Борис Липатов - Вулкан в кармане

— Зулумба, иди спать!

Так! Значит, у него и Пинкертона общая цель!. Это он знал раньше… Но Пинкертон действует от банка «Морган и К 0», — доказательство — чековая книжка… Ха-ха!!. Штрук с удовольствием помещает находку в боковой карман… Как хорошо иметь восемь чековых книжек!

…Доказательство — чековая книжка…

И в предутреннем тумане возвращающегося с вахты Пинкертона моментально узнал и приятно вздрогнул от сознания случайно избегнутой опасности.

Итак, мистер Шерлок-Пинкертон влип…

Нехорошо первоклассному сыщику полагаться на какого-то пьянчугу-негра!.. Но теперь поздно рассуждать, раз уж Пинкертон не заметил содеянной ошибки и попал в гибельную историю…

Зулумба спит в своей каюте — Штрук хорошим снотворным сдобрил и без того убедительный алкоголь.

План Штрука прост… без всяких тонкостей… Пока Пинкертон отдыхает от вахты, почтенный «доктор» возится на корме… Штрук крепит какую-то веревку и подвешивает тяжелый блок… Опускает… Значит, вот сюда упадет блок, когда будет обрезана веревка…

— Капитан, назначьте матроса Симеона дежурить на корму… Он мне под утро понадобится, мы поедем на рыбалку… — отдает приказание «доктор Абштруккер» (он может распоряжаться на яхте «Альбатроса»…)

— Слушаю, господин доктор!

В девять часов, когда тьма проглотила далекий берег, матрос Симеон (он же мистер Шерлок-Пинкертон, преданная ищейка банка «Джон Пьерпонт Морган и К 0») покорно стал на вахту на корме «Альбатроса»…

Штрук в войлочных туфлях прокрался по палубе… Ага, цыпочка, стоишь? Стой, стой!

— Зулумба, вставай! — Штрук трясет негра за плечо, — идем, мистер Пинкертон хочет поговорить…

Негр мычит и ворочает глазами… Ах! Как болит голова… Но, надо слушаться!..

— На вот тебе!.. Разопьете вместе с ним… — и Штрук сует негру в руки бутылку шампанского…

— Гм! Шампанское?!. И улыбка страшная и идиотская озарила черную вывеску Зулумбы… Ах, какой добрый мистер доктор!.. Какой добрый…

— Зулумба, стань вот тут и через минуту позови массу Пинкертона, понял?

И после кивка негра Штрук поспешно удаляется к веревке…

— Масса Пинкертон! масса Пинкертон! — шепчет в темноту негр.

Тот мгновенно выскакивает из темноты и зажимает ему рот…

— Тише ты, болван!.. Что тебе надо?!.

— Добрый доктор дал вина… — и Зулумба горделиво показывает толстую шампанскую бутылку.

А «добрый доктор»… острым ножом разрезает веревку… слышен легкий свист и тяжелый блок, испортив немного прическу и яичницей мозгов обдав Зулумбину физиономию, навсегда прекращает хлопотливую работу мистера Пинкертона…

— А-а-а!!. — прорезало ночной воздух, и тело грузно громыхнуло на палубу…

« А-а-а!! »

Мгновенно засвистала дудка боцмана, показались фонари и топот босых ног…

— Сюда, сюда, — кричит Штрук, а сам торопливо смертоносный блок и веревку швыряет за борт…

Круг фонарей осветил следующую картину:

«Матрос Симеон» с разбитой головой ничком лежит на палубе, а над ним слуга профессора, серый от страха, стоит дрожащий сжимая шампанскую бутылку…

— Я слышал… — лепечет Штрук, — они говорили и спорили!.. Потом… «крэк»!!. Да все ясно!..

И когда дюжие матросские руки схватили Зулумбу, ужас вышиб остатки хмеля у негра из головы и, завопив отчаянно, он отшвырнул от себя матросов, к борту кинулся и через пару секунд уже размашисто плыл к родному берегу…

— Держите его!! — завизжал боцман… — Надо повесить этого черного негодяя!.. Правосудие должно свершиться!!.

— Не беспокойся, дружок, — остановил его капитан. — Тут достаточно акул для правосудия! Подожди немного…

И скоро отчаянный вой с темнеющей глади океана объявил о свершении «правосудия»…

— Как жаль, господин доктор, что вам не придется ехать на рыбалку, — участливо сказал Штруку капитан. — Ах, как жаль!!.

И на утро тело мистера Пинкертона с подвязанным мешком угля скакнуло в зеленую глубь, а боцман пробормотал молитвы и вычеркнул из корабельных списков матроса Симеона…

Мистер Докс (секретарь банка «Морган и К°») напрасно ждал депеши № 189 от аккуратного Пинкертона…

Когда стерли кровь, и жизнь Пряниковской экспедиции потекла прежним руслом, Фокин зашел к Елене и выдохнул, опускаясь в плетеное кресло:

— Я ничего не понимаю! Убийство Симеона… Побег Навуходоносора… Ясно: на яхте есть человек, тоже интересующийся изобретением Пряника, но кто?

— Доктор Абштруккер!

— Доктор?..

— Подумай: для чего доктору тратить столько денег на организацию экспедиции, самому ехать в продолжительное путешествие, когда все равно слава достанется одному Прянику?.. Ясно, доктор имеет какие-то свои скрытые выгоды от этой экспедиции!.. Но какие?.. Исследование африканского берега? Но для этого нужно более старательно проделывать ученые махинации и меньше торчать в каюте!.. А потом, — я настаиваю, что он такой же доктор, как ты… как ты… грузинский меньшевик!!. Значит, Абштруккер, — будем называть его пока так, — делает свои благотворительные одолжения не профессору, Тадеушу Прянику, а его «вулкану»!!.

— Лена! Ты настоящий Ник-Картер!.. Правильно! Но мы не проморгаем «вулкан». Даешь — слежку за уважаемым доктором!!. Возьмем его на цугундер. Тоже, субчик, метит на «вулкан», но мы его отметим… Раз, и готово!.. Так, Елена! Даешь — «вулкан»!!

Вечером, когда солнце прожаренным блином скатывается в океанскую зыбь и синие тени зябко кутают далекий пустынный берег, — профессор и доктор Абштруккер на плетеных креслах, редкими фразами, движением огненных точек — кончиков сигар — дают знать о своем присутствии…

Абсолютнейший покой…

Разве может кто-нибудь помешать разговору двух ученых? Никто!..

Оба знают, что далеко разные навязчивые агенты и крикливые репортеры, что здесь — кусок первобытной жизни, куда еще не вломилась рука беспокойного редактора или широкие уши агента какого-нибудь мининдела… Штрук вдобавок знает: случайная опасность со стороны коварного Пинкертона устранена… Теперь от блестящего сыщика не осталось ни клочка… — слишком много акул у этого берега…

(Оскар, Елена и Фокин в салон-каюте играют в бридж, — они тоже не мешают разговору великих ученых).

— И когда же?..

— Я думаю, доктор, на той неделе…

— Здесь как будто есть вблизи негритянская деревушка: в подзорную трубу виден дым…