё равно спрашиваете, – тихим голосом произнёс Мэтью.

По данным полиции: Алекс и Филипп служили на Марсе – охраняли поселения заключённых, При очередном бунте Алекса убили, а Филиппа тогда взяли в плен: как заложника, Там его пытали, а потом он ещё был контужен, и только чудом остался живым, После этого его списали со службы по состоянию здоровья: ввиду большой, моральной травмы – психика не выдержала, тех испытаний, что устроили ему зеки.

– А где я могу поговорит с Филиппом?..

– Не надо с ним говорить, Больной человек, Что вам надо от нашей семьи? Убирайтесь отсюда вон! – разгневалась Жозефина, и её интонация с каждым новым словом, перерастала в крик.

Мэтью молча вышел за прилавка, и в его руках блеснул огромный, мясницкий топор.

– Филипп ни в чем не виноват, Он недавно проходил очередное лечение, и не надо тревожить старые раны, – сказал Готфильд и попробовал топор на остроту.

– Никто его не винит, по протоколу я должна, порядок оформления такой, И пока он, придётся его тогда пригласит в отдел.

– Каких вам надо ещё вопросов, отделом она пугает?! Вам же говорят: больной человек и справка есть! – в нарастающем тоне продолжала Жозефина.

– Где он был во время убийства?

– У нас дома был, и соседи его видели.

Джина в этом не сомневалась, и ей тоже не сильно хотелось тревожить больного человека, но правила на то были и правила, и нарушать их она не собиралась, Но этот большой топор Мэтью – она не знала, как на такое реагировать, вроде бы и семья порядочная, хоть немного и нервные; и тут как не крути, но сложившаяся ситуация: немного-немало, напрягла Джину, и она ни на секунду, не сводила внимания с топора, «Мало ли что? Зачем он его взял? Мясо то не рубал: ящики двигал, И с Филиппом видятся редко, а тут раз, и был у них дома, С женщиной ясно, как любая мать, защищает своего сына» – множество мыслей перемешались в голове, а обстановка тем временем, становилась всё более неконтролируемой.

– Ладно, я для себя уточнила, завтра придёте в полицию вам там снимут стик.

– Вот это, правильно! Куда приходить, во сколько? – на весь магазин гремела Жозефина.

Семейство и не догадывалось, что стик который одел сотрудник подразделения «Барьер», мог снять только его сотрудник, и только тот, кто его одел – полиция как нижестоящая организация даже при большом желании не могла его снять.

Обстановка в лавке начала напоминать игру «Железные нервы», и стало совсем очевидно, что узнать больше, чем Джина узнала в полиции: вряд ли получится – разговор потерял смысл– и сейчас главное было не переборщить и вовремя ретироваться, Она повернулась и пошла по направлению к выходу, и не оборачивая головы назад, громко крикнула: «Мы с вами сами свяжемся».

Прямо перед её носом, дверь неожиданно распахнулась, и в дверном проёме показался парень, с большой коробкой в руках, Это был молодой человек негроидной расы, по размерам он был такой же огромный, как и Мэтью; его бугристое тело рельефно проступало через лёгкую спортивную куртку; голову плотно облегала подростковая фигера: с бубенцом на макушке и голограммой черепа и костей на лбу.

– Па, я заказал подарочные упаковки, Но дали одну коробку, остальные три, сказали будут готовы послезавтра.

Джина только подумала: представиться, и её тотчас пробила согревающая мысль, что не надо и искать и на этом можно закончить все формальности, и со спокойной душой отчитаться перед шефом, Как вдруг, толстая негритянка с истерикой закричала: «Что вам надо от моего мальчика?! Больной человек, когда же всё это кончится?!» Джина не успела и глазом моргнуть, как коробка, из рук Филиппа, с большой силой полетела в её голову, Джина отлетела на три метра, к стене магазина, и сильно ударившись затылком о прилавок, тотчас потеряла сознание.

Придя в себя она ощутила сильную боль в голове – оглянулась по сторонам, и даже не сразу и поняла: где находиться, Яркий сокоровый свет резал глаза, а сырая свежесть помещения, пробрала до костей, Из одежды был только бюстгальтер и плавки; руки пекли от туго связанной верёвки, на которой она болталась: подвешенная на крюк, где обычно висят туши коров и свиней – рот, крепко стянула липкая лента, «Вот сука, попала! Ну надо, и ещё в мирное время. лоханулась так лоханулась!» – и это была первая мысль, что прояснила её сознание.

Джина прошла четыре плена, но к ней там относились по всем правилам, и полностью соблюдали межгалактическую конвенцию по содержания военнопленных; а здесь больной на голову урод, от которого можно ожидать: не дай бог чего; и он уж точно не знал этих правил – если конечно это плен: в полном смысле этого слова.

Дверь хлопнула, и в помещение где он висела, ввалился раскачанный негр; суровые черты лица, наряду с отрезанными ушами и поломанным носом Филиппа – заставили, что-то ёкнуть, в душе Джины, При первой встрече в магазине, его спортивная шапка скрывала эти уродства, и он ей тогда показался: более приветливым – сейчас же, она очень жалела, да и откуда ей было знать: лицо врага – ведь она не на войне, и что такое может случиться, в стенах благополучного Тронплекса.